Александр Островский - Глупость или измена? Расследование гибели СССР
Открылось совещание выступлением М.С. Горбачёва «Коренной вопрос экономической политики партии» [149].
Созыв подобного совещания у многих породил надежды, что руководство страны, наконец, нашло политическую волю, чтобы осуществить научно - технический рывок и ликвидировать нарастающее отставание СССР от ведущих стран мира.
Между тем знакомство с докладом генсека могло вызвать только разочарование. Прежде всего в нём бросается в глаза противоречие между масштабностью стоящей задачи и рутинностью её обоснования.
Чтобы убедиться в этом, перелистаем текст доклада. Открывался он объяснением необходимости «ускорения социально - экономического развития» [150]. После того, как Л.И. Брежнев обратил внимание на эту проблему сначала на декабрьском Пленуме ЦК КПСС 1969 г., затем на XXIV съезде КПСС 1971 г. [151], о ней говорилось и писалось так много, что давно уже приелось.
Подчеркнув ещё раз необходимость «ускорения социально - экономического развития», М.С. Горбачёв совершенно справедливо поставил вопрос о том, что для решения этой задачи требуется «перестройка инвестиционной и структурной политики». Но откуда и каким образом руководство страны собиралось мобилизовать необходимые средства и тем более - в каких объёмах и в какие сроки, доклад умалчивал [152].
Совершенно смазан оказался в нём и самый главный вопрос - о «научно - техническом потенциале» (раздел «Научно - техническому потенциалу - дальнейшее развитие и эффективное использование»). Какие направления в этой области руководство страны считало приоритетными, каким образом и какими темпами оно собиралось расширять этот потенциал, из доклада не видно [153].
Важное место в нём занимал раздел «Совершенствование управления научно - техническим прогрессом» [154]. Здесь очень осторожно обосновывалась необходимость экономической реформы. Завершался доклад разделом «Партийную работу - на уровень новых задач» [155].
Малосодержательному характеру выступления М.С. Горбачёва соответствовали подобные же прения, обнародованные на страницах «Правды» [156].
Казалось бы, совещание должно было завершиться принятием программы ускорения НТП. Однако никаких конкретных решений принято не было, хотя в распоряжении руководства партии имелась уже разработанная «Комплексная программа научно - технического прогресса». Что же касается постановлений ЦК КПСС и Совета министров СССР по итогам совещания, то они не имели системного характера.
Так, например, 4 августа на страницах «Правды» появилось постановление «О широком распространении новых методов хозяйствования и усилении их воздействия на ускорение научно - технического прогресса», а 31 августа - постановление «О дальнейшей индустриализации и повышении производительности труда в капитальном строительстве».
Правда, имеются сведения, что «в соответствии с рекомендациями совещания была составлена программа модернизации отечественного машиностроения, предусматривающая достижение мирового уровня уже к началу 90 - х годов» [157]. Но она, к сожалению, пока неизвестна. Не удалось обнаружить в печати и постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о неотложном развитии машиностроения, принятое в августе того же года [158].
Одной из главных проблем, от которой зависела реализация поставленной задачи, являлась проблема финансового обеспечения принятых решений. Как явствует из воспоминаний Н.И. Рыжкова, «инвестиции в машиностроительный комплекс было решено увеличить в 1,8 раза» [159].
Не нужно быть большим специалистом в области экономики, чтобы понять расхождение между масштабностью поставленной задачи («достижение мирового уровня уже к началу 90 - х годов») и скромностью приведённой цифры. Неужели революционный рывок в производстве можно было осуществить за счёт столь небольшого увеличения капиталовложений?
Но где руководство страны собиралось изыскать и эти средства? Ведь к 1985 г. государственный бюджет страны был напряжён до предела, а начатая антиалкогольная кампания привела к возникновению бюджетного дефицита.
«Вокруг программы по машиностроению, - пишет Михаил Сергеевич, - закипели нешуточные страсти: нужно было найти ресурсы для её выполнения. Я предложил испытанный способ - за счёт сокращения капиталовложений в отрасли, потребляющие машиностроительную продукцию» [160].
Вдумайтесь в эти слова!
Как можно было обновлять, а значит повышать производительность машиностроения - и в то же время сдерживать рост потребления его продукции? Это означает, что М.С. Горбачёв предложил такой способ решения данной задачи, который имел тупиковый характер. Одного этого достаточно, чтобы понять, что Генеральный секретарь не собирался придавать ускорение научно - техническому прогрессу.
Об этом свидетельствует и то, что данный вопрос был вынесен не на пленум, а на совещание. Если решения пленума имели для партийных организаций обязательный, директивный характер, то решения совещания - лишь рекомендательный. Иронизируя, что пленум ЦК КПСС по научно - техническому прогрессу «был заменён крупным совещанием партхозактива», последний советский премьер B.C. Павлов, уточнял: «Просто, извините, говорильней» [161].
Признавая, что решение поставленной задачи требовало денег, а их не было, руководство страны акцентировало внимание на том, что ускорение научно - технического прогресса требует повышения эффективности экономики, а повышение эффективности экономики невозможно без проведения экономической реформы.
Это наводит на мысль, что М.С. Горбачёв не собирался заниматься научно - техническим прогрессом и использовал упомянутое совещание не только как кость, которую он бросал тем представителям партийно - советской номенклатуры, которые действительно желали ликвидировать научно - техническое отставание СССР, не только как способ создания себе репутации человека, стремящегося к модернизации советского общества, но и как средство стимулирования экономической реформы.
«На совещании, - вспоминает В.А. Медведев, - был углублён критический анализ предшествующего периода развития. Вместе с тем со всей очевидностью обнаружилось, что ускорение научно - технического прогресса, а значит и социально - экономического развития упирается в хозяйственный механизм, унаследованный от прошлого... поэтому центр тяжести и внимания в сфере экономики стал... переключаться на разработку экономического механизма» [162].
Неудивительно, что уже 12 июля 1985 г. ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли постановление № 669 о необходимости перевода предприятий «на новые условия хозяйствования» [163], рассматривая его как начало поворота к перестройке советской экономики 164.
Таким образом, первые шаги нового генсека свидетельствовали о расхождении между словом и делом, между тем, что он провозглашал с высоких трибун, и тем, что делал и что собирался делать.
Глава 2. Новый курс
«Европа - наш общий дом»
Когда Э.А. Шеварднадзе был назначен министром иностранных дел, перед ним были поставлены две задачи: произвести кадровую чистку возглавляемого им министерства и осуществить пересмотр советской внешней политики. С его приходом в МИДе произошли такие крупные кадровые перемены, что подчинённые окрестили нового министра «партийным гауляйтером» [165].
Одновременно начался пересмотр внешнеполитического курса советского государства. После того, как меня назначили министром внутренних дел, вспоминает Эдуард Амвросиевич, «мы с Горбачёвым много размышляли о том, сможет ли Советский Союз долгое время выдерживать гонку вооружений» и прежде всего соревнование с США в создании СОИ [166].
Идея СОИ (стратегической оборонной инициативы) была обнародована в марте 1983 г., когда американский президент Рональд Рейган заявил, что США приступают к разработке так называемого СВЧ, или лазерного оружия, способного поражать ракеты, а если вывести его в космос, любые наземные объекты (отсюда понятие «звёздные войны»).
Вскоре после того, как Э.А. Шеварднадзе обосновался на Смоленской площади, ему позвонил М.С. Горбачёв и пригласил на встречу с физиками - ядерщиками, которые заявили, что СОИ неосуществима и придумана только для того, что «напугать нас» [167].
«Через пару месяцев, - утверждает Эдуард Амвросиевич, - опять звонок от Горбачёва». «Приехал. Снова - те же люди, я, Горбачёв. Больше, по - моему, из руководства никого не было. И учёные говорят: мы ещё раз всё обдумали, вначале казалось, что это фантазия, что это нереально. Но если экономика... позволит и если не сразу, допустим, не всю Америку защищать, а, так сказать, по объектам, по отдельным городам - это осуществимо. Например, Вашингтон. Пробить щит невозможно - ну, а американцы могут бить по Кремлю» [168].
