Владимир Лигута - Наша кровь у Сморгони
Немцы же, к утру перебросили к «Золотой горке» баллоны и рано утром пустили газ. Гренадеры без паники подготовились к бою, но немецкая пехота в атаку не пошла…
«Демонстративные действия» с обеих сторон продолжались, унося тысячи убитых, раненых и отравленных.
2 августа, в 1 час ночи немецкая атака началась от станции Сморгонь по обеим сторонам железной дороги. Сладкая, удушливая волна прямо в лицо. «Газы, маски! Зажечь костры!»
Хворост на бруствере окопов горел, освещая позиции. Солдаты и офицеры 16-го гренадерского Менгрельского полка лежали у костров. Здесь было легче. Огонь поднимал газы, и они проходили выше. Немцы шесть раз с промежутками времени более получаса выпускали из баллонов ядовитый дым. Его клубы медленно двигались на русские окопы, подгоняемые тихим ветром.
С рассветом начальник пулемётной команды подпоручик М. Зощенко, будущий известный писатель, увидел в бинокль в немецких траншеях солдат, выпускавших газ из баллонов. «Огонь!» Поднявшаяся в атаку германская пехота, не выходя за свои проволочные заграждения, быстро отступила. Рассвело и стало видно, что «многие гренадеры отравлены, лежали мертвыми. Другие стонали и не могли подняться». Был отравлен и М. Зощенко. Несмотря на боли в сердце и сильнейшие приступы кашля, он продолжал оставаться в строю. За мужество и отвагу, «проявленные в делах против неприятеля» в этом бою, он был удостоен ордена св. Станислава 2 степени с мечами.
В соседнем 14-м гренадерском Грузинском, коллективный подвиг совершили офицеры полка. Молодое пополнение растерялось несколько часов находясь в противогазах. Когда немцы полезли на штурм, началась неразбериха и паника. Тогда полковник А. Отхмерузи «так как голоса его не было слышно, презрев явную опасность, являя доблесный пример неустрашимости, присутствия духа и самоотверженности, снял маску, стал отдавать приказания, и открыв огонь, отбил наступление немцев, причём сам был отравлен ядовитыми газами и смертью своею запечатлел содеянный геройский подвиг» (Из представления к награждению полковника Акакия Отхмерузи орденом Св. Георгия IV степени посмертно). Его примеру последовали все офицеры в траншее. Паника улеглась, атаку отбили. Большинство солдат уцелело. Офицеры отравились и погибли.
Мужество и героизм стали нормой на сморгонских позициях.
22 августа южнее Сморгони, у Крево, немцы провели еще одну газовую атаку. Противник был отбит. От удушья погибли 116 русских солдат.
Еще в июле 1916-го части Х-й русской армии получили на вооружение жидкий газ, и это средство ведения войны стало рассматриваться «возможным к применению для вывода из строя большого числа бойцов противника независимо от тактических действий войск».
В Сморгони убывшую на Румынский фронт 64-ю дивизию сменила 2-я пехотная генерал-лейтенанта В. Васильева. (5-й Калужский, 6-й Либавский, 7-й Ревельский и 8-й Эстляндский пехотные полки).
В начале августа началась подготовка к первой в войне газовой атаке со стороны русских войск. Для нее был выбран участок германской позиции на севере Сморгони, от р. Вилии до поселения Боровый Млын, протяженностью 2 км.
Немецкие окопы на этом участке имели вид исходящего почти прямого угла с вершиной у высоты 72,9 — «Золотой горки».
Для удобства управления выпуском газа фронт был разделен на четыре равномерных участка, где началась подготовка окопов.
В первой линии траншей было устроено 29 ниш для размещения баллонов, за второй линией подготовленного участка были оборудованы четыре блиндажа-склада для их хранения.
От каждого склада к первой линии был проведен широкий ход сообщения (следы тех земляных работ сохранились до сих пор).
В ночь с 3 на 4 сентября, в блиндажи-склады было перевезено 500 больших и 1700 малых баллонов — 32400 кг сжиженного газа из расчета 960 кг на каждый километр в минуту.
Участок выпуска в 1200 метров был выбран с таким расчетом, чтобы центр газовой волны пришелся против «Золотой горки» и залил наиболее выступающую часть немецких окопов. По сторонам газовой волны была предусмотрена постановка дымовой завесы.
Метеорологическая разведка на выбранном участке началась 5 августа, а 5 сентября в 12 часов дня при первых признаках благоприятного ветра начальник 5-й химической команды попросил разрешение на атаку.
В 16.45 такое разрешение из штаба Х-й армии в Молодечно было получено, и химическая команда приступила к работам. Метеонаблюдения проводились каждый час, а с 2 часов ночи 6 сентября — каждые 15 минут.
В 22 часа солдаты 3-го батальона 5-го пехотного Калужского полка начали переноску баллонов со складов в передовые окопы. В 2 часа 20 минут баллоны были установлены в ниши. В 2 часа 50 минут было снято сторожевое охранение, а ходы сообщения к его окопам были заложены заранее подготовленными мешками с землей. В 3 часа 20 минут все солдаты и офицеры надели маски. В 3 часа 30 минут атака началась. Газ был выпущен одновременно по всему фронту выбранного участка, на флангах были зажжены дымовые шашки.
Газ, вырываясь из баллонов, поднимался сначала высоко вверх, затем, постепенно оседая, сплошной стеной от двух до трех метров высотой полз на окопы противника.
Через 3 минуты после начала атаки в немецком тылу были выпущены три красные ракеты, осветившие облако газа, уже надвинувшееся на передовые окопы.
Германская артиллерия открыла сильный огонь по русским позициям. В ответ русская артиллерия огнем химическими снарядами подавила все восемь батарей противника.
Внезапно разрывом двух немецких мин и снаряда была разбита ниша и полностью разрушены три баллона с газом, а три сильно повреждены.
Вырвавшееся ядовитое облако, не успевая распыляться, обжигало находившихся вблизи русских солдат. Концентрация газа в окопе была столь велика, что марлевые повязки быстро высыхали, а в противогазах лопалась резина.
В экстренном порядке атака в 3 часа 45 минут была прервана.
Посланная разведка определила, что намеченный для атаки участок полностью поражен, в немецких окопах слышались стоны и крики. В лощине, северо-западнее высоты 72,9 остатки газового облака были видны до 6 часов утра.
За 15 минут атаки был выпущен газ из 65 больших и 977 малых баллонов, или 13 тонн, что дало около 1 тонны газа в минуту на 1 километр фронта.
В 4 часа 20 минут солдаты начали переносить баллоны в склады, и к 10 часам утра все имущество было убрано без помех со стороны немцев.
Атака была признана успешной, «она нанесла тот урон, который и следовало ожидать от выпущенного количества газа».
22 сентября немцы ответили своей газовой атакой южнее озера Нарочь против 2-й Сибирской стрелковой дивизии генерал-лейтенанта С. Поспелова.
Две волны удушливых газов проникли далеко за линию фронта в район деревень Узла и Брусы, выведя из строя 2660 человек. Ожесточение воюющих сторон нарастало. В дальнейшем газовые атаки продолжались с обеих сторон до зимы. (При низких температурах газы были не эффективны).
Подвиг «Муромца» №16
Рано утром 25 сентября 1916 года с аэродрома у деревни Мясота, восточнее Молодечно, взлетели три воздушных корабля «Илья Муромец» и тринадцать самолетов «Моран-Парасоль» для их прикрытия. Над аэродромом отряд построился и его командир — штабс-капитан И. Башко, уроженец Витебской губернии — на корабле «Киевский» лег курсом на цель — штаб 89-й германской дивизии, аэродром и склады, расположенные южнее Сморгони в районе Боруны-Антоново.
На середине пути командиру доложили, что «Муромец» №16 поручика Д. Мокшеева разворачивается назад. У него не работал крайний правый двигатель. Всего их было четыре, они обеспечивали дальность полета 540 км, грузоподъемность до 500 кг бомб и скорость 135 км/час.
При подлете к передовой немцы открыли по русским самолетам сильный артиллерийский заградительный огонь. Его не смог преодолеть экипаж «Муромца» №12, и самолет развернулся назад.
Остальная группа прорвалась через фронт, западнее Крево.
Сделали по два захода на цель. «Мораны» сбросили 78 бомб по автомобильному обозу, а все 15 пудовых бомб с «Киевского» попали в расположение штаба и артиллерийские склады, вызвав там сильный пожар. Когда отряд развернулся домой, в небе появились немецкие истребители.
В это время к цели стал приближаться корабль поручика Д. Мокшеева. Это был большой риск — бомбить в одиночку, но честь превыше всего. Корабль штабс-капитана И. Башко помочь не мог. Горючего было в обрез. Во время бомбометания с «Муромца» №16 в небе завязался воздушный бой. «Моран-Парасоль» № 770 рядового И. Янсона прикрывал свой бомбардировщик. Их атаковали два немецких «Альбатроса» и два «Фоккера».
У «Моран-Парасоля» заел пулемёт и он вышел их боя, загорелся «Илья Муромец». Пулеметным огнем его экипаж срезал три атакующих немецких истребителя, но бомбардировщик завалился на крыло, раздался взрыв и он рассыпался в воздухе.
