Альберт Манфред (Отв. редактор) - История Франции
Большое значение имела, как мы видели, эпоха римского господства и для этногенеза. Уменьшилась разобщенность отдельных племен. Население Галлии в известной мере консолидировалось. Был сделан важный шаг на пути к становлению общего языка. И, хотя в основу его лег язык завоевателей, роль их самих в этногенезе, при всей ее значительности, не следует преувеличивать. Немалая часть галльского населения сохранила в римскую эпоху самобытность своего этнического облика, своей духовной культуры. Но это не исключало заимствования ряда форм римской жизни, начиная от одежды и кончая религиозными представлениями. Главными носителями этого романского культурно-этнического влияния была галло-римская аристократия, а также довольно обширный «средний» класс, пополнявшийся за счет осевших на землю ветеранов, разбогатевших вольноотпущенников и т. д. Именно эти слои вступали чаще всего в браки с римлянами, способствуя таким образом созданию смешанного этнического типа.
Франкское государство: Меровинги
Власть римских наместников в Галлии формально сохранялась до последней четверти V в., фактически, однако, господстве Рима над Галлией перестало быть реальным уже задолго до этого. Ослабевшая изнутри Римская империя не смогла противостоять натиску «варваров» (как именовали римляне чужеземцев — в первую очередь германцев), со всех сторон наступавших на ее границы. Галлия — один из западных форпостов Рима — оказалась во власти германских племен, нахлынувших из Центральной и Восточной Европы.
Уже в середине III в. на северо-восточных границах Галлии образуется племенный союз франков[27]. Франки начинают совершать набеги и захватывать близлежащие земли в бассейне Шельды. Постепенно франкские отряды отваживаются и на более далекие походы — вплоть до берегов Нормандии и Пиренеев.
Южные соседи франков — алеманны[28] — продвигаются в это время на территорию современного Эльзаса. В конце III в. римлянам удается на время стабилизировать положение (в частности, благодаря широкому привлечению в свою армию самих варваров и созданию германских поселений в пограничных областях). Но в середине IV в. франкские и алеманнские вторжения возобновляются. Не имея возможности справиться с их натиском, римские императоры Юлиан и Феодосий были вынуждены официально разрешить франкам расселиться в междуречье Шельды и Мааса и в левобережье Среднего Рейна с условием защищать эту территорию от натиска других племен. Осуществить такую защиту франки были не в состоянии, так как в течение ряда десятилетий на всю северо-восточную границу Галлии (вплоть до Альп) одна за другой обрушиваются волны иноземных вторжений. Особенно мощными становятся они в V в. — как раз тогда, когда под давлением военной опасности для самой Италии римские власти должны были отозвать свои регулярные войска с линии Рейна. 31 декабря 406 г. германские племена свевов и вандалов и сарматские племена аланов, насчитывавшие десятки тысяч человек, начали по льду переход Рейна. Преодолев довольно упорное сопротивление франков, они за пять лет с огнем и мечом прошли сквозь всю Галлию, оставив за собой разрушенные города и сожженные деревни, особенно на востоке страны. На опустевшие земли в этом районе постепенно переселялись из-за Рейна новые волны франков, алеманнов и других германцев[29].
Едва успела основная масса свевов и их союзников уйти в 411 г. за Пиренеи, как с юго-востока нахлынули новые завоеватели — германцы-вестготы. Разграбив Италию, они уже в 412 г. добились от Рима расселения в Нарбоннской провинции. Через шесть лет они создали, по договору с римскими властями, свое собственное королевство, постепенно охватившее почти весь юг, вплоть до Луары. Лишь бассейн Роны не принадлежал им — здесь расположилось другое германское племя — бургунды. В середине V в., в 451 г., вестготы, франки, бургунды сражаются уже на стороне Рима против нового нашествия, угрожающего судьбам их владений в Галлии, — против нашествий союза племен, возглавленного гуннами. Разбитые близ Труа, гунны отступили. Их вторжение продолжалось всего четыре месяца. Оно охватило сравнительно узкую область на востоке Галлии — между Мецем и Орлеаном; но разрушительность его была столь велика, что в памяти народов само имя гуннов стало нарицательным.
Следовавшие друг за другом нападения иноземных племен нередко сочетались с волнениями в самой Галлии. Непосильный гнет налогов, злоупотребления местных властей, насилия завоевателей — все эти разнородные факторы сливались воедино, толкая галлов на борьбу за свободу. Волнения были особенно сильными в тех северных и западных провинциях, где, как указывалось, сохранились свободные крестьянские общины. Арморика (нынешняя Бретань), запад и юго-запад Галлии оказались охваченными в IV–V вв. настоящими восстаниями. Восставшие, костяк которых составляли свободные крестьяне, уничтожали имперскую администрацию и пытались создать независимые «королевства».
Подобные восстания, получившие название восстаний багаудов («борцов»), охватывали — каждое в отдельности — не очень большую территорию и были обычно не очень длительными. Тем не менее, взятые вместе, они сыграли немалую роль. Недаром в V в. некоторые современники отождествляли власть багаудов с властью варварских королей[30].
Переживавшая иноземные вторжения и внутренние восстания Галлия в конце V в. была мало связана с римским императорским двором. Когда в 476 г. был свергнут последний римский император, это не произвело в Галлии большого впечатления: к тому времени она почти целиком представляла конгломерат возглавленных германскими вождями «варварских» королевств, которые даже формально далеко не все признавали власть Рима. Лишь в междуречье Луары и Сены сохранилась еще на несколько лет власть бывшего римского наместника Сиагрия. В 486 г. пала и она: владения Сиагрия завоевал девятнадцатилетний король салических (приморских) франков Хлодвиг.
Эта победа была началом целой серии военных триумфов салических франков. Они побеждают бургундов, разбивают войско крупнейшего государства того времени — Вестготского королевства, подчиняют рипуарских франков (живших в среднем течении Рейна), одерживают верх над алеманнами. Через 22 года после первой победы — к 508 г. — Хлодвиг овладел большей частью Галлии — от Гаронны до Рейна и от границ Арморики до Роны. Уже при сыновьях Хлодвига франки достигли Пиренеев на юге, альпийских предгорий на востоке и берегов Средиземноморья в Провансе. Почти одновременно франкам удалось подчинить и ряд зарейнских областей. Возникшее при Хлодвиге Франкское государство просуществовало в общем около четырех столетий — дольше какого бы то ни было из созданных германцами государств — и стало непосредственным предшественником будущей Франции.
Почему именно франкам удалось создать в Галлии наиболее устойчивую власть? Какие реальные изменения в социальном и экономическом строе отражало возникновение и расширение Франкского государства?[31]
Чтобы ответить на первый вопрос, сравним условия возникновения Вестготского, Бургундского и Франкского королевств (т. е. тех трех варварских государств, которые существовали в Галлии).
Сложившиеся в разных географических районах, они различались уже по специфике социальных отношений, которые были характерны для каждого из этих районов в предшествующий период. Выше уже отмечалось, что Юго-Восточная Галлия, как и многие другие районы юга — исключая западные области и гористую часть Центрального массива — являлись областями сравнительно быстрого развития института римской частной собственности и рабовладельческих классов. Вестготы и бургунды создавали, следовательно, свои королевства на территории, где социальное расслоение достигло наибольшей в Галлии остроты. В отличие от этого территория, занятая первоначально франками (особенно в северной ее части), принадлежала к числу наименее романизованных областей Галлии: вне городов здесь во многих местах еще сохранялась община.
Не была сходной и предыстория самих вестготов, бургундов и франков. Вестготский племенной союз, прежде чем обосноваться на территории Галлии, проделал измеряемый многими тысячами километров путь. За несколько десятилетий вестготы пересекли всю Римскую империю с востока на запад. Этот период не мог не оставить следа на социальном развитии вестготов. Все более и более исчезали черты демократического устройства. Очень быстро усиливалась знать, руководившая военными походами и присваивавшая львиную долю награбленных богатств и рабов. Глубокие социальные противоречия, с которыми на каждом шагу сталкивались вестготы в римских провинциях, играли, по-видимому, роль «катализатора», ускоряя действие внутренних процессов разложения общины. И потому не случайно через полвека после поселения в Галлии многие основные черты общинного устройства готов уже мало где удается проследить[32].
