Е. Алферьев - Император Николай II как человек сильной воли
Из кого же состоял этот “внутренний враг”, объединявший изменников и предателей своей Родины, а также лиц нерусского происхождения, но пользовавшихся правами русских граждан и добивавшихся в России господствующего положения? Революционная газета “Освобождение”, издававшаяся заграницей, подсчитывая силы “освободительного движения”, дает с некоторым преувеличением ответ на вопрос “Что у нас есть?”: “Вся интеллигенция и часть народа; все земство, вся печать, часть городских дум, все корпорации (юристы, врачи, и т. д.)… Нам обещали поддержку социалистические партии… За нас вся Финляндия… За нас угнетенная Польша и изнывающее в черте оседлости еврейское население” (С. С. Ольденбург, op. cit., стр. 261). Та же газета не скрывала своих опасений: “Если русские войска одержат победу над японцами… то свобода будет преспокойно задушена под крики ура и колокольный звон торжествующей империи” (Ibidem, стр. 260).
Подрывная работа вскоре привела к желаемым результатам. С наступлением второго года войны, внутренняя смута стала распространяться по всей территории огромной страны. Беспорядки начались в С. -Петербурге в январе 1905 года. 4 февраля в Москве был разорван на части бомбой, брошенной террористами, Августейший дядя Государя Императора, Великий Князь Сергей Александрович (жен. на сестре Государыни Великой Княгине Елизавете Феодоровне, ныне св. муч. благоверной Вел. Кн. Елисавете, канонизированной в 1981 году), много лет занимавший пост московского генерал-губернатора. Революционные вспышки, манифестации, забастовки, террористические акты стали обычным явлением. Еще более серьезный характер носили военные бунты в армии и во флоте. Но, наряду с этим, уже в июле были отмечены инциденты “обратного характера”: в Балашове, например, толпа народа осадила здание, где происходило собрание революционных земцев и интеллигенции, и грозила с ними расправиться; в Нижнем Новгороде портовые рабочие разогнали революционную демонстрацию, и т. д. Заключение мира с Японией не привело к усмирению обезумевшего народа, а, напротив, усилило рост волнений.
В декабре начались беспорядки в Москве, уже давно стоявшей во главе либерально-революционной русской интеллигенции, пресловутой “общественности”. 5 декабря в древнюю столицу России прибыл новый генерал-губернатор адмирал Ф. В. Дубасов. Принимая представителей администрации, он произнес знаменательную речь: “В этой самой Москве, где билось сердце России горячей любовью к родине, свило себе гнездо преступная пропаганда. Москва стала сборищем и рассадником людей, дерзко восстающих для разрушения основ порядка… Я не поколеблюсь ни на одну минуту и употреблю самые крутые меры: я буду действовать, как повелевает мне долг” (С. С. Ольденбург, op. cit., стр. 332). 9-го декабря вспыхнуло открытое восстание, продолжавшееся десять дней. Вызванный из Петербурга л.-гв. Семеновский полк, во главе со своим доблестным командиром ген. Г. А. Мином (в отместку за подавление московского восстания, доблестный ген. Мин был вскоре убит молодой террористкой), быстро справился с положением, и 18 декабря порядок был полностью восстановлен.
Еще более любопытным примером того, как горсть людей с решительным командиром оказалась сильнее анархической стихии, может служить усмирение Сибири. К моменту окончания войны в Маньчжурии скопилась миллионная армия, в том числе до ста тысяч демобилизованных и запасных, стремившихся вернуться в Россию. Питаясь смутными слухами о происходящих там событиях, вся эта масса людей подвергалась революционной “обработке”. Дисциплина ослабла. К концу декабря 1905 г. сложилось такое положение, что весь Великий Сибирский путь, на протяжении 8 тысяч верст, был забит эшелонами бесчинствующей солдатни. Начальство растерялось. Прямое телеграфное сообщение с ген. Линевичем и Куропаткиным прекратилось, и связь поддерживалась лишь через Шанхай. Фактически, вся Сибирь оказалась в состоянии анархии. На многих станциях образовались стачечные комитеты и местные центры революционной власти. Тогда Государь возложил на ген. бар. Меллер-Закомельского задачу очистить от революционеров Великий Сибирский путь. Этот энергичный человек немедленно приступил к действию. В ночь на Новый Год, с отрядом всего лишь в двести молодцов, подобранных из варшавских гвардейских частей, он выехал из Москвы на экстренном поезде. Меллер-Закомельский действовал круто. Когда в поезде были обнаружены два агитатора, они были на полном ходу выброшены из вагона. На двух станциях стачечные комитеты были немедленно расстреляны. На другой станции революционная толпа заперлась в железнодорожном доме и пыталась оказать вооруженное сопротивление, но оно было быстро сломлено правильными залпами карательного отряда. Еще несколько таких фактов, молниеносно разнесенных телеграфом по всему пути, были достаточны, чтобы уже 20 января весь Сибирский путь был свободен, а 9 февраля ген. Меллер-Закомельский представлял Государю свой отряд в Царском Селе. Эта экспедиция показала, как суровость, примененная вовремя, может предотвратить большие кровопролития (С. С. Ольденбург, op. cit., стр. 333-335).
Между тем, рост террористических актов распространился на территорию всей России. Убивали не только высших представителей власти – министров, генерал- губернаторов, старших чинов армии и флота, администраторов и т.д., – но даже простых городовых. Убивали “за должность”, и, конечно, прежде всего тех, до кого было легче добраться.
При таких обстоятельствах, Государю необходимо было найти человека, который был бы способен выполнить двойную задачу: предпринять беспощадную борьбу с кровавыми и насильственными проявлениями революции и одновременно провести реформы, признанные необходимыми. И Он нашел его в лице одного из наиболее выдающихся русских государственных деятелей – П. А. Столыпина, занимавшего в то время пост министра внутренних дел. Этот выбор был чрезвычайно удачен, ибо Столыпин как нельзя более подходил именно для такой роли. Человек с большим личным мужеством, способный быстро решать и энергично действовать, выдающийся оратор, искренне преданный Государю, убежденный монархист, он в то же время был опытным администратором, хорошо знакомым с аппаратом механизма власти. 11 июля 1906 года П. А. Столыпин был назначен премьер-министром (с сохранением поста министра внутренних дел).
25 августа в газетах появились одновременно два знаменитых документа: обширная программа правительственных мер и закон о военно-полевых судах.
Этот закон, которому предшествовал длинный перечень террористических актов последнего времени, вводил особые суды из офицеров, ведавшие только делами, где преступление было очевидным. Суд был справедливый и краткий. Между преступлением и карой проходило не более 3-4 дней. Эта мера была суровая, но необходимая: за 1906 год было убито 768 и ранено 820 представителей и агентов власти (Ibidem, стр. 369-370), причем число убитых значительно превышало число казненных. За все время действия этих судов, по их приговорам было казнено 683 человека (Ibidem, стр. 378).
Но убийства уже не устрашали; и в обществе они вызывали не сочувствие, а растущее возмущение.
Военно-полевые суды быстро справились со своей задачей, террор был прекращен, и к началу следующего 1907-го года революцию можно было считать окончательно подавленной. Порядок был восстановлен, жизнь вернулась в нормальную колею, и Россия смогла, наконец, вздохнуть спокойно.
XII. Учреждение Государственной Думы и ее история.
Тем не менее, революционные годы оставили пагубный зародыш будущих смут и внесли важное изменение в государственный строй России, в виде создания нового законодательного учреждения, получившего название Государственной Думы, сильно тормозившего творческую государственную работу и ставшего центром революционной деятельности, сыгравшего роковую роль во время февральской смуты 1917 года. Революционеры, еще со времен декабристов, стремились постепенно достичь своей цели: сначала ввести конституционный строй, затем парламентаризм по западному образцу и, наконец, свержение монархии и учреждение республики.
Император Николай II был просвещеннейшим Монархом, глубоко верующим человеком, твердо усвоившим учение св. Православной Церкви, проникнутым сознанием Своей высокой миссии Православного Самодержавного Монарха, Помазанника Божьего, Наследника Византии, призванного осуществить идею Третьего Рима, а также человеком глубоко образованным политически, бывшим учеником выдающегося юриста и государственного деятеля К. П. Победоносцева, долгое время занимавшего должность обер-прокурора Святейшего Синода, который сумел разъяснить Ему, на примерах истории, достоинства и недостатки различных политических систем и воспитать в Нем твердое убеждение, что православная русская самодержавная монархия есть наивысшая, наиболее совершенная и наиболее подходящая для русского народа форма правления[9]. Вот те начала, на основе которых Император Николай II, по примеру Своих предков, вел государственный корабль, чтобы обеспечить народу мир и благоденствие.
