Дмитрий Лисовенко - Их хотели лишить Родины
На другой день полки бригады прошли из лагеря Мирабо прямо на площадь префектуры. Здесь и состоялся войскам смотр военными и гражданскими властями. Сюда прибыли военные атташе и послы союзных стран.
Пребывание русской бригады в Марселе, в лагере Мирабо, было непродолжительным. Для постоянного расположения русских войск до отправки их на фронт был отведен-лагерь Майльи под Шалоном. Туда бригада должна была следовать по железной дороге.
Началось движение эшелонов. Поезда шли быстро, на станциях долго не задерживались. Штаб бригады, 3-й батальон и нестроевая рота 1-го полка уже 22 апреля прибыли в новый лагерь. На следующий день прибыли остальные подразделения 1-го полка. 29 апреля в полном составе в лагерь прибыл 2-й пехотный полк, а последним в первых числах мая выгрузился маршевый батальон бригады со всем своим имуществом, нестроевой ротой и другими подразделениями подсобных служб.
На всем пути следования бригады в лагерь Майльи в городах Авиньоне, Валансе, Лионе, Дижоне, Труа, на [36] больших и малых станциях французские граждане тепло приветствовали русских воинов.
Французское военное командование встретило русские войска в лагере Майльи далеко не так радушно, как встречал их французский народ. Встреча была официальной, сдержанной и холодной. Для офицеров бригады был дан обед в офицерском собрании, а солдат быстро развели по казармам и баракам.
По прибытии в лагерь Майльи все части и подразделения бригады полностью получили предусмотренное штатом число офицеров и младших чинов французской службы и материальную часть.
Когда все части бригады прибыли из Марселя в лагерь Майльи, начались регулярные занятия по боевой подготовке.
Программа обучения для офицеров предусматривала изучение под руководством французских инструкторов французских топографических карт различных масштабов, наставлений и инструкций, изданных французской главной квартирой во время войны, а также ознакомление с принципами атаки укрепленных позиций противника. Программа занятий должна была завершиться курсом офицерской стрельбы и верховой езды.
Солдат стрелковых рот и пулеметных подразделений знакомили с материальной частью винтовок и пулеметов, которыми была вооружена бригада.
Когда материальная часть была изучена, началась огневая подготовка. Затем занятия по штыковому бою, обучению одиночного бойца и полевой гимнастике. Курс боевой стрельбы проходили наспех. На занятиях по инженерной подготовке войска тренировались в устройстве проволочных заграждений, блиндажей, глубоких убежищ и перекрытий.
Части бригады были дополнительно доукомплектованы. В соответствии со штатами полков, принятыми во французской армии, из рот маршевого батальона были сформированы и приданы полкам бригады еще две пулеметные роты.
Поскольку при формировании бригады в России не предусматривались специальные полковые команды разведчиков, существовавшие во французской армии, теперь в полках были сформированы две разведывательные команды по 60 человек каждая. [37]
Существенным недостатком в боевой подготовке бригады являлось то, что солдат не знакомили со способами атаки и обороны укрепленных позиций, принятыми на западном, французском, театре войны. Это вызывало у солдат недоумение, однако старшие офицеры бригады на это никак не реагировали.
Боевая подготовка бригады была очень уплотнена. Времени на нее отводилось мало.
Из-за многочисленных смотров и парадов по случаю приезда разных лиц и начальников непроизводительно растрачивалось дорогое время. В результате личный состав бригады оказался недостаточно подготовленным. Это понимали и солдаты, и офицеры. Их тревога возрастала по мере приближения дня выступления на фронт.
Эта тревога была вполне закономерной. Французский театр войны резко отличался от русского театра и характером укреплений, и технической оснащенностью войск, и методами прорыва укрепленных позиций. Это сразу стало очевидным, когда бригада выступила на фронт и заняла оборону в первой линии.
Французские траншеи оказались для наших солдат слишком мелкими, и их в первую же ночь пришлось углублять.
Многие виды технического оборудования были неизвестны русским солдатам. Для правильного их использования требовалась большая смекалка и находчивость.
К тому времени, когда русские войска прибыли во Францию, во французских взглядах на методы ведения боя произошли большие изменения. Позиционная война с ее сплошными линиями укрепленных полос, с насыщением войск автоматическим оружием и артиллерией тяжелых калибров заставила французское военное командование выдвинуть новые принципы организации современного боя. Считалось, что в новых условиях самые хорошие войска бессильны против укрепленных позиций, если эти войска не имеют мощной артиллерии и не подготовили тщательной атаки.
«Если по ходу боя, — говорил один из военных руководителей французской армии маршал Фош, — выяснится, что подготовка атаки артиллерией была недостаточна, лучше начать все сначала, чем нести бесцельные жертвы»{8}. [38]
Придерживаясь этой точки зрения, французы совершенствовали тактику наступательного и оборонительного боя. Прежде чем начать атаку укрепленных позиций противника, они тщательно подготавливали в инженерном отношении поле сражения, обеспечивали наступающие войска мощной артиллерией, готовили тыл. Перед каждой наступательной операцией французские офицеры знакомили солдат с характером предстоящего боя, со строями и боевыми порядками для атаки, способами преодоления различных препятствий. Перед наступлением французы вели артиллерийскую подготовку, длившуюся часами, а иногда и днями.
Такой целеустремленной подготовкой офицеров и солдат русской бригады никто не занимался. Главный упор делался на одиночное обучение, отдание чести, на так называемое «размедвеживание» солдат и выработку у них молодцеватого вида. Правда, молодцеватый вид — неотъемлемая часть положительных качеств солдат любой армии. Однако в условиях войны главное — не внешний вид, а боевая подготовка, обучение солдат ведению боя в сложных условиях позиционной войны с применением разнообразной и по тому времени новой техники. А такие занятия в бригаде не проводились.
23 апреля бригада получила приказ командующего IV французской армией генерала Гуро. В приказе объявлялось, что 1-я русская бригада зачисляется в состав IV армии, которая ждет, когда бригада выступит на боевую линию фронта и покажет примеры храбрости и отваги.
После этого приказа опять начались смотры, парады и официальные представления по начальству. 25 апреля начальник бригады генерал Лохвицкий представлялся главнокомандующему французской армией генералу Жоффру. Генерал Лохвицкий заверил французского главнокомандующего, что и за пределами России русские войска честно выполнят свой воинский долг.
Поблагодарив генерала Лохвицкого, генерал Жоффр также выразил уверенность, что русские войска во Франции проявят присущую им доблесть и ни при каких обстоятельствах не уронят достоинства русского и союзного оружия.
14 мая генерал Гуро в сопровождении начальника штаба армии посетил лагерь Майльи и произвел смотр полкам бригады и маршевому батальону. [39]
16 мая военный атташе во Франции полковник граф Игнатьев представил генерала Лохвицкого президенту французской республики Пуанкаре. В заключение беседы генерал Лохвицкий спросил президента, не имеет ли он желания видеть русские войска на смотре в Париже перед выступлением на фронт. Пуанкаре ответил, что предложение начальника русской бригады совпадает с желанием депутатов парламента. Однако это можно осуществить лишь 14 июля, в день национального праздника. Пуанкаре обещал посетить русскую бригаду в лагере перед выступлением ее на фронт.
Свое обещание Пуанкаре сдержал. 26 мая в сопровождении русского посла в Париже Извольского, представителя русского правительства при французской главной квартире генерала Жилинского и генерала Рокка Пуанкаре прибыл в лагерь Майльи и произвел бригаде смотр.
— Отборные солдаты, молодцы, красавцы. Прекрасная строевая выучка, — сказал Пуанкаре своим приближенным, обходя ряды русских солдат. — Рад видеть такие войска...
Обходя войска, выстроенные в каре, Пуанкаре приветствовал каждый батальон тремя русскими, заранее выученными словами:
— Здорово, молодцы-ребята!
По окончании смотра французский президент вручил ордена «Почетного легиона» начальнику бригады, командиру 1-го полка и бригадному врачу.
После вручения наград Пуанкаре со своими спутниками в сопровождении генерала Лохвицкого и командиров 1-го и 2-го полков полковников Начволодова и Иванова осмотрел несколько бараков.
