Джек Уэзерфорд - Чингисхан и рождение современного мира
В прямой оппозиции европейским ученым и политическим деятелям жертвы их идеологии, азиатская интеллигенция и активисты нашли нового героя в Чингисхане. Во всей Азии, от Индии до Японии, новое поколение азиатов двадцатого столетия, желая освободиться от европейского колониализма, искали утешения в образе Чингисхана и его монголов, самых великих азиатских завоевателях в истории, которые ярко опровергли все доктрины европейского превосходства.
Одним из первых переосмыслил личность Чингисхана Джавахарлал Неру, отец индийской независимости. Сидя в тюремной камере зимой 1931 года, он узнал, что британские колониальные власти только что арестовали его жену и заключили ее в другую тюрьму, и что согласно газетам, с нею плохо обращались. Понимая, что их тринадцатилетняя дочь Индира, которая впоследствии стала премьер-министром Индии, будет одинока и напугана, Неру начал писать ей длинные письма, чтобы преподать ей историю как противоядие к тому, что она выучила в колониальных школах. Следующие три года он писал такие письма на четыре-пять страниц почти ежедневно; в них, он делал попытку понять место Индии и всего континента Азии в мировой истории. Это был его путь к «мечте о прошлом, и поиск нашего способа сделать будущее большим, чем прошлое». Он написал ей в первом письме: «Будет глупо не признавать величия Европы. Но было бы так же глупо забыть величие Азии».
Одна из его интеллектуальных задач заключалась в том, чтобы понять историческую роль Чингисхана, которого Запад использовал в качестве страшилки. Неру изображает путь Чингисхана как часть древней борьбы азиатских людей против европейского господства. В связи с монгольским нашествием он пишет: «Можно хорошо вообразить, как были изумлены жители евразийского мира при этом вулканическом извержении. Нашествие походило больше на стихийное бедствие, такое как землетрясение, перед которым человек бессилен. Сильные мужчины и женщины они были, эти кочевники из Монголии, привыкшие к тяготам, живущие в палатках в широкой степи северной Азии. Но их сила и твердость не помогли бы им, если бы они не получили предводителя, который был самым замечательным человеком из всех». Неру тогда описал Чингисхана как «осторожного и разумного человека средних лет, склонного тщательно обдумывать любое крупное свое начинание прежде, чем взяться за него».
Неру понял, что, хотя монголы и не жили в городах, они создали замечательную цивилизацию. «Они не знали, конечно, многих из городских искусств, но они развили образ жизни, подходящий для их мира, и они создали сложную организацию». Неру признал, что, хотя они были маленьким народом, они «одержали большие победы на полях сражений» благодаря «их дисциплине и организации. И прежде всего это происходило из-за блестящего руководства Чингиза». Повторяя описание Чосера, Неру заключил, что «Чингиз, без сомнения, самый большой военный гений и лидер в истории». «Александр и Цезарь кажутся мелкими по сравнению с ним». И все же, несмотря на все военное мастерство, он хотел дружественные отношения с миром: «Его воля должна была объединить цивилизацию с кочевой жизнью. Но это было и остается невозможным». Монгольский хан верил в «неизменный закон навсегда и для всех, и никто не мог не повиноваться ему. Даже император был подчинен закону». Неру добавляет: «Я привел тут больше деталей и информации о Хане Чингизе, чем, наверное, было необходимо. Но этот человек просто очаровывает меня».
Поскольку страх Запада перед Желтой Угрозой рос, азиаты все более близко рассматривали понятие панмонголизма, как путь к созданию общей идентичности для себя. Если бы они могли все объединиться так же, как и во времена монголов, им было бы легче отразить натиск западных наций. Во Внутренней Монголии этот новый дух привел к временному созданию календаря, который брал за первый год — 1206, год создания монгольской нации Чингисханом. По новому календарю монголов 1937 стал Годом Чингисхана 731.
Особенно популярен панмонголизм оказался в Японии, которая все более и более видела себя лидером всей Азии. В схватке за лидерство образ Чингисхана стал ценным призом. Тот кто смог бы утвердить свою власть над его останками, захоронением или его родиной, мог бы уверенно претендовать и на власть на территории его империи. Некоторые японские ученые распространяли историю о том, что Чингисхан фактически был воином-самураем, который сбежал из Японии после борьбы за власть и нашел убежище среди кочевников степи, которых он тогда вовлек в завоевание мира.
В годы предшествующие Второй мировой войне Чингисхан опять стал важен, но уже не только как тема для пропаганды, но и в смысле практического военного дела. Советы, японцы и немцы бросились расшифровывать и переводить недавно найденное «Сокровенное сказание монголов» в надежде, что она могла бы предоставить полезный ключ к пониманию тактики монгольских войск, которая позволила им победить Китай и Русь.
Развитие оружия в XX в. позволило объединить в одно подразделение конницу и артиллерию, что стало практически полезным впервые со времен монгольских конных лучников. Военные умы всех стран оглядывались на монгольский опыт ведения войны. Немцы приняли на вооружение монгольскую стратегию блицкрига, который не позволял защитникам опомниться.
Они даже стали переводить «Сокровенное сказание» на немецкий. Эрих Хениш, профессор социологии в университете Фридриха-Вильгельма в Берлине, подготовил немецкий перевод. Хениш съездил в Монголию, чтобы отыскать оригинальную монголоязычную версию «Сказания», но не смог найти ее. Он сумел сделать перевод и словарь на основе китайской версии текста. Военные издержки затруднили публикацию работы и задержали ее выход до 1941, когда маленький выпуск был напечатан; но даже тогда, трудности в транспортировке задержали распределение экземпляров.
Коробки книг оставались в Лейпциге до 1943, когда они сгорели во время налета Союзников. Сокровенные тайны не открылись нацистам.
В СССР тоже активно исследовали историю монголов. Благодаря навязчивому стремлению Сталина понять двух азиатских завоевателей, Чингисхана и Тимура, тело последнего было эксгумировано, а также он послал несколько неудачных военных экспедиций в область горы Бурхан Халдун, чтобы найти и тело Чингисхана. Другие ученые занялись переводами и некоторыми весьма необычными интерпретациями монгольской истории, вроде угла освещения и силы солнечного излучения на территории Монголии. В этой смеси абсурдного и серьезного Советы следовали собственному пониманию монгольской стратегии во Второй мировой войне. В крупномасштабной адаптации излюбленной тактики Субэдея Советы смогли заманить немцев глубоко на территорию Россию, а когда они оказались безнадежно растянуты по большой площади, русские начали контратаковать и разбивали их части одну за другой.
Фактически незамеченный в бурном 1944 году в Кабуле после четверти века изгнания умер последний эмир Бухары Саид Алим Хан. Эмир, претендовавший на родство с кланом Джучи и Золотой Ордой, пережил другие ветви семьи. В 1857 году британская армия лишила власти последнего императора Могула в Индии, Багадур-шаха II, а в следующем году сослали его в Бирму, чтобы присвоить его титул королеве Виктории, которая стала императрицей Индии в 1877 г.
Когда Хан Алим династии Мангит стал эмиром Бухары в 1910 году, русские управляли его родиной уже два поколения, так что он был скорее марионеткой, чем верным сыном своих вольных предков. Спустя семьсот тридцать один год после того, как первый племенной курултай собрался на берегу Голубого озера в 1189 году, собралась весьма иная по составу группа состоящая из делегатов Коммунистической партии Бухары, но тоже называющая себя курултай. Они собрались, чтобы отстранить от власти последнего потомка Чингисхана.
В последние дни августа он сбежал из Бухары, и после неудачной попытки организовать сопротивление из Таджикистана нашел убежище под британской защитой в Афганистане, где и жил до конца жизни. Поскольку эмир бежал, большевистские силы под командой Михаила Васильевича Фрунзе напали на цитадель в Бухаре, ту же самую крепость, которую семью столетиями ранее штурмовал сам Чингисхан. 2 сентября 1920 года Фрунзе сообщил Ленину, что «крепость старой Бухары была взята сегодня после мощного штурма». Он добавил, что «тирания и угнетение были побеждены, красный флаг революции теперь развивается над Регистаном».
В течение большей части XX в. Россия и Китай поддерживали договор, делящий родину Чингисхана между ними: Китай занимал Внутреннюю Монголию и часть страны к югу от Гоби, а СССР — Внешнюю Монголию, к северу от Гоби. Советы превратили Монголию в буферную зону между собой и китайцами. Советы произвели чистку известных потомков Чингисхана в Монголии. Целые семьи уводили в густой лес, чтобы там расстрелять и похоронить в безымянных братских могилах, или отправляли в ГУЛАГ в Сибири, где они работали до смерти, или просто таинственно и бесследно исчезали.
