Дмитрий Бантыш-Каменский - Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов
Передъ въъздомъ Шереметева въ Въну (Дек. 10), Императоръ Леопольдъ I-й выслалъ ему карету и своего переводчика, Адама Стилля, съ привътствiемъ; потомъ, назначивъ день прiемной аудiенцiи, велълъ извиниться, что не можетъ тотчасъ принять его, по случаю семейнаго траура и чрезвычайной своей печали{45}. 17-го Декабря Борисъ Петровичь, надъвъ Нъмецкое платье, вручилъ Леопольду грамоту Петра Великаго. Императоръ старался, чтобъ Шереметевъ провелъ прiятнымъ образомъ время въ Вънъ; подарилъ ему, потомъ, брилiантовый перстень, который снялъ съ своей руки, и снабдилъ рекомендательными письмами: къ Папъ, Великому Магистру Мальтiйскаго ордена и къ Австрiйскому Послу, находившемуся въ Римъ (въ которыхъ именовалъ Шереметева Россiйскимъ Генералиссимусомъ). Борисъ Петровичь представлялся и сыну Императора, Королю Римскому и Венгерскому Iосифу; подарилъ ему Черкесскую лошадь съ богатымъ съдломъ и калчанъ съ стрълами въ золотой оправъ{46}. Царедворецъ Шереметева, Головцынъ, приведшiй лошадь, получилъ отъ Iосифа золотую цъпь съ его портретомъ; служитель двадцать червонцевъ. Вельможи отдарили Шереметева разными картинами.
Обозръвая, на дорогъ, мъста, знаменитыя историческими событiями и все заслуживающее вниманiя, Борисъ Петровичь былъ въ Баденъ (близь Въны), извъстномъ горячими водами. Его провожалъ любимецъ Императора Iезуитъ Фридрихъ Вольфъ. Оттуда путешественикъ нашъ отправился въ Венецiю, прiъхалъ въ этотъ городъ во время масленицы и, по случаю болъзни Дожа, вручилъ Царскую грамоту Сенаторамъ. Послъднiе обнадежили его: что, радуясь побъдамъ Россiянъ надъ невърными, готовы вспомоществовать Царю. Изъ Венецiи Шереметевъ продолжалъ путешествiе въ Римъ, куда прибылъ 21-го Марта (1698 г.). Папа, Иннокентiй ХII-й, оказалъ ему отличный прiемъ: не велълъ отбирать у него шпаги и шляпы при входъ въ аудiенцъ-залу, принялъ самъ изъ рукъ его двъ привезенныя имъ грамоты отъ Петра Великаго и Леопольда I-го, выхвалялъ мужественные его подвиги противъ непрiятелей Св. Креста и, желая - какъ сказалъ Иннокентiй - воздать Шереметеву почесть равную съ Вънценосцами, допустилъ къ своей рукъ, а самъ поцъловалъ его въ голову. 30-го Марта Иннокентiй благословилъ Бориса Петровича образомъ Спасителя, сдъланнымъ изъ золота на мраморной доскъ съ серебряными по сторонамъ и въ верху Ангелами и съ гербомъ своимъ внизу; также прислалъ ему трость, оправленную золотомъ и драгоцънными каменьями. На другой день Бояринъ препроводилъ къ Первосвятителю соболье одъяло въ девятьсотъ рублей, двъ драгоцънныя парчи и пять сороковъ горностаевъ; одарилъ также любимца Папы, Кардинала Спаду, и Епископовъ. Кардиналъ провожалъ Шереметева до кареты, - Передъ выъздомъ Бориса Петровича изъ Рима, Иннокентiй прислалъ ему съ Епископомъ, Петромъ Ламбертомъ, золотый крестъ, вмъщавшiй частицу древа Животворящаго Креста Господня, и приказалъ извиниться, что не можетъ, по причинъ болъзни, лично вручить ему это побъдоносное знаменiе.
Изъ Рима Шереметевъ продолжалъ путешествiе вь семи коляскахъ (кромъ двухъ фуръ съ мъхами) до Неаполя; оттуда, моремъ, въ Мальту; былъ въ Сицилiи; осмотрълъ огнедышущую Этну; принятъ (2-го Мая) въ Мальтъ съ большими почестями, при громъ орудiй. У пристани ожидали его три кареты Великаго Магистра; Генералъ-Командоръ и два Кавалера встрътили передъ крыльцомъ отведенной ему квартиры, поддерживали Шереметева при выходъ изъ экипажа и объявили: что велъно имъ находиться при немъ безотлучно; довольствовать его со свитою столомъ и напитками во все время пребыванiя въ Мальтъ. Тщетно Борисъ Петровичь старался отклонить послъднее намъренiе; Кавалеры отвъчали: "что у нихъ обычай угощать прiъзжающихъ изъ странъ близкихъ, не только отдаленныхъ и что знаменитыя побъды его надъ невърными, высокое рожденiе и достоинство Генералиссимуса Россiйскихъ войскъ даютъ ему предпочтительное право на ихъ уваженiе." - Великiй Магистръ, Раймундъ-Переллосъ-Рокафуллъ, прислалъ еще къ Шереметеву своего трубача, приказавъ послъднему трубить у знаменитаго путешественника передъ объденнымъ столомъ и вечернимъ, почесть, которую онъ отмънилъ у себя на то время. 4-го Мая Бояринъ имълъ аудiенцiю у Великаго Магистра и встръченъ былъ за воротами многими Кавалерами, которые предшествовали ему во дворецъ. Рокафуллъ вышелъ къ нему въ третью комнату и повелъ черезъ двъ другiя въ прiемную. Шереметевъ произнесъ ръчь, сначала стоя, когда говорилъ титулъ Царскiй (въ которое время и Великiй Магистръ стоялъ, снявъ шляпу), потомъ, сидя въ креслахъ подъ балдахиномъ, противъ Великаго Магистра. Послъднiй поцъловалъ подпись Царскую на Грамотъ; благодарилъ Шереметева за посъщенiе; изъявилъ радость, что видитъ въ отечествъ своемъ толь знаменитаго мужа; проводилъ Боярина въ третью комнату, гдъ его встрътилъ. Борисъ Петровичь осматривалъ, 5 и 6 Мая, укръпленiя; 8 числа былъ въ церкви Св. Iоанна Предтечи и, во время литургiи, занималъ мъсто, особо для него устроенное, на правой сторонъ Великаго Магистра, обитое коврами, гдъ лежали двъ бархатныя подушки. Въ тотъ же день Шереметевъ отправилъ къ Великому Магистру свои подарки, состоявшiе изъ разныхъ мъховъ и парчей; одарилъ и главныхъ Кавалеровъ. 9-го Мая онъ былъ приглашенъ къ объденному столу Великаго Магистра, который возложилъ на него алмазный Мальтiйскiй командорственный крестъ, обнялъ Шереметева три раза и ввърилъ ему, согласно изъявленному желанiю, начальство надъ двумя галерами, долженствовавшими выступить противъ Турокъ. За столомъ служили Кавалеры; Шереметевъ сидълъ подлъ Великаго Магистра{47}. Вечеромъ галеры пустились въ открытое море: сраженiя не было; но довъренность воинственныхъ рыцарей не менъе дълаетъ чести Россiйскому Полководцу{48}.
22-го Мая Шереметевъ снова увидълъ Неаполь; оттуда ъздилъ въ Баръ на поклоненiе мощамъ Святителя Николая и, совершивъ набожное путешествiе, былъ двое сутокъ свидътелемъ сильнаго изверженiя Везувiя. Грозный волканъ, съ ужаснымъ гуломъ, трескомъ и страшными громовыми ударами, выбрасывалъ раскаленные каменья на три или на четыре мили; огненная лава поглощала окрестныя жилища; изранено, погибло множество людей; до тридцати тысячь бъжало въ Неаполь{49}; въ оба дни не льзя было ходить по улицамъ, покрытымъ пепломъ болъе, нежели на четверть аршина; на третiй, послъ церковнаго хода, сильный дождь утушилъ ночью пламя и спокойствiе въ городъ возстановилось. Въ Римъ Борисъ Петровичь осмотрълъ древности и любопытныя заведенiя этого города, видълся съ Папою, получилъ отъ него отвътныя грамоты Царю и Императору Леопольду; потомъ, поъхалъ въ Флоренцiю и посътилъ Великаго Герцога Козьму III-го. Онъ встрътилъ Шереметева въ другой комнатъ; показалъ ему гравированный портретъ Петра Великаго, къ которому - изъяснился Герцогъ - онъ питаетъ одинакое уваженiе, какъ и къ самому Царю; карту, представляющую Черное море, начертанную Петромъ; свои сокровища: алмазы, жемчугъ и прочiя драгоцънности; подарилъ Борису Петровичу ръзную шкатулку, оправленную серебромъ и разными каменьями, въ которой находились лъкарства{50}.
На возвратномъ пути, чрезъ Венецiю, въ Въну, Шереметевъ представлялся Императору и сыну его. Леопольдъ I-й слушалъ, съ любопытствомъ, разсказъ Бориса Петровича, въ особенности, объ Италiи и Мальтъ; желалъ, чтобы полученный имъ орденскiй знакъ поощрилъ его къ новымъ подвигамъ, полезнымъ для всего Христiанства. Переводчикомъ былъ Iезуитъ Вольфъ. - Iосифъ препроводилъ къ Шереметеву золотую шпагу, осыпанную брилiантами. Изъ Въны Борисъ Петровичь выъхалъ 11-го Сентября; былъ въ Кiевъ на поклоненiи Святымъ Угодникамъ Божiимъ; 10 Февраля 1699 года увидълъ бълокаменную Москву и 12 числа явился къ Государю въ Нъмецкомъ платьъ, съ Мальтiйскимъ командорственнымъ крестомъ и драгоцънной шпагою{51}. Можно представить себъ съ какимъ восторгомъ онъ былъ принятъ Монархомъ, старавшимся тогда уничтожать въ Боярахъ древнiе предразсудки и обыкновенiя.
Вскоръ возгорълась война между Россiею и Швецiею. Шереметевъ начальствовалъ нерегулярною конницею подъ Нарвою (1700 г.); совътовалъГлавнокомандовавшему обложить городъ малою только частiю войска, а съ остальною идти на встръчу Карла XII, ожидать его на выгодномъ мъстъ и дать сраженiе, въ которомъ вся армiя могла бы дъйствовать противъ Шведовъ соединенными силами, но Герцогъ Крои отвергнулъ мнънiе опытнаго вождя; сраженiе проиграно и Шереметевъ принужденъ былъ отступить къ границамъ, для прикрытiя ихъ отъ нападенiя. Удостовърясь въ правотъ любимаго имъ полководца, Петръ Великiй возвелъ Бориса Петровича въ достоинство Генералъ-Аншефа и, вскоръ, пожаловалъ Генералъ - Фельдмаршаломъ, поручивъ ему открыть военныя дъйствiя въ Лифляндiи (1701 г.). Онъ оправдалъ на дълъ довъренность Государя: не смотря на холодную погоду и глубокiй снъгъ, ръшился атаковать, 30 Декабря, при деревнъ Эррестферъ Генерала Шлиппенбаха, имъвшаго подъ ружьемъ семь тысячь человъкъ. Непрiятель сначала опрокинулъ Русскую кавалерiю, но послъдняя, бывъ подкръплена пъхотою, вторично напала (1-го Января 1702 г.) на Шведовъ, которые, растративъ все заряды, принуждены были бъжать къ Сагницъ, мызъ, отстоящей въ 21-й верстъ отъ Эррестфера{52}. Полковникъ Энскiельдъ, Подполковникъ Ливенъ, Маiоръ Нолькенъ со многими другими офицерами и 350 нижнихъ чиновъ взяты въ плънъ. Весь обозъ, четыре пушки и восемь знаменъ достались побъдителямъ. За этотъ подвигъ Фельдмаршалъ удостоенъ ордена Св. Андрея Первозваннаго. Новые лавры ожидали его: 19 Iюля истребилъ онъ эскадру Шведскую, намъревавшуюся переправиться черезъ озеро Пейпусъ для высадки войскъ въ Псковскую и Новогородскую губернiи; сразился во второй разъ, въ томъ же мъсяцъ, съ Шлиппенбахомъ. Желая загладить прежнюю неудачу, Шведскiй полководецъ выступилъ противъ Россiянъ съ свъжими полками. Фельдмаршалъ не ожидалъ нападенiя, но любилъ предупреждать непрiятеля: пошелъ на встръчу, совершилъ переходъ довольно трудный, ударилъ на Шведовъ при селенiи Гуммельгофъ, истребилъ большую часть ихъ пъхоты, взялъ около пятисотъ человъкъ въ плънъ, шесть мъдныхъ и девять чугунныхъ орудiй, шестнадцать знаменъ; положилъ на мъстъ до пяти тысячь человъкъ; обратилъ Шлиппенбаха въ бъгство къ Пернову со всею конницею. Слъдствiемъ этой побъды было опустошенiе Лифляндiи. Съ того времени кичливые Шведы начали иначе думать о Россiянахъ. Взятiе городовъ Вольмара, Марiенбурга и Нётебурга, переименованнаго Шлиссельбургомъ, послъдовало вскоръ за этимъ пораженiемъ, въ томъ же 1702 году. Нiеншанцъ, Ямъ или Ямбургъ увеличили потомъ завоеванiя Шереметева (1703 г.). Государь остался недоволенъ ошибочными его распоряженiями подъ Дерптомъ (1704 г.); отмънилъ нъкоторыя изъ нихъ, велълъ открыть новыя траншеи и овладълъ городомъ 13 Iюля.
