Владлен Сироткин - Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны
Эта часть письма Чарторыйского в целом соответствовала общему курсу тактики выжидания, которая была высказана большинством членов Государственного совета в начале 1806 г.
Но пользуясь тем, что письмо носило характер частного и конфиденциального (хотя оно и было показано Чарторыйским Александру I), управляющий МИД России развил в нем прежние идеи англо-русского наступательного союза против Франции. Так, Чарторыйский выразил сомнение в возможности подписания трехстороннего мирного договора. Скорее всего Наполеон будет добиваться сепаратных переговоров с каждой из двух союзных сторон, поскольку такой вариант облегчит Франции задачу закрепления достигнутых после Аустерлица завоеваний. Поэтому Англия и Россия должны быть готовы к новой совместной войне против Наполеона. В этой связи русское правительство не разделяет точки зрения английского правительства на Пруссию как на союзника Франции. Англо-прусский конфликт из-за Ганновера, по мнению Чарторыйского, не следует возводить в принцип. Гораздо важнее оторвать Пруссию от Франции и привлечь на сторону России и Англии. Именно в этом направлении действует сейчас русская дипломатия.
Однако Фоксу и Чарторыйскому легче было декларировать свое стремление подписать с Францией мир, чем выработать программу совместных действий. Вопреки субъективному стремлению Чарторыйского пойти на значительные уступки во имя укрепления англорусского союза, уже в ходе предварительного обсуждения в марте – апреле 1806 г. совместных англо-русских требований наметились серьезные расхождения английской и русской точек зрения.
Основным спорным вопросом был балканский. Россия стремилась получить от Англии согласие на создание на Западных Балканах одного или нескольких славянских государств (на территории Боснии, Сербии и Черногории) под своим протекторатом в качестве барьера на пути продвижения Франции в глубь полуострова. Фокс занял по этому вопросу уклончивую позицию, акцентируя внимание на совместных англо-русских демаршах против проникновения Наполеона в Северную Германию.
* * *Накануне мирных переговоров с Францией английская и русская дипломатия так и не выработала совместной программы действий: Однако Александр I все же решил принять участие в трехсторонних мирных переговорах.
Позиция русской дипломатии на переговорах была сформулирована в инструктивных документах, врученных русскому уполномоченному П. Я. Убри.
Основной упор был сделан на сохранение позиций России на Балканах. Мир с Францией мог быть заключен на условиях: 1) сохранения военно-морской базы на острове Корфу и контроля над Ионическим архипелагом; 2) полной или частичной эвакуации французских войск из Далмации; 3) «создания одного или нескольких независимых государств между Оттоманской империей и Италией».
Гораздо менее определенно были сформулированы требования России в отношении Германии. Правда, русское правительство отказывалось признать франкопрусское соглашение от 15 февраля 1805 г. о передаче наследственного владения английских королей – Ганновера – Пруссии в обмен на некоторые территориальные уступки Пруссии в пользу Франции и Баварии. В остальном же Убри в общей форме предписывалось не подписывать никакого соглашения, наносящего ущерб торговле северогерманских (ганзейских) городов, а также независимости и целостности Дании и Швеции. Осуществленные же Наполеоном в Германии изменения будут признаны лишь при условии компенсации неаполитанского и сардинского королей.
Задача Убри была чрезвычайно сложной. Врученные ему документы носили крайне противоречивый характер. С одной стороны, его миссия как будто бы носила предварительный, разведывательный характер, поскольку царское правительство намеревалось затем направить в Париж «особого уполномоченного» для ведения дальнейших переговоров.
В письме Чарторыйского Талейрану, которое вез Убри, прямо указывалось: «Для того чтобы заключить мир, необходимо объясниться со всей искренностью обо всем, что может иметь отношение к интересам обоих государств, и именно выполнение этой предварительной работы с вами, г-н министр, или с любым другим лицом, которое будет назначено для этой цели, его величество поручил советнику Убри». Таким образом, в официальном обращении к французскому правительству миссия Убри называлась «предварительной».
Однако в данных Чарторыйским Убри полномочиях предписывалось «вступать во всякие переговоры между Англией и Францией и подписывать sub spe rati вместе с их уполномоченными всякую бумагу, которая покажется вам соответствующей чести и выгодам России».
А в утвержденной Александром I инструкции Убри вообще давалось право заключать перемирие при условии частичной эвакуации Далмации. Преамбула инструкции гласила: «Невозможно отсюда определить, каковы могут быть условия всеобщего мира: это зависит главным образом от намерений главы французского правительства».
Таким образом, положение Убри было крайне сложным. Единой англо-русской платформы переговоров не было. В русских правящих кругах не было единства взглядов на мирные переговоры. Неясна была позиция Франции. Позиция Пруссии к моменту начала миссии Убри также была неясной, несмотря на интенсивные русско-прусские переговоры. Поэтому Александр I постарался вручить своему представителю такие инструкции, которые дали бы царю возможность в случае неприемлемости требований Наполеона или успешных союзных переговоров с Пруссией отказаться от любого подписанного Убри соглашения. Как мы увидим ниже, так оно и случилось.
* * *6 июля 1806 г. Убри прибыл в Париж. И тут обнаружилось, что у России нет больших надежд добиться мира на предлагаемых ею условиях. Прежде всего рухнул первый пункт русских условий – трехсторонние англо-русско-французские переговоры. Французское правительство категорически отказалось от такого варианта, заявив о желании вести сепаратные переговоры. Убри все же сумел установить неофициальные отношения с английским уполномоченным лордом Ярмоутом.
Переговоры Убри с Талейраном ни к чему не привели. В отличие от 1801 г. французская дипломатия, имея в своем портфеле победу при Аустерлице и мирный договор с Австрией, вела себя на переговорах крайне бесцеремонно: она не шла ни на какие уступки, требуя признания всех проведенных к июлю 1806 г. Наполеоном преобразований в Европе. Наполеон поставил перед Талейраном задачу: либо все, либо ничего.
Бедный русский чиновник не знал, что делать. Талейран очень быстро разгадал, что русский уполномоченный не имеет ясных указаний, и перешел к тактике шантажа и угроз. 12 июля Талейран в грубой форме отказался вести с Убри переговоры, назначив вместо себя ген. Кларка. На дипломатическом языке того времени это означало выражение недоверия представителю другой стороны и грозило срывом переговоров.
Убри испугался. Полагая, что худой мир лучше доброй ссоры, он подписал 20 июля 1806 г. предложенный Кларком проект франко-русского мирного договора. Договор восстанавливал дипломатические и торговые отношения России и Франции «на вечные времена» (статья 1-я), сохранял за Россией Ионический архипелаг (статья 5-я), гарантировал Турцию от вторжения французских войск (статья 6-я). Но Франция категорически отказалась очистить Далмацию. Более того Франция соглашалась вывести свои войска из Северной Германии только при условии вывода русских войск с адриатического побережья Балкан (экспедиция Сенявина) (статья 7-я). Ни о каких славянских государствах на Балканах в договоре не было сказано ни слова.
Таким образом, по самому главному вопросу – турецкому– Франция добилась победы. Россия должна была вывести свои войска с балканского побережья Адриатики. Единственная опорная база России в Восточном Средиземноморье – Ионические острова – отныне была окружена французскими владениями.
В начале августа 1806 г. Александр I созвал специальное секретное совещание Государственного совета в составе всех министров, их заместителей, пригласив на него некоторых русских военачальников (в частности, М. И. Кутузова). Совещание должно было обсудить вопрос о ратификации (утверждении) договора Убри. По существу вопрос шел о войне или мире с Францией.
Против договора выступила многочисленная оппозиция во главе с министром внутренних дел В. П. Кочубеем. Им был выдвинут лозунг, что этот мир не является «ни полезным, ни почетным».
Новый министр иностранных дел России, сменивший Чарторыйского, А. Я. Будберг в своем докладе также высказался против ратификации. По его мнению, вывод русских войск с Балкан не компенсировался выводом французских войск из Германии. Кроме того, ратифицировав договор, Александр I рисковал лишиться помощи Англии. Основным же аргументом нового министра иностранных дел было утверждение, что Россия не может верить договорным обязательствам Наполеона, поскольку он их все равно не выполняет.
