Кир Булычев - Тайны древнего мира
Уже после первого сезона раскопок стало ясно, что найден город не менее древний, чем Иерихон. А когда археологи сняли с холма, где стоял когда-то город, десять метров культурных напластований, то обнаружили еще более старые следы седьмого тысячелетия до нашей эры.
Чатал- Гуюк достался археологам в лучшем состоянии, чем Иерихон, и о его строениях и обитателях известно куда больше, чем о иерихонцах.
В самых древних слоях города обнаружили немало зерна, костей коз, свиней и овец, а также собак. Кроме того, там были кости диких зверей, на которых охотились жители Чатал-Гуюка, рыболовные крючки, рыбьи кости и чешуя, что говорит о рыболовстве, а также сосуды со следами меда.
Город постепенно, шаг за шагом отделялся от сельской местности. В его жителях числились и землепашцы, и охотники, и пчеловоды, но в то же время там жили ремесленники разного толка, торговцы, жрецы и племенная знать.
В Чатал- Гуюке культурные слои остались нетронутыми позднейшими застройками или пахотой. Снимая слой за слоем, археологи могли медленно уходить в глубь времен.
И вскоре в Турции было сделано очень важное открытие: ученые нашли первые известные нам хорошо вылепленные глиняные сосуды, обожженные на огне. А это была настоящая революция в истории человечества.
Эти сосуды стали покрывать глазурью и даже орнаментом. Но гончарного круга жители первого города еще не знали.
Почему это так важно?
Потому что глиняные сосуды, найденные в Египте, даже самые древние, сделаны уже очень тщательно, на гончарном круге. Явно за ними стоит древняя традиция, школа и умение. Но первые классы этой школы человечество прошло в Иерихоне и Чатал-Гуюке.
Каким же был самый первый город?
Кирпичная стена высотой четыре метра окружала несколько дворов, в которых насчитывалось примерно сорок домов.
У домов не было обыкновенных дверей и окон.
Дом в Чатал-Гуюке
Хозяева попадали в них, поднявшись по приставной деревянной лестнице на плоскую крышу, а затем пройдя по крыше до дыры – дымохода. Под этой дырой на полу находился домашний очаг, то есть костер, окруженный камнями.
Спустившись, житель дома попадал в общее помещение – это была и гостиная, и кухня. Оттуда он мог пробраться к себе в спальню – от «гостиной» в эти клетушки вели узкие лазы, сквозь которые пролезали только на четвереньках.
Не очень удобно, зато довольно безопасно.
На полу центральных комнат обнаружились следы шерстяных ковров, а стены были расписаны узорами, которые очень напоминают орнамент на современных восточных коврах.
Но самое удивительное заключалось в том, что в этом небольшом городе исследователи отыскали по крайней мере три храма. В нашем понимании они не очень похожи на храмы, но это явно шаг вперед по сравнению с каменным алтарем на холме или кольцом камней. Эти храмы затерялись между домиков, и снаружи их трудно отличить от жилых помещений. Но внутри храмов находилась довольно большая комната, в которой могло собраться много людей, стены ее были расписаны грубым орнаментом и даже картинками, в которых можно угадать богинь, быков, баранов, лучников. Но еще интереснее оказались находки, сделанные в этих храмах. В углу одного из них стоял каменный ящик, набитый человеческими костями, и там же нашлись четыре кинжала из кремня. Ученые сходятся во мнении, что здесь приносили человеческие жертвы.
Глиняная статуэтка богини-матери из Чатал-Гуюка
И наконец, в этих первых храмах найдены многочисленные фигурки из глины и мрамора – в основном это бородатые боги, толстые богини и даже один мальчик с леопардом.
Но что совсем удивительно – на стене одного из храмов красной краской намазан крест. Пока краска еще не высохла, в нее добавили истолченного в порошок хрусталя. И когда в храме горел костер или глиняные светильники, крест начинал сверкать и переливаться.
В последние годы отыскались и другие древние города. Впрочем, так бывает почти всегда – стоит археологам найти первый предмет или город, как подобные находки происходят и в других местах. А это значит, что история человечества становится длиннее и богаче.
И тут я подумал: а зачем все-таки Иисус Навин подсылал лазутчиков в Иерихон? Что они там такого узнали от блудницы Раавы? И почему вместо того, чтобы идти на штурм, израильтяне принялись ходить под стенами под музыку военного оркестра?
Недаром Иерихон – самый старый город на Земле.
Вот Иисус Навин и воспользовался подсказкой…
ЦАРЬ, СЫН ЦАРЯ
Итальянский путешественник Пьетро делла Балле попал на Ближний Восток более трехсот лет назад и написал о тех местах одну из первых достоверных и научных книг. В книге он, в частности, привел изображения странной надписи, виденной им в Персии. На глиняной табличке было изображено что-то вроде гвоздиков или клинышков. Эта надпись не имела ничего общего с известными к тому времени алфавитами.
Со временем клинописные тексты стали попадать в Европу все чаще, и уже можно было догадаться, что особенность этого письма вызывалась характеристиками материала, на котором писали, – мягкой глины. Из глины лепили табличку, потом заостренной палочкой делали надпись, нажимая вначале и затем постепенно вытаскивая палочку. В Двуречье, то есть в громадной долине, образованной двумя реками – Тигром и Евфратом, лесов издавна не было. Пустыня подступала к полям, которые могли напоить воды рек. Не было там и папируса – тростника, из которого делали первобытную бумагу египтяне. Но когда культура народов, населявших те края, выросла настолько, что без письменности было уже не обойтись, местные жители придумали использовать вместо бумаги или бересты глину, глиняные таблички. И стали их обжигать, чтобы они становились как каменные и долго хранились.
Клинопись из Вавилона
Глина – материал дешевый, палочка для письма и того дешевле. И от этого письменность в странах Двуречья была распространена куда шире, чем в Египте или у древних майя. Писали не только жрецы, но и служащие складов, дипломаты, поэты – именно в Двуречье появились первые литературные произведения, в том числе и Песнь о Гильга-меше.
Клинопись существовала во всех странах Ближнего Востока. Из шумерских царств она распространилась в Ассирию, Персию и Вавилон. То есть многие столетия на территории большей, чем Европа, люди писали клинописью. И если бы глиняные книги не были такими тяжелыми, наверное, писали бы так и сегодня.
Больше всего глиняных табличек нашли в руинах Персе-поля, столицы древней Персии, погибшей в пожаре, когда ее захватил Александр Македонский. Греческие историки рассказывают, что пожар начался во время грандиозного пира, который Александр устроил по поводу победы над персами. Говорят, что афинская танцовщица Таис кинула горящий факел между деревянных колонн дворца, а пьяный Александр и его военачальники последовали ее примеру. Архив дворца, переписка персидских царей со своими сатрапами и соседями, был погребен под развалинами. А так как пожар глиняным табличкам не так страшен, как бумажным книгам, то многие тысячи табличек были выкопаны археологами и попали в Европу.
Лев из Персеполя
А затем науке повезло. Потому что «гений одной ночи» Георг Гротефенд смог найти к ним ключ.
Руины Персеполя
Сейчас я постараюсь объяснить, почему я назвал Гроте-фенда таким странным именем.
Гротефенд родился в 1775 году и служил учителем в гимназии. В возрасте двадцати семи лет он поспорил с друзьями, что сможет расшифровать клинопись. Надо сказать, что до этого он ничего о клинописи не знал – видел лишь несколько плохих копий с персидских табличек. Но когда услышал, что разгадать их нельзя, возмутился и решил попробовать свои силы.
А уже в следующем году он сделал доклад в Академии наук «К вопросу об объяснении персепольской клинописи».
Георга Гротефенда относят к числу «гениев одной ночи». В молодости на спор он совершил невероятное открытие – расшифровал вавилонскую клинопись. И после этого снова стал школьным учителем
И этот доклад до сих пор все считают гениальным трудом, раскрытием тайны, которая не давалась никому другому.
Гротефенд выиграл пари и после этого еще много лет учительствовал, написал множество разных статей и книг, но ни одна из них не представляет интереса. Он прожил долгую жизнь и ушел на пенсию с должности директора лицея.
Гротефенд остался в числе гениев человечества, хотя гением он был всего несколько недель, которые потратил на расшифровку клинописи.
Конечно, не следует думать, что Гротефенд был неучем. Он замечательно знал и любил древнегреческую литературу – а ведь именно из нее можно узнать больше всего об истории Древней Персии.
