Андрей Андреев - Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века
Драматическими подробностями наполнено дело о самоубийстве предназначенного к отправке в Германию магистра Московского университета А. А. Бугрова (причина его ухода из жизни накануне отъезда так и осталась неизвестной)[30]. Несколько дел описывают крупные командировки, внесшие значительный вклад в формирование профессорского корпуса российских университетов: прежде всего, это поездки будущих профессоров-юристов, подготавливаемых при II Отделении Собственной Е. И. В. Канцелярии, в Берлинский университет[31], а также отправка туда же лучших выпускников Главного педагогического института в Петербурге в 1836 и 1842 гг.[32] за и большая командировка, организованная в различные немецкие университеты из Московского и Киевского университетов в 1843 г.[33] Надо сказать, что фонды самих университетов на местах, где также отложились сведения об этих командировках, практически дублируют дела столичного министерства, поскольку основной контроль за посылаемыми, апробация их отчетов и, что немаловажно, финансовое обеспечение учащихся велись именно оттуда.
Особую роль для организации командировок из России в немецкие университеты в 1820—1830-е гг. играл т. н. Профессорский институт, учрежденный в Дерпте в 1827 г. по указу императора Николая I. Его документы находятся в составе дел Дерптского учебного округа и подробно рассказывают о всех этапах этих поездок: наборе кандидатов из числа лучших выпускников и магистров российских университетов, их обучении под руководством дерптских профессоров, отправке в Берлин и другие немецкие университеты, наконец возвращении и защитах в России докторских диссертаций[34]. Деятельность Профессорского института, прекратившаяся в 1838 г., позволила подготовить целое поколение молодой профессуры, вступившей на кафедры российских университетов.
Обращаясь к опубликованным источникам по истории русского студенчества за границей в исследуемый период, количество которых не очень велико, отметим среди них прежде всего публикации переписки видных немецких профессоров с их русскими корреспондентами в Петербургской академии наук. Еще в середине XIX века петербургским ученым А. Куником была предпринята классическая публикация писем Христиана Вольфа к Л. Л. Блюментросту, И. Д. Шумахеру, И. Корфу и другим деятелям Академии первой половины XVIII в.[35] в ней отразились первые усилия по налаживанию связей между учеными в России и немецкими университетами, а также обстоятельства знаменитой командировки в Марбург М. В. Ломоносова и двух его товарищей, для изучения которой эта переписка является бесценным источником. Пример современных изданий корреспонденции ученых XVIII в. показывает опубликованная при сотрудничестве российских и немецких историков переписка А. Ф. Бюшинга с Г. Ф. Миллером[36] также научная переписка И. Д. Шёпфлина[37]. Эти ученые (Бюшинг в Гёттингене, Шёпфлин в Страсбурге) играли важную роль в установлении взаимосвязей их университетов с Россией, и потому в их переписке регулярно возникала тема русских студентов. Одна из самых насыщенных российской тематикой переписок немецких ученых принадлежит профессору Гёттингенского университета А. Л. Шлёцеру[38]. Им же была составлена и автобиография, в которой упоминается его роль в организации командировок русских студентов в Гёттинген[39].
Публикации личных материалов, связанных с учебой русских студентов в Германии XVIII века, встречаются крайне редко. К ним можно, например, отнести опубликованные в обширном биографическом очерке о А. Я. Поленове отрывки его писем из Страсбурга и Гёттингена в 1762–1766 гг.[40] Мемуарным источником особого рода о жизни русских студентов в Лейпцигском университете в 1767–1771 гг. является произведение А. Н. Радищева «Житие Федора Васильевича Ушакова»: как будет показано в соответствующей главе, этот источник, яркий по своим описаниям и оценкам, несет на себе значительный отпечаток позднейших воззрений автора и для характеристики взглядов студентов должен использоваться с большой осторожностью.
Значительные по своей источниковой ценности публикации дневников и переписки русских студентов относятся уже к началу XIX века: это, прежде всего, вышедшие в серии «Архив братьев Тургеневых» дневник и переписка А. И. Тургенева гёттингенского периода[41] и аналогичное издание дневника и писем его брата Н. И. Тургенева[42]. В первую из названных публикаций помимо материалов самого А. И. Тургенева вошло несколько писем студентов из его ближайшего окружения в Гёттингене, сохранившиеся в тургеневском архиве: А. С. Кайсарова, И. А. Двигубского и даже профессора А. Л. Шлёцера. Дополнением к этим материалам, характеризующим чрезвычайно живую и яркую среду русских гёттингенцев начала XIX в., служат обнаруженные нами в ОР РГБ письма еще одного члена «тургеневского кружка» А. М. Гусятникова [43]. Другое же не менее яркое и интеллектуально насыщенное общение в среде русских студентов Берлинского университета 1830-х гг. нашло отражение в изданиях переписки Н. В. Станкевича[44], т. Н. Грановского[45], М. А. Бакунина[46], М. Н. Каткова[47], а также в примыкающих к этому кругу источников воспоминаниях Я. М. Неверова[48]. Важными источниками для характеристики среды немецких университетов в середине 1840-х гг. служат письма к отцу П. Н. Кудрявцева[49], а также записки С. М. Соловьева[50].
* * *Историография темы настоящего исследования обширна, но в то же время изобилует работами, рассматривающими какой-то отдельный ее аспект (конкретный университет, хронологический период или личность) при уже подмеченной нами нехватке сводных трудов. Не касаясь в данном обзоре литературы, посвященной истории немецких университетов в целом (что увело бы нас слишком далеко от основной темы), главное внимание следует уделить работам по истории русско-немецких отношений в области высшего образования, и здесь наиболее глубоко в плане генерализации темы и разработке ее проблем продвинулись историки ГДР, которые, начиная с 1950-х гг., заложили определенные традиции изучения русско-немецких научных связей XVIII — начала XIX вв. Первенство в этих исследованиях принадлежит видному историку Эдуарду Винтеру. Его многочисленные работы в основном посвящены возникновению институтов российской науки и связям немецких ученых с Россией в эпоху петровских реформ, хотя в целом затрагивают и хронологически более широкий период времени в истории отношений России с немецкими землями. Среди этих работ нужно выделить ставшую в настоящее время классической книгу «Галле как отправной пункт немецкого изучения России», основанную на уникальном по объему и сохранности архиве профессора А. Г. Франке в Галле, содержавшем полностью все его дневники и переписку, из которой автором была выяснена роль Франке, университета в Галле и других учебных заведений для распространения начал высшего образования в России петровского времени и одновременно для изучения России в трудах немецких просветителей[51]. Важные применительно к различным аспектам нашей темы статьи Винтера посвящены также общественным деятелям, через которых завязывались и развивались контакты между Россией и немецкими землями: Л. Л. Блюментросту, И. В. Паусу, С. Тодорскому[52]. Многие выводы Винтера с привлечением новых архивных источников были использованы затем в капитальной работе Ю. X. Копелевич об основании Академии наук, также затрагивавшей тему начала ученых связей России и Германии[53].
Другой видный немецкий историк Гюнтер Мюльпфордт, продолжая исследования Э. Винтера по истории русско-немецких научных взаимосвязей[54], выдвинул представление о распространении в России конца XVII — первой половины XVIII вв. идей «средненемецкого Просвещения» (mitteldeutsche Aufklärung), т. е. учений, исходивших из среды университетов Галле, Иены, Лейпцига, с которыми непосредственно соприкасались учившиеся там в то время русские студенты[55]. и галлеский пиетизм, и рационализм X. Вольфа рассматривались им как различные стороны развития идей Просвещения в центральной Германии, которые затем передавались через посредство университетов и личных научных контактов таким российским деятелям церкви, науки и государства, как Ф. Прокопович, С. Тодорский, П. В. Постников, М. Г. Головкин, Г. В. Рихман, М. В. Ломоносов и др. В этом отношении в прямой взаимосвязи с исследованиями Мюльпфордта находится работа К. Грау, представляющая собой его докторскую диссертацию, к сожалению, не опубликованную, но хранящуюся в библиотеке университета им. Гумбольдта в Берлине, «Направления петровской культурной политики и их влияние на становление русско-немецких научных отношений в первой трети XVIII в.»[56]. в ней автор подробно останавливается на характеристике идейной среды, из которой в Россию направлялись в петровское время профессора и ученые, и показывает ее влияние, в том числе, и на восприятие в России представлений о немецких университетах.
