Евгений Кукаркин - Последняя стоянка
- Не тяните, господин адмирал, я готов к самому худшему.
- Вам полностью урезали топливо. Ваша эскадра не сможет выйти в море, ни на учения, ни куда.
- Это еще не худший вариант.
- Все равно вам надо кормить экипажи, семьи, поэтому возьмите на учет все топливные запасы, которое есть на кораблях.
- Хорошо, господин адмирал. Но продержимся мы только год, а там что?
- Может все изменится.
Тунис. Тунис. Октябрь 1924г.
Меня, вместе с адмиралом Эксельмансом, вызвали к губернатору.
- Хочу сообщить вам новость, которую мы должны обсудить. Правительство Эррио признало Россию.
- Значит, все-таки свершилось, - вырвалось у меня.
- Да свершилось. Теперь вся эскадра переходит под юрисдикцию Российского государства и нам надо решить, как это сделать. Я думаю, мы возложим на адмирала Эксельманса совершить этот переход. Надо очистить корабли, приготовить их к передаче и взять под охрану.
- А как быть с людьми?
- Всем русским, находящимся на территории Туниса, придется решить, либо они переходят в подданство Франции, либо в подданство другого государства. Ваши люди, адмирал Беренс, должны покинуть территорию новой России, то есть корабли эскадры.
- Но у многих нет жилья, денег.
- В этом я им не могу помочь. Пусть устраиваются на работу, у нас еще, слава богу, есть рабочие места.
- Но принимают на работу только подданных Франции?
- О чем я вам здесь все время и говорю. Пусть переходят в подданство Франции. Пока для русских здесь сделана поблажка и не каких задержек с переходом не будет.
- Мне все ясно, господин губернатор.
- Господин губернатор, - вступил в разговор Эксельманс,- русский Морской корпус, готовит для Франции квалифицированных офицеров. Он находится на балансе правительства Туниса. Не разрешит ли господин губернатор закончить им учебный год до Мая следующего года.
- Не имею возражений. Франции нужны хорошие специалисты.
Тунис. Бизерта. Октябрь 1924г.
28 Октября я приказал собраться всем офицерам и гардемаринам на линейном коорабле "Генерал Алексеев". Когда все собрались, выступил адмирал Эксельманс.
- Господа. Французское правительство признало Союз Советских Социалистических Республик.
Возгласы и шум, крики отчаяния поднялись на корабле.
- Господа, можно потише, - попросил я.
- Отныне, корабли эскадры переходят под юрисдикцию новой России. Граждане, не имеющие подданства новой России, должны покинуть ее территорию.
Я уже не мог остановить шум и крики. С трудом Эксельманс продолжил дальше.
- Вам, до конца месяца, необходимо покинуть все корабли, за исключением линейного корабля "Георгий Победоносец". Учитывая его населенность гражданскими лицами, мы даем отсрочку на 15 дней. В декабре этого года сюда прибывает совместная французско-советская комиссия для приема кораблей. Контр-адмиралу Беренсу предложено по акту передать корабли комиссии.
Больше Эксельманс ничего не сумел сказать. Шум был такой, что говорить было бесполезно. Прошло минут десять, страсти улеглись и адмирал продолжил.
- Морскому корпусу с преподавательским составом разрешено продолжить свое существование до мая 1925г. Распределение выпуска молодых офицеров французское правительство гарантирует. Французское правительство предлагает всем гражданам бывшей России принять подданство Франции или другого государства.
- А подданство новой России можно получить? - крикнул кто-то.
Сразу наступила тишина.
- Естественно, но, к сожалению, консульства Советского государства в Тунисе еще нет. Но их консульства уже есть во многих городах Европы.
- Господа, - я встал, - прошу быть благоразумными и подчиниться требованиям французской стороны. А сейчас отправляйтесь на свои корабли и подготовьтесь, завтра мы последний раз спускаем Андреевский флаг.
Когда все разошлись, ко мне подошел Раков.
- Ваше превосходительство, я ухожу. Как договаривались...
- Я кивнул головой.
- Прощайте, Михаил Андреевич.
- Я опять кивнул головой.
29 октября 1924г. в 17 часов 25 минут на всех кораблях раздалась команда: "На флаг и гюйс", а через минуту - "Флаг и гюйс спустить".
Последняя эскадра старой России перестала существовать.
Тунис. Тунис. Декабрь 1924г.
Я трус. Я сбежал со сдачи кораблей комиссии. Оказывается, руководителем советской делегации назначен мой брат Евгений. Я не мог смотреть ему в глаза, и поэтому здесь в Тунисе все болтаюсь по городу уже два дня и тяну, и тяну время.
В дверь моего номера в отеле постучали.
- Войдите.
Толстая фигура генерала Пиркса вплыла в комнату.
- Здравствуйте, адмирал.
- Здравствуйте, генерал.
- Насилу вас нашел.
Он подцепил ногой стул и плюхнулся в него.
- Не переживайте, адмирал, - продолжил Пиркс, - я бы тоже так поступил. Братья, разбросанные по разную сторону баррикад, это несчастье вашей страны.
- Я не могу присутствовать при передаче, это было бы для меня пыткой.
- Я вылью вам бальзам на душу. Передача кораблей - это фикция. Никакой передачи не будет.
- Как?
- Да так. Вы что думаете, что Франция и союзники хотят усиления большевистской России? Никогда. Сейчас придумают повод и дальше пойдет сплошная говорильня.
- Если вы уверены, что передачи не будет, значит уже повод есть?
- Конечно. Его придумали. Это неуплата долгов старой царской России.
- Так кому теперь достанется флот? Вам?
- Никому. Англичане пригрозили, что если мы захотим его взять к себе, то они вышлют свои корабли и перетопят всю эскадру прямо в бухте. Мало того, сейчас идет демонстрация и накопление флота англичан в Гибралтаре. Французы вынуждены будут пойти на уступку и флот просто превратят в металлолом, а потом переплавят.
- Боже, корабли, которые еще могли бы послужить, кончат свой срок из-за политических интриг.
- Не расстраивайтесь, адмирал. Благодаря политике, народы все время колошматят друг друга.
- Сколько времени будет работать комиссия?
- Еще две недели. Ваш заместитель, адмирал Арсентьев, сейчас сдает корабли.
Я иду по улицам Туниса и не знаю куда себя деть.
На углу продают французские газеты. Продавец орет: "Убийство в Бизерте", "Три трупа в Бизерте".
Я купил газету. Холодок прошел по коже.
"Как сообщает министерство безопасности, ... в Бизерте при попытке перехватить контрабандный груз силами министерства безопасности Туниса произошла перестрелка. В результате убит бывший представитель главнокомандующего Белой армии при морской эскадре в Тунисе, генерал Николаев. Со стороны сил безопасности погибло двое: это офицер Владимир Раков и капрал Мишель Линье..."
В европейской забегаловке к моему столику подошел здоровенный парень с нашим русским лицом.
- Разрешите, господин адмирал.
Он подвинул стул и сел напротив.
- Кто вы и откуда меня знаете?
- Вы не помните меня, адмирал?
- Нет, - ответил я неуверенно.
- Вспомните, Балтийское море, Ирбены, сентябрь 1915 года. Я, мичман Новожилов, командир носовой пушки на нашем "Новике".
Я вспомнил.
- Я считаю, что компанию 15-го года сделали мы, - продолжил мичман. Если бы "Новик" той ночью не завалили минами проход в Ирбенах, который только-что они очистили, немцы вышли бы к Моодзунду и неизвестно, что бы еще было. А так, после этой акции один миноносец взорвался, а тяжелый крейсер немцы уволокли в ремонт.
- Да, вы правы. Точку последнюю в том году поставили мы. А что вы сейчас делаете? - спросил я бывшего мичмана Новожилова.
- Да вот, в Сусе работал на перерабатывающем заводе. Денег поднакопил, теперь двинусь на родину. Переплыву сейчас в Европу и пойду просить прощения в консульство, может и возьмут домой.
- Семья-то есть?
- В Петрограде осталась. Жена и дочка.
- А не страшно?
- Страшно. А вы как думали? А почему бы вам, адмирал, не вернуться на родину?
- Мне ведь тоже страшно и стыдно. Может, матросы и за дело мне тогда на "Петропавловске" врезали по морде, а я видишь ли, не смог переломить себя. Я бежал тогда, бежал и сейчас, когда приехал мой знаменитый брат.
- Бросьте себя корить. Вы же герой. Родина не должна забывать своих героев.
- Может быть, но это другая неведомая мне, новая родина. Мне она снится по ночам... Вдруг среди родных северных берез, появляются рожи разъяренных матросов и орут мне: "Ну, что, немец поганый, попил нашу кровь. Баста, теперь попьем твою..."
ЭПИЛОГ
Флот действительно родине не вернули. После формальной передачи России
кораблей, их тут же развезли по крупным портам Франции и перерезали на
металлолом. Он пошел в оплату долгов царской России. Все корабли, за исключением плав-мастерской "Кронштадт", танкера "Баку" и ледокола "Ильи
Муромца", пошли под горелку. Оставшихся три корабля, по согласованию с
союзниками, Франция включила в состав своего флота.
Адмирал Евгений Андреевич Беренс умер от болезни в России в Апреле 1928г. и с почестями похоронен в Москве.
