Андрей Медведев - Подлинная история русского и украинского народа
Как можно было читать статьи Грушевского и не видеть его сепаратизма и зашкаливающей русофобии, непонятно. Как ученый с фундаментальными знаниями, один из лучших специалистов своего времени по древнерусской литературе, заложивший основы древнерусской текстологии как науки, посвятивший годы изучению «Повести временных лет», мог называть умелого фальсификатора ученым уровня Карамзина — тоже. Если уж кто и был ученым уровня Карамзина, то это сам Алексей Александрович Шахматов, потому что до сих пор на его выводы в области русского языка и истории опираются современные исследователи и его выводы считаются бесспорными.
Но таких писем в поддержку Грушевского были тысячи. От адвокатов, ученых, преподавателей, политиков. Впрочем, сейчас ведь тоже был момент, когда вдруг деятели российского кино выступили в защиту обвиняемого в подготовке теракта украинского режиссера Олега Сенцова. Кстати, кто в курсе, что за великие фильмы снял режиссер Сенцов?
Правда, в судьбе Грушевского эти письма поддержки ничего не изменили. Власти Российской империи отправили его в ссылку в Симбирск. В ссылке в России находился и униатский митрополит Андрей Шептицкий, его выслали из Львова за антироссийские проповеди, за связь с австрийской разведкой и за создание легиона Сечевых Стрельцов. Хотя официально об этом жандармы не говорили. Но разведке Российской империи были хорошо известны меморандумы митрополита Шептицкого. В начале августа 1914 года он написал ряд документов о том, как могла бы быть устроена власть — светская и духовная — на территории Малороссии, когда она станет подконтрольной Австрии Украиной, или Украинским королевством. Он предлагал ввести национальную систему званий в будущей украинской армии — сотник, чотник, хорунжий (так что это не Порошенко придумал), и Украиной, по мнению Шептицкого, должен был управлять гетман, чье назначение согласовывалось бы с Веной. А еще он предлагал создать автономную украинскую православную церковь, со своим митрополитом «Галичским и всея Украины», и за жизнь церкви могло бы отвечать церковное управление под руководством самого Шептицкого.
«Канонические основания для такой тактики приемлемы с католической точки зрения. С точки же зрения православной — восточной, такая политика является законной, логической и, само по себе, понятной. Я успею получить в Риме утверждение, или, правильнее говоря, уже в большей мере все это подготовил. Православие церкви таким образом не будет затронуто — оно должно быть сохранено, следует его только очистить от Московских влияний»[55].
Ровно это, а именно создание автономной от Московского патриархата церкви, и было осуществлено на Украине после распада СССР, как и другие задумки даже не австро-венгерских, а польских политтехнологов, поэтому можно смело утверждать, что «проект Украина» не умирал никогда.
Надо сказать, что поначалу русская военная администрация не собиралась Шептицкого никуда высылать, командование взяло с него слово, что он будет лояльным новым властям, и тем все закончилось. Но потом стало известно о его антироссийских проповедях, о воззваниях униатского митрополита, где прихожан призывали оставаться верными Габсбургской монархии, а с русскими оккупантами не сотрудничать. Министр иностранных дел Российской империи Сергей Сазонов писал Николаю Второму, что с митрополитом надо что-то делать, но при этом желательно обойтись без жестких мер.
«Деятельность униатского митрополита Шептицкого была до сих пор весьма вредной для нас, и удаление его из края является поэтому вполне обоснованным. Но достигнуть этой цели следует не иначе, как вполне законными и открытыми средствами, например, присуждением его к изгнанию; насильственное же устранение названного иерарха, как ввиду его сана, так и общей известности, которой он пользуется, могло бы лишь придать ему ореол мученичества и сильно подорвать уважение к Русской государственной власти».
В итоге Шептицкого отправили в Киев, потом в Новгород, в Курск, а потом до марта 1917 года он находился в Спасо-Евфимиевском монастыре в Суздале, в очень комфортной ссылке. В марте же его освободили по приказу Временного правительства.
Но в целом, даже несмотря на мировую войну, несмотря на сложную обстановку в тылу, российские власти на украинское движение не слишком обращали внимание. В крупных городах действовали украинские общественные центры, и даже откровенно антироссийская пропаганда в этих центрах не приводила к их закрытию. Империя словно впала в спячку, в политическую апатию. Перед войной это было особенно заметно, например, выходил в Российской империи журнал «Украинская хата». Вот отрывок статьи из редакторской колонки за 1912 год:
«Любишь свой язык — ненавидь язык врага. Умей ненавидеть. Если разговор у нас идет про Украину, можно пользоваться одним словом — ненависть к врагам. Возрождение Украины синоним ненависти к своей жене-москальке, к своим детям-кацапам, к своим братьям и сестрам — кацапам, к своим отцу и матери — кацапам. Любить Украину означает пожертвовать своей кацапской родней. Любовь — ненависть, и любовь — подвижничество».
И ничего, выходил себе журнал до сентября 1914 года, пока власти наконец не опомнились и не прикрыли «Хату» с ее человеконенавистническими идеями. Сейчас, кстати, принято считать, что это был журнал молодой интеллигенции, прогрессивный и умеренный. Но вообще украинскую прессу читали не без удовольствия и члены русских революционных и либеральных партий. Например, русскоязычный журнал «Украинская жизнь», который издавал Симон Петлюра, ставший впоследствии на короткое время во главе украинского квазигосударства, читали как раз русские интеллигенты и революционеры. Как писал историк Николай Ульянов:
«Украинофильство», под которым разумелась любовь не к народу малороссийскому, а к казацкой фронде, сделалось обязательным признаком русского освободительного движения. В развитии украинского сепаратизма оно было заинтересовано больше самих сепаратистов. Шевченко у великорусских революционеров почитался больше, чем на Украине. Его озлобленная казакомания приходилась русскому «подполью» больше по сердцу, чем европейский социализм Драгоманова».
Стоит обратить внимание и еще на такой очень важный момент: всю Первую мировую войну русская разведка сообщала, что в немецких и австрийских лагерях для русских военнопленных идет активная вербовка малороссов, с ними работают пропагандисты, с ними проводятся лекции. В этой работе, как я уже упоминал, принимали участие лидеры украинских партий Галиции. Но помимо них это были и просто идейные украинские активисты. Из записки Департамента полиции Российской империи:
«В июне 1916 года поступила в Департамент полиции изданная к 1-му того же июня сводка сведений об организации шпионажа в Австро-Венгрии против России по данным контрразведывательного отделения Штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта.
В этой сводке имеются нижеприводимые сведения, касающиеся «политической пропаганды» идей украинства среди русских военнопленных.
Германцы выписали из Буковины около восьмидесяти школьных учителей «украинцев» с целью вести пропаганду среди русских пленных, уроженцев Малороссии. Среди этих учителей особенно надо отметить бывшего вождя Украинской социал-демократической партии в Буковине Беспалко, знакомящего пленных с учением социализма и пользующегося среди них большою популярностью. Для удобства ведения пропаганды все пленные-малороссы размещены в отдельных бараках, в которых им и читаются лекции на малороссийском наречии. Пленным постоянно внушается, что они не русские подданные, а государства «украинского», которое благодаря немцам должно теперь быть выделено из состава России.
Стремление распропагандировать наших нижних чинов вызвано исключительно желанием внедрить в них революционный дух, дабы вызвать беспорядки в России, если не теперь, то хотя бы после войны. По мнению немцев, результатом революции в России будет выполнение мечты австрийских украинцев о создании самостоятельной Украины.
Для распространения главным образом среди наших нижних чинов, находящихся в плену, комитетом издан отдельной брошюрой под заглавием «Що теперь дiется в России» перевод статьи Краснова, якобы петроградского корреспондента мюнхенского социал-демократического журнала «Die Clocke». Основная мысль этой брошюры та, что войны желает только русская буржуазия в своих интересах, между тем как демократические классы — с одной стороны, правые круги — с другой, жаждут мира. В брошюре, в явно преувеличенной форме, говорится о царящей в России дороговизне, неурядицах на железных дорогах, недостатках в снабжении войск, беспорядках в войсках и т. д.
