Герберт Вотте - Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки)
Озеро Танганьика отряд обошел с юга. Незадолго до этого путники узнали, что в Уньяньембе находилась английская экспедиция, которая была выслана на помощь Ливингстону и в состав которой якобы входил один из его сыновей. Поэтому Суси и Чума отказались следовать на север вдоль восточного берега Танганьики: путь этот длинный и трудный из-за многочисленных подъемов и спусков. Решили идти напрямик к Уньяньембе.
Джекобу Уэйнрайту было поручено составить отчет о болезни и смерти Ливингстона, а Чума с тремя людьми вышел вперед, чтобы побыстрее передать этот отчет английской экспедиции. Это было то самое письмо, которое передали 20 октября в Уньяньембе тяжело больному Камерону. Слух о том, что в экспедиции находился сын Ливингстона, оказался неверным.
Намерение африканцев доставить тело умершего на Занзибар лейтенант Камерон считал слишком рискованным. Возможно, что исследователь и сам счел бы за лучшее покоиться в той земле, где умерла и погребена его жена. Он ведь не раз заявлял, что предпочел бы, чтобы прах его покоился где-либо в дремучем лесу Африки, а не на каком-то переполненном кладбище в Европе. Камерон предложил похоронить Ливингстона в Уньяньембе. Однако Суси и Чума настаивали на своем, и Камерон наконец сдался.
Еще в деревне вождя Читамбо спутники Ливингстона собрали все его личные вещи, тщательно упаковали их и велели Джекобу Уэйнрайту составить опись. Они хранили их с благоговением и любовью, доставили сюда с риском для жизни, чтобы передать все, до последней мелочи, британскому консулу на Занзибаре. Но, невзирая на это, Камерон бесцеремонно приказал передать ему эти ящики. Он вскрыл их, осмотрел все и забрал оттуда инструменты Ливингстона: барометры, компасы, термометры и секстант - для дальнейшего пользования.
От Суси он узнал, что один ящик с книгами и бумагами Ливингстон оставил когда-то в Уджиджи, а незадолго до смерти сказал: "Если со мной что-нибудь случится, то ящик этот надо доставить в Англию". Поэтому Камерон прежде всего поехал в Уджиджи. А один из его офицеров, лейтенант Мэрфи, должен был вернуться на побережье. К нему присоединился морской врач Диллон, тяжело больной малярией.
Камерон спросил Суси и Чуму, не хотят ли они и их люди отправиться вместе с Мэрфи; в этом случае каждый из них, выполняя роль носильщика, получил бы за это плату. Они согласились.
9 ноября все тронулись в путь: Камерон со своими людьми - на запад; Мэрфи, Диллон, Суси, Чума и их люди - на восток. На пути в Багамойо Диллон в бредовом состоянии застрелился.
В пути между африканцами и лейтенантом Мэрфи произошла ссора, так как Суси и Чума строго придерживались порядков, сложившихся при Ливингстоне, в частности рано утром отправлялись в путь. Но в конце концов обе группы экспедиции вскоре постарались уладить ссору.
Весть о том, что за груз они несли с собой, по-прежнему обгоняла их на много дней вперед, и не всюду местные жители спокойно относились к этому. Чтобы избежать ненужной враждебности, Суси и Чума прибегли к небольшой хитрости. Тайно вынули они труп из прежней оболочки и упаковали его в новую, которую затем обмотали ситцевой тканью таким образом, что вся эта упаковка выглядела как обычный тюк ткани. В старую упаковку из парусины они зашили пук травы. Взяв эту упаковку, шесть человек отправились назад, якобы для того чтобы оставить тело умершего в Уньяньембе. Отойдя немного, в густой чаще они вытащили пук травы, разбросали ее, а затем поодиночке, каждый своим путем, вернулись к отряду. В результате жители успокоились, и путники беспрепятственно продолжали свой путь в Багамойо. Туда они прибыли 15 февраля 1874 года - девять месяцев спустя после выхода из деревни вождя Читамбо.
Чума снова вышел вперед и передал отчет заместителю британского консула: доктор Кёрк в это время находился в отпуске. Британский крейсер, стоявший в гавани, уже 16 февраля принял на борт двухслойный гроб из цинка и дерева, в который положили останки покойного. И в тот же день гроб был доставлен на Занзибар. Там врачи тщательно осмотрели останки. У них не было повода для сомнений, что это останки Ливингстона. Повторный осмотр в Лондоне подтвердил это.
По указанию министерства иностранных дел гроб с останками покойного был погружен на пароход для доставки в Англию. Из всех спутников Ливингстона сопровождал его лишь один Джекоб Уэйнрайт.
ПОГРЕБЕНИЕ В ВЕСТМИНСТЕРСКОМ АББАТСТВЕ
Саутгемптон, среда, 15 апреля 1874 года
...Все присутствующие благоговейно сняли головные уборы, когда гроб с останками Ливингстона опускали с парохода "Мальва" и устанавливали на передней палубе небольшого парового бота "Куин". На этом боте, направлявшемся к Ройял-Пирс, находились близкие Ливингстона и представители Британского географического общества.
Городские власти тем временем предприняли меры, чтобы отдать почести покойному: через весь город к вокзалу за катафалком следовала траурная процессия... На зданиях морских и других официальных учреждений, как и на иностранных консульствах, были приспущены государственные флаги. На пристани и вдоль набережной толпилась масса народа... За катафалком, запряженным двумя парами лошадей, следовала процессия: во главе - мэр города и члены муниципалитета в мундирах со всеми регалиями и траурными повязками на рукавах... а затем судьи, духовенство, священнослужители всех вероисповеданий в мантиях и головных уборах, а также представители всех видов занятий, официальных организаций и корпораций города... далее родные и близкие Ливингстона, президент и члены Королевского географического общества... президент Медицинского общества города Саутгемптон, члены этого общества и коллектив врачей, консулы многих государств...
Джекоб Уэйнрайт не был единственным африканцем, шагавшим за гробом Ливингстона. Когда траурная процессия проходила набережную, в ее ряды встал также еще один, несший белый флаг с черной каймой: "Ливингстону другу рабов!" Над процессией прозвучали пушечные залпы - траурный салют... Протяжно и скорбно гудели колокола всех церквей города... Капелла играла траурный марш из "Савла"... на всем пути с обеих сторон процессию окаймляли толпы, все балконы были переполнены, из каждого окна высовывались люди... Но что производило наибольшее впечатление во время этой процессии, так это спокойное, сдержанное поведение собравшихся людей, проявление ими глубокой почтительности; они, очевидно, были воодушевлены общим желанием выразить преклонение перед человеком, судьбу которого они оплакивали и делами которого гордились... По мнению тех, кто знает хорошо город, никогда еще не наблюдалось здесь столь огромной массы людей и столь благородного их поведения, как сегодня, в этот великолепный апрельский день, залитый солнечным светом...
В половине первого траурная процессия подходит к вокзалу. Катафалк устанавливают на открытую платформу в конце специального железнодорожного состава, который должен доставить в Лондон останки Ливингстона. Его сопровождают родственники и близкие.
В субботу Давид Ливингстон в атмосфере глубокой скорби и искренней почтительности всей нации был приобщен к выдающимся англичанам, которые удостоены чести покоиться в Вестминстерском аббатстве. Люди всех слоев, от высших до низших, стремились отдать ему последние почести...
Организация похорон была доверена специальному комитету Королевского географического общества. По прибытии из Саутгемптона до проведения траурной церемонии гроб с останками покойного был установлен в картографическом зале дома Географического общества на Сейвил-Роуз...
В субботу по приказу ее величества был доставлен большой венок из азалий и других специально подобранных цветов, с надписью: "В знак уважения и восхищения от королевы Виктории". Венков было множество... В картографическом зале полукругом у гроба собрались близкие родственники покойного, представители различных британских научных обществ; из Парижа на похороны Ливингстона приехал президент Французского географического общества. Пресвитерианский священник приходской общины Гамильтон, где жили родственники покойного, отслужил предварительный молебен. Затем траурная процессия из двенадцати карет тронулась вслед за катафалком, запряженным двумя парами лошадей. За траурными каретами следовала длинная цепь частных экипажей, впереди которых экипажи ее величества, принца Уэльского, герцога Сатерленда... На улицах собралось много людей, чтобы проводить покойного; по мере приближения процессии к месту назначения людская стена становилась плотнее и плотнее; видя приближающуюся процессию, люди благоговейно обнажали головы.
Немногие из желающих получили право на вход в аббатство, но тем не менее оно оказалось переполнено. Те, кому удалось получить пригласительные билеты, пришли заранее, чтобы занять место получше... Под фонарями у самого алтаря возвышался покрытый черным бархатом постамент, на котором должен был стоять гроб в начале траурного обряда. Рядом, на церковных сидениях, расположились обе дочери покойного и другие родственники.
