Ди Браун - Схороните мое сердце у Вундед-Ни
Вновь Красное Облако отказался вмешаться. Он не был удивлен, когда многие из протестовавших воинов сложили свои пожитки, разобрали вигвамы и снова двинулись на север, чтобы зимовать вне резервации. Они утвердили его в мысли, что есть еще воины сиу, которые никогда не смогут легко отнестись к вторжению в Пана-Сапа, и все же Красное Облако не понял того, что эти юноши потеряны для него навеки. Они отказались от его предводительства в пользу Сидящего Быка и Бешеного Коня, ни один из которых никогда не жил в резервации и не принимал подачек от белого человека.
Весной 1875 г. молва о золоте привлекла в Черные холмы сотни старателей, двигавшихся вверх по реке Миссури и по Дороге воров. Армейские власти послали солдат остановить поток золотоискателей. Нескольких человек удалили с холмов, но никаких предусмотренных законом мер против них не было принято, и вскоре они вернулись на свои участки, чтобы продолжать поиски. Генерал Крук (степные индейцы звали его не Серым Волком, а Трехзвездным) провел разведку в Черных холмах и обнаружил там более тысячи золотоискателей. Трехзвездный вежливо уведомил их о том, что они нарушают закон, и приказал им покинуть территорию, но он не делал никаких попыток силой заставить их подчиниться своему приказу.
Встревоженные золотой лихорадкой, охватившей белых людей, и неудачными попытками армии защитить Индейскую территорию, Красное Облако и Пятнистый Хвост направили энергичные протесты в Вашингтон. В ответ Великий Отец выслал комиссию «для переговоров с индейцами сиу об оставлении последними Черных холмов». Другими словами, настало время отобрать еще одну часть той территории, которая была навечно закреплена за индейцами. Как обычно, комиссия состояла из политических деятелей, миссионеров, торговцев и военных офицеров. Сенатор из Айовы Уильям Аллисон был председателем комиссии. Священник Семюэль Хинман, который давно пытался насадить христианство и культуру белых среди индейцев санти, возглавлял миссионеров. Генерал Альфред Терри представлял военных. Джон Коллинз, торговец из форта Ларами, представлял коммерсантов.
Чтобы обеспечить присутствие не только индейцев, живущих при агентствах, но и тех, кто жил независимо от агентств, были посланы гонцы, чтобы пригласить Сидящего Быка, Бешеного Коня и других «диких» вождей на этот совет. Метис Льюис Ричард доставил правительственное послание Сидящему Быку и зачитал его последнему. «Пойдите и скажите Великому Отцу, — ответил Сидящий Бык, — что я не намерен продавать никаких земель правительству». Он поднял щепотку пыли и добавил: «Даже вот столечко земли». Бешеный Конь тоже был против продажи земель, принадлежащих сиу, в особенности Черных холмов. Он отказался присутствовать на совете, однако Маленький Большой Человек должен был пойти на совет в качестве наблюдателя от оглалов.
Если члены комиссии ожидали спокойной встречи с несколькими податливыми вождями и заключения сделки, не требующей больших финансовых затрат, то совет должен был стать для них полной неожиданностью. Когда они прибыли к месту встречи — на реке Уайт-Ривер, между агентствами Красного Облака и Пятнистого Хвоста, — степи вокруг на многие мили были покрыты вигвамами сиу и огромными табунами пасущихся коней. От реки Миссури на востоке до окрестностей реки Биг-Хорн на западе все племена сиу и многие племена дружественных шайенов и арапахов собрались здесь — более 20 тыс. индейцев.
Мало кто из индейцев видел когда-либо копию договора 1868 г., но большинство понимало значение одной из статей этого священного документа: «Ни один договор о передаче какой-либо части означенных здесь земель резервации… не будет иметь никакой законной силы… если в его оформлении и подписании не примут участие по крайней мере три четверти всех взрослых индейцев мужского пола, занимающих эту землю или каким-либо образом заинтересованных в последней». Если бы членам комиссии даже удалось запугать или подкупить всех присутствующих вождей, они все равно не получили бы более дюжины подписей от тысяч разгневанных, хорошо вооруженных воинов, полных решимости удержать за собой каждую щепотку пыли и каждую былинку на своей территории.
20 сентября 1875 г. комиссия собралась под большим брезентовым навесом, который был натянут возле одинокого тополя, стоящего посреди холмистой равнины. Члены комиссии уселись на стульях, глядя, как тысячи индейцев беспокойно передвигаются вдали. Отряд из ста двадцати кавалеристов на белых лошадях прибыл из форта Робинсон и выстроился в одну шеренгу позади навеса. Пятнистый Хвост прибыл в фургоне из своего агентства, но Красное Облако объявил, что не будет присутствовать на совете. Прибыли еще несколько вождей, и тут внезапно облако пыли закипело над гребнем одного из отдаленных холмов. Отряд индейцев галопом прискакал к навесу, под которым должен был проходить совет. Воины были одеты для битвы, и, приблизившись, они развернулись и окружили членов комиссии, стреляя в воздух и издавая боевой клич. Затем они рысью отъехали и выстроились в шеренгу позади шеренги кавалеристов. К этому времени второй отряд индейцев уже подъезжал к месту совета, и таким образом племя за племенем прибывали воины сиу, демонстрируя силу, пока огромный круг из нескольких тысяч индейцев не сомкнулся вокруг совета. После этого вожди выступили вперед, весьма удовлетворенные, ибо членам комиссии теперь было над чем поразмыслить. Вожди сели полукругом напротив нервничавших белых людей, с нетерпением ожидая, что те скажут о Черных холмах.
В течение нескольких дней, проведенных в форте Робинсон, члены комиссии наблюдали настроение индейцев и осознали тщетность попытки купить эти холмы, решив вместо этого вести переговоры о праве на разработку залежей минералов. «Сейчас мы спрашиваем вас, хотите ли вы предоставить нашим людям право производить горные работы в Черных холмах, — начал сенатор Аллисон, — до тех пор, пока золото или другие ценные минералы будут здесь добываться, за справедливое и обоснованное вознаграждение. Если вы согласны на это, мы заключим с вами сделку о предоставлении белым такого права. Когда золото или другие ценные породы будут извлечены, земля вновь станет вашей, и вы сможете ею располагать, как вам заблагорассудится».
Пятнистый Хвост воспринял это предложение как нелепую шутку. Выходит, член комиссии просит индейцев одолжить Черные холмы белым людям на время? В свою очередь он спросил сенатора Аллисона, не одолжит ли тот ему свою упряжку мулов на тех же условиях.
«Правительству будет трудно удерживать белых от проникновения в эти холмы, — продолжал Аллисон. — Попытка удержать их причинит и вам и правительству много неприятностей, ибо белых, желающих попасть туда, очень много». Сенатор не представлял себе, как индейцы дорожат долиной реки Паудер, что было очевидно из его следующего предложения: «Есть другая страна, которая протянулась далеко на запад, до самых вершин гор Биг-Хорн, где вы кочуете и охотитесь, права на территорию которой еще не переданы вам. Кажется, эта земля не представляет большой ценности для вас, а наши люди как раз хотели бы приобрести ее».
В тот момент, когда предложение сенатора Аллисона переводилось, прискакал на лошади Красная Собака и объявил, что он привез послание от Красного Облака. Отсутствовавший вождь оглалов, возможно опасаясь алчности членов комиссии, просил прервать на неделю совет и дать время племенам провести свои собственные советы и рассмотреть на них все предложения, касающиеся их земли. Члены комиссии обсудили этот вопрос и согласились дать индейцам три дня на проведение племенных советов. 23 сентября комиссия должна была получить от вождей определенные ответы.
Мысль об отказе от своего последнего большого охотничьего угодья была настолько нелепой, что никто из вождей даже не обсуждал ее на советах. Зато вожди весьма серьезно обдумывали вопрос о Черных холмах. Некоторые считали, что, если правительство Соединенных Штатов не намерено применять силу для соблюдения договора и удержать белых старателей от проникновения в Черные холмы, тогда, возможно, индейцам следует потребовать выплаты большой суммы денег за желтый металл, извлекаемый из холмов. Другие были полны решимости не продавать холмы ни за какие деньги. Они доказывали, что Черные холмы принадлежат индейцам и что, если «синие мундиры» не выгонят старателей, это должны сделать индейские воины.
23 сентября члены комиссии на армейской санитарной повозке в сопровождении усиленного отряда кавалерии вновь прибыли к месту совета. Красное Облако, прибывший прежде них, энергично протестовал против увеличения числа солдат. Не успел он начать свою вступительную речь, обращенную к членам комиссии, как среди воинов, находившихся в отдалении, произошло внезапное волнение. Около трехсот оглалов, прибывших из долины реки Паудер, рысью спускались вниз по склону холма, постреливая в воздух из винтовок. Некоторые из них пели песню на языке сиу: Черные холмы — моя страна, она мила мне. Кто войдет в нее, услышит звук вот этого ружья.
