Валерио Боргезе - Боргезе. Черный князь людей-торпед
А пловцы, покинув лодку, разделились. Дюран де ла Пенне и его напарник Бьянки попали в аварию, проплыв едва 20 минут. Они добрались вплавь до испанского берега и были подобраны там итальянскими агентами, ожидавшими их на пляже.
Тезеи и Педретти стали жертвами нескольких поломок. Около 5 часов утра, в момент преодоления ими заграждений у входа в порт, корма их торпеды вдруг стала опускаться и дыхательные аппараты перестали работать. Пришлось прекратить операцию и высадиться на берег, где они нашли дела Пенну и Бьянки. Биринделли с Пакканини последними вывели свой «маиали» из транспортного цилиндра. Они отправились в путь через сорок минут после своих товарищей. Когда они поднялись на поверхность, то оказалось, что их снаряд не может ни двигаться с нужной скоростью, ни удерживать заданную глубину. Вероятно, вода попала в батарейный отсек. Несмотря на эту неприятность, они решили продолжать путь, надеясь, что им удастся проникнуть в порт по поверхности, а затем под водой они смогут добраться до цели, линкора «Бархем», и атаковать его.
Они плыли, ориентируясь на огни Гибралтара. Снаряд медленно и тяжело продвигался между двумя рядами пароходов, стоящих на якорных стоянках на рейде. Было слышно, как переговариваются часовые. Из воды торчали только их головы, и они остались незамеченными. Через два часа торпеда достигла края торгового мола. Через три часа и сорок минут после отправления она подошла к заграждениям, перегораживающим вход в порт. Было уже 6 час. 10 мин. Впереди виднелись, в 5 метрах друг от друга, большие квадратные поплавки, соединенные стальными стержнями, которые через каждые полтора метра ощетинивались двадцатисантиметровыми металлическими штырями.
Вход очень узкий, шестьдесят-восемьдесят метров. Биринделли мог легко различить силуэты и голоса часовых на дамбе, но «маиали» осталась незамеченной. С помощью Пакканини он преодолел два последовательных заграждения и оказался в порту. Первая часть задания выполнена. Он заполнил балластную емкость и погрузился на глубину 14 метров. Силуэт «Бархема» вырисовывался на фоне темно-серого неба в 250 метрах от двух итальянцев, которые, едва погрузившись, столкнулись с новой неприятностью. У Пакканини отказал дыхательный аппарат и ему пришлось снова подняться на поверхность. Оставшись в одиночестве, Биринделли медленно продвигался вперед у самого дна, усеянного скалами, на которые постоянно наталкивался его снаряд. Через пятнадцать минут такого плавания двигатель внезапно остановился. Никакой возможности запустить его снова! Биринделли уже слышал глухой шум работающих машин «Бархема». Его охватила ярость. Потерпеть аварию так близко от цели, какое невезение!
Молодой офицер поднялся на поверхность. Корпус линкора возвышался перед его глазами всего в семидесяти метрах. Решив во что бы то ни стало доставить торпеду к цели, он снова погрузился. После получаса напрасных усилий ему стало тяжело дышать, кончался кислород. Он почувствовал первые симптомы отравления углекислым газом. Пришлось отказаться от задуманного. Поставив взрыватель в боевое положение, Биринделли поднимался на поверхность. Ему оставалось только попытаться покинуть порт и добраться до испанского берега, где он надеялся получить помощь. Его охватило отчаяние. У него еще хватило сил вплавь добраться до ворот порта. Там он натолкнулся на заграждения и понял, что на берег ему не выбраться. Он повернул назад. Начинало светать. Сколько времени он находился в воде? Силы оставляли его. Он тщетно пытался подняться по скользким камням на мол. Ниспосланный провидением куст позволил ему немного передохнуть. Наконец он добирается до верха. Везде стоят часовые. Перед самым рассветом он вроде бы нашел путь к спасению. В порту стоит пароход «Санта-Анна» под испанским флагом. Биринделли поднялся на его борт, надеясь найти убежище и дождаться ночи. Но его обнаружили члены экипажа. Он напрасно пытался убедить их оставить его на борту. Исчерпав все аргументы, он предложил им все, что у него было с собой, — 200 песет. Матросы уже было согласились с его предложением, как
появился английский моряк. При нерешительном и вялом отношении испанцев можно было без труда представить, какая судьба его ждала. Вскоре Биринделли под конвоем двух полицейских был доставлен в штаб службы охраны базы.
В момент, когда он протягивал свое удостоверение английскому офицеру, сильный взрыв потряс здание — взорвалась «маиали». В порту началась паника. Несколько миноносцев покинули свои стоянки и вышли в море. Только английский офицер, перед которым стоял Биринделли, казалось, сохранил хладнокровие. Держа в руках удостоверение итальянца, он спокойно обронил:
— Если вы тот, о котором я думаю, вы опоздали на три дня. Ваши друзья уже три ночи прогуливаются по пляжу Ла-Линеа. Один из них снимает номер в отеле «Принц Альфонс».
Биринделли молчал. Допрос продолжился, впрочем без особого успеха, в присутствии офицеров трех родов войск. Итальянец только повторял как заклинание:
— Я капитан-лейтенант итальянского королевского военно-морского флота Джино Биринделли.
Попав в плен и оказавшись потерянным для родины и друзей, он желал одного — дать знать итальянским ВМС, что Гибралтар не такой уж неприступный порт, что он проник в него, в самое сердце британской военной базы. Эти сведения — он это прекрасно понимал — очень важны для дальнейшей судьбы отряда управляемых торпед. В штабе флота считали, что новая неудача будет означать непреодолимость технических трудностей в применении нового оружия и положит конец подобным операциям.
Перебрав одну за другой свои скромные возможности, Биринделли остановил выбор на варианте, показавшемся ему самым лучшим. Он послал письмо матери. В письме он между прочим писал: «Профессора оказались не так глупы, но я советую моим друзьям продолжать подготовку к экзаменам, и они, без сомнения, сдадут их».
Бедная женщина, конечно, подумает, что ее сын сошел с ума, но для очистки совести обязательно покажет письмо майору Моккагатте и Валерио Боргезе, который стал к тому времени командиром только что создававшегося сектора подводных управляемых снарядов. Так и произошло. С первого взгляда оба офицера понимают скрытый смысл намеков Биринделли. Уже несколько дней в их распоряжении был ключ к шифру. Из разведывательного отдела штаба флота им передали вырезки из испанских газет со статьями под громкими заголовками типа: «Итальянские подводные лодки у Гибралтара?»
«Ла-Линеа, 31 октября. Среди населения бродят слухи, — писала одна из газет, — о появлении итальянских субмарин у входа в порт Гибралтара утром 30 октября и о взрыве торпеды, повредившей металлические заграждения, закрывающие на ночь ворота порта».
Мадридская «А.В.С.» также опубликовала 2 ноября статью следующего содержания:
«Альгезирас, 1 ноября. — Неизвестный аппарат (это была затонувшая торпеда Тезеи, отнесенная течением. — Прим. авт.), найденный на пляже Эспаньона в Ла-Линеа, был вывезен в Сан-Фернандо, где его осмотрели специалисты арсенала Каррака. Пятиметровый снаряд похож на обычную торпеду, но снабжен двумя сидениями и приборами управления. Об экипаже ничего не известно, но можно предположить, что этот снаряд, как и тот, что взорвался в порту Гибралтара, был выпущен с подводной лодки, надводного корабля или самолета. В момент, когда снаряд был обнаружен на пляже Ла-Линеа, его винты еще вращались».
Со своей стороны, экипажи Тезеи — Педретти и дела Пенны — Бьянки, вернувшиеся в Италию по хорошо организованному агентурной сетью в Испании пути, сообщили ценную информацию.
Экипажи английских судов охватил психоз беззащитности. Даже на тех кораблях, которые стояли в порту под охраной дамбы и заграждений. Это была первая, пока еще моральная, победа.
Для Моккагатты, Боргезе и их людей-торпед подобные успехи могли иметь конкретные последствия в будущем.
Чтобы поощрить экипаж своей подводной лодки, Валерио Боргезе обращается к адмиралу Каваньяри, заместителю командующего ВМФ и начальнику главного штаба флота с предложением организовать для его людей отдых в горах, в хорошем отеле, где они могли бы немного забыть о жесткой дисциплине. Моряки там восстановились бы физически и морально и обрели бы отличную форму для следующих операций. Этот отдых, конечно, должно оплатить морское министерство.
Каваньяри без колебаний дает свое согласие. И через несколько дней экипаж «Шире» уже устроился в Ортизее, в долине Валь-Гардена. «Для меня не было большего удовлетворения, — вспоминал Боргезе, — чем знать, что мои бравые парни отдыхают и развлекаются в таком прелестном местечке. Они просыпаются в чистых мягких постелях когда хотят, вызывают звонком горничную и могут заказать: «Горячий шоколад и много взбитых сливок. Я буду завтракать в постели».
