Михаил Агбунов - Античная лоция Черного моря
Аналогичное объяснение, но применительно к Боспору Фракийскому, дает автор сочинения, которое приписывается Аполлодору и называется «Библиотека»: «Ио, перейдя Гем, переплыла пролив, тогда называвшийся Фракийским, а теперь называемый по ней Боспором. Уйдя затем в Скифию и Киммерийскую землю, исходив огромное пространство суши и переплыв большое пространство моря в Европе и Азии, она, наконец, пришла в Египет» (II, 1, 3, 5).
Это же объяснение предпочитает и Дионисий Византийский, который приводит при изложении этого вопроса и другой рассказ, малоубедительный для него самого: «Относительно мыса, который мы называем Боспорием (соврем, мыс Сарай Бурну. — М. А.), существуют два сказания: ибо одни говорят, что бык, загнанный сюда жалом стрекала, переплыл пролив, расположенный по середине; другие же, вспоминая более сказочные предания, говорят, что Ио, дочь Инаха, гонимая ревностью Геры, здесь переправилась в Азию; да будет дана вера из этих сказаний более божественному: ибо мне кажется, что местное значение не настолько бы могло иметь силу, чтобы из-за него Боспор был бы назван: один — Киммерийским, другой — Фракийским, если бы не произошло нечто большее, чем местная история; таким образом, это имя унаследовано им вследствие памяти о прошедшем здесь» (§ 7).
Как мы видим, географ пытается даже обосновать, почему он предпочитает легендарное предание. По его мнению, за легендой просматриваются какие-то важные события, которые происходили здесь в действительности.
Иную мифологическую версию донес до нас Псевдо-Орфей, неизвестный автор IV в. Он сочинил поэму «Поход аргонавтов», в которой ведет рассказ от имени легендарного певца Орфея, участвовавшего в плавании за золотым руном. Поэтому за ним утвердилось имя Псевдо-Орфея.
Воспевая приключения мореплавателей, уже похитивших золотое руно и уходящих от преследовавших их колхов, он упоминает Боспор Киммерийский и связывает это название с Гелиосом, который, согласно древней традиции, владел стадами быков: «Тогда мы плыли на веслах день и ночь и в двое страшных суток прибыли к находящемуся посреди озера Боспору, где некогда ворующий быков титан, сидя на сильном быке, прорезал проход в озере» (ст. 1055). Здесь автор объясняет одновременно и как образовался пролив, и почему он так назван.
Это фантастическое объяснение связано, видимо, с узостью пролива, что способствовало рождению мифа о его божественном происхождении, которое и дало название Боспор.
Широко распространенное предание об Ио, надо полагать, имеет под собой реальную основу. Видимо, это отголоски каких-то действительно происходивших важных событий. Такую мысль подтверждает довольно обстоятельный рассказ Геродота, которым и начинается его знаменитое произведение: «По словам сведущих среди персов людей, виновниками раздоров между эллинами и варварами были финикияне. Последние прибыли от так называемого Красного моря к Нашему морю и поселились в стране, где и теперь еще живут. Финикияне тотчас же пустились в дальние морские путешествия. Перевозя египетские и ассирийские товары во многие страны, они, между прочим, прибыли и в Аргос. Аргос же в те времена был самым значительным городом в стране, которая теперь называется Элладой. Когда финикияне прибыли как раз в упомянутый Аргос, то выставили свой товар на продажу. На пятый или шестой день по их прибытии, когда почти все товары уже были распроданы, на берег моря среди многих других женщин пришла и царская дочь. Ее имя было Ио, дочь Инаха; так же называют ее и эллины. Женщины стояли на корме корабля и покупали наиболее приглянувшиеся им товары. Тогда финикияне по данному знаку набросились на женщин. Большая часть женщин, впрочем, спаслась бегством, Ио же с несколькими другими они успели захватить. Финикияне втащили женщин на корабль и затем спешно отплыли в Египет.
Так-то, говорят персы, Ио попала в Египет. Эллины же передают это иначе. Событие это послужило первой причиной вражды. Затем, рассказывают они далее, какие-то эллины (имя они не могут назвать) прибыли в Тир Финикийский и похитили царскую дочь Европу. Должно быть, это были критяне. Этим они только отплатили финикиянам за их проступок. Потом эллины все-таки нанесли обиду варварам. На военном корабле они прибыли в Эю в Колхиде и к устью реки Фасиса. Завершив там все дела, ради которых прибыли, эллины затем похитили царскую дочь Медею. Царь колхов отправил тогда в Элладу посланца с требованием пени за похищенную и возвращения дочери. Эллины, однако, дали такой ответ: так как они сами не получили пени за похищение аргивянки Ио, то и царю ничего не дадут» [I,1–2].
Таким образом, излагаемые Геродотом сведения рассеивают все сомнения. Ио — не вымышленная, а действительно существовавшая героиня, дочь аргосского царя Инаха, похищенная финикийцами. По персидским преданиям, она из Аргоса попала сразу в Египет. Эллины же излагали эти события иначе, но как именно, Геродот не рассказывает. Возможно, они указывали другой маршрут, тот самый, который передают мифы, — понтийский. Если согласиться, что корабль с похищенной Ио направился именно в Понт, то становится понятным истинное происхождение названия Боспор. С веками эти события покрылись фантастическими подробностями и стали достоянием мифов.
После более близкого знакомства древнегреческих мореплавателей с этим районом мифы ушли в прошлое. Появившиеся здесь многочисленные города и поселения, удобные гавани и якорные стоянки дали мощный толчок для развития экономики, мореплавания, торговли. И Понт Эвксинский, т. е. Гостеприимное море, предстал перед географами во всем своем величии. Геродот, которому принадлежит одно из первых описаний бассейна, рассказывает о нем весьма красочно, с явным восторгом и называет его самым удивительным из всех морей.
Прежде чем перейти непосредственно к геродотовскому описанию Черного моря, рассмотрим такой интересный вопрос, как постройка персидским царем Дарием моста через пролив Боспор Фракийский. Геродот рассказывает нам, как Дарий построил в самом узком месте Боспора мост и переправился из Азии в Европу. Ширина пролива здесь равна примерно 750 м. Под руководством самосца Мандрокла персы соорудили с помощью кораблей понтонный мост. По этому мосту 700-тысячная персидская армия перешла на европейский берег и продолжила свой поход на скифов. Дарий был в восторге от этого грандиозного сооружения и щедро одарил его создателя. Мандрокл, как сообщает Геродот, «из этих наград посвятил начатки, написав картину, изображающую мост через Боспор на всем его протяжении и царя Дария, сидящего на возвышении, и войско его во время переправы. Нарисовав это, строитель моста посвятил картину в храм Геры, сделав следующую надпись: „Наведя мост через Боспор, изобилующий рыбой, Мандрокл посвятил Гере как память о мосте, себе стяжав венец, самосцам же славу, выполнив по замыслу царя Дария“» (IV, 88). В храме Геры на Самосе хранились картины, статуи и другие произведения искусства. Во время своего пребывания на Самосе Геродот, надо полагать, мог видеть эту картину. Описание указанного храма дает нам Страбон: «На левой стороне расположено предместье вблизи святилища Геры, течет река Имбрас и стоят древнее святилище Геры и большой храм, превращенный теперь в склад картин, а также несколько маленьких храмов, полных древними произведениями искусства. Открытый двор храма равным образом наполнен прекраснейшими статуями. Три из них колоссальных размеров — произведения Мирона — помещались на одном общем цоколе; их снял было Антоний, но Август Цезарь велел восстановить две статуи на том же цоколе — Афины и Геракла; статую же Зевса он перенес в Капитолий, построив для нее маленький храм» (XIV, 1, 14). Среди этих шедевров античного искусства и хранилась картина Мандрокла с изображением переправы персидской армии через Боспор Фракийский и самого Дария, гордо сидящего на возвышении.
Надо полагать, что такая сцена действительно имела место. Она вполне укладывается в ситуацию этого важного исторического момента: «муж самый лучший и самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» со своим доблестным войском идет покорять скифов. Конечно, завоеватель должен важно восседать на возвышении и гордым взором наблюдать за переправой своей огромной непобедимой армии по мосту, который связал два материка. Об этом свидетельствует и Дионисий Византийский, написавший в конце II в. интереснейшее географическое сочинение «Плавание по Боспору». Описывая наиболее узкую часть пролива, где была переправа, он сообщает: «Среди исторических памятников это место сохраняет кресло, вырубленное в скале, ибо на нем, говорят, сидел Дарий как зритель и моста и перехода войска» (§ 57). Как мы видим, для царя было даже вырублено кресло, наподобие трона. Где именно находилось это кресло, неизвестно. Последующие столетия стерли в памяти местных жителей громкую славу об этом месте, и былая достопримечательность уже ничем не выделялась среди обычных каменистых выступов.
