Евгений Чернов - Тайны подводных катастроф
Такую команду Баеву дали. Ждали долго, но с надеждой, и вдруг его крик в трубку аварийного телефона:
— Ура! Подошла, начинаем выход!»
В самом конце этого, казалось, бесконечного процесса выхода людей из затонувшей подлодки был спор двух командиров — за право выйти последним.
В лодке остались четверо: начальник штаба капитан 1-го ранга А. А. Гусев, управляющий кораблем командир 379-го экипажа капитан 1-го ранга Н. М. Суворов, старший механик 379-го экипажа капитан 2-го ранга Б. Е. Лиховозов и заместитель командира 379-го экипажа по политчасти капитан 2-го ранга И. Пузик.
В течение двух суток они подготовили морально, обучили, натренировали и выпустили из затонувшего корабля 98 подводников. Теперь пришел их черед.
Определили очередность: замполит, стармех… Кто пойдет наверх третьим? Ни один из каперангов не желал опередить другого, каждый обосновывал свое право оставить корабль последним.
Два «годка» и однокашника, оба — командиры АПЛ, сошлись на том, что последним, как положено по Военно-Морскому Уставу, должен оставить корабль не старший по званию, не имеющий большие заслуги перед Отечеством, а тот, кто юридически являлся командиром корабля.
Капитан 1 — го ранга А. А. Гусев в соответствии с Корабельным уставом и славной морской традицией в трудный момент катастрофы, не сомневаясь, вступил в управление затонувшей подлодкой. Этим он не выразил недоверие капитану 1-го ранга Н. М. Суворову — он разделил с ним ответственность за случившуюся беду и еще раз напомнил Флоту о праве старшего на борту учить подчиненных примером Чести.
Перед тем как помочь Суворову войти в торпедный аппарат, он передал ему ключ от своего сейфа на берегу, в котором хранился его рапорт о неготовности АПЛ К-429 и 379-го экипажа к выходу в море и сказал:
— Я приказываю тебе, Николай, выйти наверх и рассказать правду.
Герой Советского Союза капитан 1-го ранга А. А. Гусев выходил из затонувшей, покинутой экипажем подлодки на последнем вдохе азотно-гелиевой смеси.
На поверхности его ждали, выловили из воды и последующие три дня держали в барокамере для предупреждения кессонной болезни.
Войдя в свой служебный кабинет, он увидел взломанный и пустой сейф…
Расследование
По факту катастрофы было возбуждено уголовное дело. Предварительное следствие возглавил следователь по особо важным делам прокуратуры Тихоокеанского флота полковник юстиции В. В. Бородовицин. Предварительное следствие длилось 17 месяцев.
Следственная группа Военной прокуратуры ТОФ сосредоточила свое внимание на исследовании событий, происходивших на борту К-429 с момента начала приемки ее в горячем состоянии так называемым «379-м экипажем капитана 1-го ранга Н. М. Суворова» до момента падения ее на грунт при погружении.
Следственная группа не исследовала правомерность предшествовавших этому моменту решений и действий должностных лиц 10-й дивизии и 2-й флотилии по привлечению разукомплектованного в связи с отправкой в отпуск и поэтому ставшего небоеготовым 379-го экипажа к выходу в море на К-429.
Эти решения и действия неправомерны и являются грубейшим нарушением требований ст. 16 Общих положений «Курса боевой подготовки атомных подводных лодок ВМФ» (КАПЛ-К-75), запрещающей содержать в постоянной боевой готовности экипажи при замене более 30 % штатного личного состава.
Следственная группа не исследовала причинно-следственные связи между упомянутыми решениями и действиями должностных лиц дивизии и флотилии и событиями, произошедшими на борту К-429 со времени начала приемки ее в горячем состоянии так называемым «379-м экипажем капитана 1-го ранга Н. М. Суворова» до падения ее на грунт при погружении.
Установленным фактом является наличие прямых причинно-следственных связей между решениями и действиями береговых начальников и возникновением ситуации, лишившей капитана 1-го ранга Н. М.Суворова, вынужденного всего за несколько часов до катастрофы вступить в управление (а не в командование!) К-429, возможности применить свои профессиональные знания, навыки и опыт при управлении кораблем.
Тем не менее, предварительное следствие «установило», что Н. М. Суворов:
— неумело управлял кораблем и неправильно использовал его технические средства (очевидно, что это утверждение абсолютно не соответствует действительности — Авт.),
— не содержал вверенный ему корабль в установленной ему боевой готовности, не совершенствовал организацию службы на корабле;
— не следил за исправным состоянием водонепроницаемых переборок корабля, систем борьбы за живучесть;
— не поддерживал корабль в установленной готовности к походу, не подготовил его качественно к плаванию:
— не проявлял постоянной заботы о содержании оружия и технических средств в исправности и состоянии назначенной готовности к походу;
— провел приготовление не в полном объеме;
— не провел мероприятия по боевому сколачиванию и слаживанию экипажа с учетом прикомандирования к нему 47 специалистов, составивших 54 % штатной численности экипажа.
Все это поставили в вину капитану 1-го ранга Н. М. Суворову и назвали причинами катастрофы К-429 и гибели шестнадцати членов ее экипажа.
Обвинение не имеет под собой никаких оснований, потому что командир 379-го экипажа капитан 1-го ранга Н. М. Суворов никогда не командовал К-429 и никогда не держал ее своим 379-м экипажем.
В первых числах июня 1983 г. он со своим экипажем вернулся из двухмесячного океанского похода на К-212. Следствию известно, что в мае 1983 г. К-429 возвратилась в базу из шестимесячного похода. Даже этих сведений достаточно для того, чтобы понять, что ни лично Н. М. Суворов, ни его 379-й экипаж не имел контакта с К-429 — он просто физически не имел возможности ни улучшить, ни ухудшить состояние дел на этом корабле.
Такое обвинение следственная группа военной прокуратуры ТОФ могла предложить трибуналу разве только под влиянием массового гипноза или такого же подкупа. Ведь очевидно, что капитан 1-го ранга Н. М. Суворов с неким формированием, которое создавшие его начальники называли «379-м перволинейным экипажем», появился на К-429 в 8.00 22 июня, т. е. накануне дня катастрофы. И если Военный трибунал ТОФ действительно хотел разобраться, кто и каким образом довел К-429 до состояния, близкого к агонии, то проще всего было получить в штабе 10-й дивизии или 2-й флотилии ТОФ сведения о том, какой экипаж содержал эту подлодку в течение последнего года, кто готовил ее и проверял ее готовность к боевому дежурству.
Конечно, ни Н. М. Суворов, ни члены его 329-го экипажа и, тем более, 47 человек прикомандированных из нескольких экипажей не смогли ни улучшить, ни ухудшить состояние дел на К-429.
Ясность в эту историю вносит выписка из документа, фигурировавшего в Городском суде Санкт-Петербурга.
Выписка из приказа
Главнокомандующего ВМФ СССР
адмирала флота Советского Союза С. Г. Горшкова
от 11 ноября 1983 г.
Содержание: Об аварии АПЛ К-429 ТОФ и наказании виновных
…Причиной аварии явились низкая организация службы на 2-й флотилии ТОФ, грубые нарушения требований Корабельного устава ВМФ СССР.
Аварии способствовала существующая на 2-й флотилии практика безответственного допуска ПЛ в море на основании поверхностных проверок и формальных докладов отдельных командиров кораблей и флагманских специалистов штабов соединений об их готовности[8].
На подводной лодке К-429, начиная с момента формирования экипажа, приема корабля, его приготовления и выхода в море, до самой аварии допущен ряд грубых нарушений в организации службы.
Подводная лодка была принята личным составом наспех, приготовление к бою, походу и погружению совмещено с погрузкой практического боезапаса[9].
Экипаж ПЛ, сформированный менее чем за сутки и расписанный по боевым постам за несколько часов до выхода в море, не был допущен к обслуживанию боевых постов и механизмов, не сколочен и не проверен на корабельных учениях.
Часть личного состава была поставлена на боевые посты, которые ранее ими не обслуживались, в т. ч. и на такие ответственные и жизненно важные как пульт управления общекорабельных систем. Подводная лодка вышла в море с неисправными аварийно-спасательными устройствами, без проверки на герметичность, с неутвержденным расчетом дифферентовки, плавала с негерметичными переборками, погружалась без подачи специальных команд и получения необходимых докладов из отсеков.
Отсутствие должной организации службы, недисциплинированность командира корабля, неправильные действия личного состава явились непосредственной причиной затопления АПЛ при погружении с открытыми забортными зах-лопками судовой вентиляции.
