Андрей Буровский - Евреи, которых не было. Книга 1
На фоне этих фактов истории про «самовозгорающиеся» трупы выглядят особенно забавно, и остается посетовать, как же легко вроде бы неглупым людям внушить самые невероятные вещи! Стоит построить получше машину пропаганды, повторять одну и тут же глупость почаще — и готово! Ведь в то, что нацисты сжигали трупы почти или совсем без применения дров или горючих материалов, верят десятки миллионов людей.
Если, конечно, справедливо мнение базельского «Еврейского обозрения Макоби», писавшего в номере за 11 ноября 1993 года, что «каждый еврейский человек… может жить, зная, что еврейский народ не подчинен законам природы» [90, с. 99], — тогда все в порядке. Трупы остального человечества не горят, а вот евреи — горят. Если же на евреев хотя бы частично распространяются законы физики…
«Ревизионисты» собрали приличную «коллекцию» историй про то, как убивали евреев, но большую часть этих историй смело можно отнести к числу сказок. Чего стоят истории про «пневматический молот», «электрические ванны», удушение раскаленным паром, применение хлористого газа, кипятка, кислот! Американский обвинитель Роберт Джексон на Нюрнбергском процессе даже говорил о «специально изобретенном средстве уничтожения», с помощью которого 20 тысяч евреев были убиты «мгновенно и так, что от них ничего не осталось, никакого следа» [90, с. 27]. Василий Гроссман всерьез утверждал, что в Треблинке из специальной камеры откачивали воздух, и евреи умирали [93, с. 11].
Очень подозрительно выглядит и то, что рассказы обо всех этих способах уничтожения много раз изменялись оккупационными войсками. Применительно к Треблинке таких способов уничтожения было по крайней мере пять, и очень уж часто менялись показания свидетелей.
Подозрительно выглядит и полное отсутствие материальных доказательств многих преступлений. Сразу после войны по миру пошли жутчайшие истории про холм, на котором уничтожали людей электротоком. Холм якобы срыли перед отступлением.
Стефан Шенде с подробностями рассказывал о «человеческой мельнице» в Бельзеце — колоссальном сооружении диаметром 7 километров, уходящем глубоко под землю. Заключенных туда свозили на поездах, шедших спиралью и все ниже и ниже, ставили на специальные плиты и медленно погружали в воду. Их убивали разрядами электричества, а потом металлические плиты поднимались, и опять пускали ток, сжигая этим током тела дотла [94, с. 290]. Не будем даже спрашивать: зачем запускать сложнейший механизм, опуская тысячи людей в воду, если ток мог испепелить их и так? Если он действовал не благодаря воде, а передавался через металл? Отметим другое: никаких следов «человеческой мельницы» в Бельзеце не обнаружено. И следов разрушения, взрыва какого-то колоссального сооружения тоже не обнаружено. Все это очень подозрительно и уж, конечно, никак не подтверждаются сказки, рассказанные Шенде в его книге с претенциозным названием «Последний еврей из Польши».
Есть, конечно, у «ревизионистов» и серьезные огрехи. Проистекают они в основном от неведения специфики Восточной Европы, особенно России. Передавая нелепые слухи о том, что «немцы сбросили всех евреев в Днепр», «ревизионисты» вообще выражают сомнение, — а был ли вообще расстрел в Бабьем Яру? И если был, то действительно ли уничтожили 40 тысяч человек?
Насчет числа убитых — спорить не буду. Говорили и про 20 тысяч человек, и про 33 тысячи. Вряд ли это так уж важно. Торговаться о числе не имеет ни малейшего смысла, потому что убийство даже одного человека — это тягчайшее преступление. А вот насчет самого факта…
Когда «ревизионисты» передают нелепые слухи о Бабьем Яре, трудно сдержать улыбку. Но в том-то и дело, что Бабий Яр — вовсе не страшная сказка. Чтобы знать это, автору сего даже не надо читать книги, потому что осенью 1941 года женщины моей семьи находились в Киеве. Деда за его немецкое происхождение укатали в Сибирь, и еще хорошо, что он вообще остался в живых. Дядю призвали в Красную армию, и он погиб в 1942 году. А мама и бабушка были в Киеве, и для них вовсе не было тайной происходившее в Бабьем Яру. Впрочем, весь город видел, как собирали евреев, как их гнали туда, где уже раздавались пулеметные очереди.
В тот же день за моей 17-летней мамой пытались ухаживать юные немецкие солдатики. Реакция понятная: ужас. Для русско-немецкой девочки эти солдаты были как бы залиты человеческой кровью.
— Там же были старики, женщины, дети! Как вы смогли?!
Реакция немецких солдатиков: обида, возмущение.
— За кого вы нас принимаете, девушка?! Мы — не палачи, мы солдаты. В Бабьем Яру вовсе не было людей, там были одни только евреи!
Общее число свидетелей одного только Бабьего Яра вряд ли меньше нескольких десятков тысяч, и до сих пор жив человек, который 14-летним мальчиком вылез из рва и убежал. Некоторые свидетели написали книги, и для заинтересованного читателя могу рекомендовать книгу самого известного из этих живых свидетелей, Кузнецова [95].
В последние годы движение «ревизионистов» так усилилось, книг издается так много, что «Библиотека Конгресса при каталогизации книг» приняла формулировку: Холокост. Еврейский. 1939–1945. В противовес другой: Холокост. Еврейский — Ошибки. Измышления» [96, с. 164].
Если кого-то интересует личное мнение автора — то, скорее всего, речь идет не столько об ошибках, сколько о неточностях и о преувеличениях «ревизионистов». И уж, конечно, их книги гораздо полезнее, чем книги Даймонта, — и для установления исторической истины, и для нравственного здоровья человечества.
Но среди мифов о Шоа особо надо рассказать о попытках сделать коллективных преступников из целых народов Европы.
Глава 3
Миф о немцах-преступниках
— Такой уже ты дряхлый и больной,
Трясешься, как разбитая телега,
На что ты копишь деньги, старый Ной?
— На глупости. На доски для ковчега.
И. ГуберманПридется нам опять почитать мистера Даймонта, так как есть у него способность самым красочным образом выражать мысли, характерные для худшей части евреев.
Как мы помним, согласно расовым законам, евреями считались люди, у которых трое из дедов были евреями, или тот, у кого евреями были двое из дедов и кто состоял в еврейской общине или исповедовал иудаизм. А тот, кто не исповедовал иудаизма и у кого евреями были только двое из дедов и бабок? Тот не считался евреем. А тот, у кого одна бабка или один дед были евреями? Нет, он не считался евреем.
Таковы факты. Но мистеру Даймонту надо, чтобы эти факты были другими, и вот: «По этим законам все, в чьих жилах текла еврейская кровь, лишались гражданских прав. Евреем считался даже тот, у кого только дедушка был евреем» [4, с. 482]. И не стыдно ему врать, взрослому дядьке?! А еще раввин, служитель Божий…
Дальше больше — «Убийство стало круглосуточным занятием немцев» [4, с. 484]. «Мало-помалу значительная часть немецкого населения была занята планированием, строительством и обслуживанием лагерей уничтожения» [4, с. 486]. В общем, не спали и не ели, а только убивали и убивали.
«В одном только Освенциме было занято свыше 7000… немцев. Они приготовили сотни тонн человеческого пепла, который использовался как удобрение на немецких полях. Они вытопили из еврейских трупов тысячи тонн жира, из которого приготовлялось дешевое мыло» [4, с. 488].
Ну, о мыле мы уже кое-что знаем. Как нетрудно понять, «приготовить» пепел от сожженных трупов невозможно, он сам образуется при сжигании. А рассеивали этот пепел над вполне даже польскими полями, отнюдь не вывозя в Германию.
Впрочем, доводилось мне даже читать про то, что «из еврейских костей немцы делали муку и продавали ее в магазинах; из трупов делали мыло и посылали его в подарок своим женам; волосами еврейских женщин и девушек они набивали матрацы. Шесть миллионов евреев превратились в пепел, муку и мыло» [97, с. 275].
Как видите, дорогой читатель, основатель государства Израиль международный террорист Менахем Бегин — еще более отвратительный враль, чем мистер Даймонт. Но если Даймонта еще допустимо считать невеждой, то уж Менахем Бегин врет сознательно и подло, — ведь он-то, как-никак, участник событий и современник (в отличие от Даймонта, писавшего с того берега океана). Уж Менахем Бегин наверняка хорошо знает: никогда и никто не делал муку из «еврейских костей», а тем более не продавал ее в магазинах. Никогда и никто не слал своим женам мыла из человеческого жира (М. Бегин сказал бы, вероятно: «из еврейского жира»). Даже будь у нацистов такая практика, большую часть евреев они истребили не в лагерях, а в местах массовых расстрелов. Разумеется, в Бабьем Яру никто не «превращался в пепел, муку и мыло».
Объяснить эти (продолжим выражаться помягче) преувеличения можно только одним: упорным желанием, во-первых, сделать преступления нацистов еще более отвратительными и масштабными.
