Андрей Дикий - Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси
Когда же он пытался проявлять свою инициативу, то кроме конфуза и неприятных последствий ничего не получалось. Так, при свидании с Петром в Решетилове вскоре после Полтавской битвы он поднес Петру «Просительные статьи», в § 6 которых выражается просьба «не занимать под постой войска дворы казацкие, ибо этим нарушается вольность казацкая, за которую только они и служат России». Петр был взбешен последней фразой и сделал ему такое внушение и «объяснение, за что служат России», что навсегда отбил охоту вступаться за «вольности казацкие». По преданию, в «объяснении» участвовала и дубинка Петра, которой он нередко вразумлял своих подданных, невзирая на чин и положение.
Тогда Скоропадский проявил инициативу в другом направлении: выдал универсал на огромные имения любимцу Петра Меньшикову и отказался от денег, которые из Москвы были присланы в Гетманскую казну за постой и содержание русского войска за один год.
В результате Москва вообще перестала присылать деньги за постой войск, а Меньшиков, которому полученные имения очень понравились, пошел их «округлять», увеличив в несколько раз, и самовольно захватил то, что хотел. Скоропадский пожаловался Петру, который, разобрав дело, расправился с Меньшиковым дубинкой, а захваченные земли приказал вернуть в распоряжение гетмана. Но за это Скоропадский в лице всемогущего Меньшикова нажил лютого врага, который старался при каждом возможном случае причинить неприятность и Скоропадскому лично, и управляемому им краю.
Тотчас же после ссоры с Меньшиковым из Петербурга начали поступать приказы о посылке казаков на работы и в походы. В 1716 г. несколько тысяч казаков под командой Генерального хорунжего Сулимы были отправлены на рытье канала Волга – Дон; в 1720 г. 12 тысяч – на работы на Ладожский канал и 5000 – на постройку Киевской крепости; в 1721 г. 10 000 – в поход на Персию и Индию; в 1722 еще 10 000 – в Ладогу. Работы эти были очень тяжелы и изнурительны; казаков косили болезни, и значительная часть их погибла на этих работах. Сохранились сведения, что только в 1721 г. на работах Ладожского канала умерло 2461 человек. За остальные годы сведений нет.
Были ли эти посылки результатом интриг Меньшикова или общей политики Петра, утверждать нельзя. Вернее всего, и то, и другое. Население же от этого страдало и изнемогало под тяжестью этих «натуральных повинностей», от которых, разумеется, не были избавлены и другие территории Российской империи. Только там они имели другие формы, ибо там не было территориального войска, как на Украине, а население давало солдат в регулярную армию, неся при этом немало и других повинностей, в том числе, выполняя и такие работы, на которые посылались казаки.
С другой стороны, население немало терпело и от старшины, быстро превращавшейся в строгих помещиков, с которыми не мог совладать безвольный гетман. Находившийся при гетмане Протасьев в своем рапорте за 1720 год пишет: «В Малороссии самые последние чиновники добывают себе богатство от налогов, грабежа и винной торговли. Если кого определит гетман сотником, хотя из самых беднейших и слуг своих, то через один или два года явится у него двор, шинки, мельницы и всякие стада и домовые пожитки». Надо полагать, что подобные рапорты Протасьев подавал и раньше, ибо в архивах еще за 1715 год сохранился приказ ему Петра «строго смотреть за полковниками, чтобы они не обременяли народ взятками и разными налогами». А в 1722 году в инструкции Вельяминову, сменившему Протасьева, Петр (в § 4) пишет: «Препятствовать, с гетманского совета, Генеральной Старшине и полковникам изнурятъ работой казаков и посполитых людей».
Как видно из приведенных выше документов, оспаривать достоверность которых невозможно, защитником народа от притеснения его высших классов являлся Петр.
Этот неоспоримый исторический факт находится в противоречии с утверждениями сепаратистской «исторической школы» о том, что Россия вообще угнетала весь украинский народ, а Петр был его «катом» (палачом). На самом же деле «катами», как говорят документы, были, или пытались быть, свои же украинцы – старшина, а защитником от них был «москаль» – Петр.
Это не значит вовсе, что жизнь населения Левобережья в эпоху Петра была легкой и она не ощущала на себе его тяжелой руки. Но если ту глубокую ломку всех сторон жизни, которую вызвали Петровские реформы, сравнить на Левобережье и в остальной России, то нельзя не признать, что в Великороссии она была гораздо глубже, резче и болезненнее, чем на Украине.
Бесчисленные казни стрельцов, жестокие расправы со староверами, изменение летоисчисления (не от сотворения мира, а от Рождества Христова), введение гражданского алфавита вместо церковно-славянского, насильственная ломка семейного быта, изменение древней одежды на «немецкую», принудительное бритье бород, лишение боярства и дворянства прежнего влияния и значения и их пожизненная принудительная служба государству и много других насильственных мероприятий Петра испытала на себе Великороссия.
На Украине же за этот самый период ломки жизни и быта почти не было. Веками установившиеся обычаи никто насильственно не менял: усы, чубы с «оселедцем» остались в неприкосновенности и никто на них не посягал, как на великорусские бороды; пышные одежды старшин никто не перекраивал на «немецкий» лад; детей старшины не забирали принудительно для обучения и на царскую службу, а их чванливых жен и дочерей не заставляли проводить время на «ассамблеях» с пьяными иностранными матросами. Администрация оставалась такой же, какой она установилась во времена Хмельницкого, когда старшина, имевшая при поляках юрисдикцию только над весьма ограниченным числом реестровых казаков, распространила ее на все население, заменив собою и гражданские суды, и всех остальных представителей власти.
Полковники и сотники совмещали в себе всю власть, подобно военным комендантам нынешнего времени на территориях военных действий. Совмещение это давало возможность к разным злоупотреблениям, с которыми Петр повел борьбу со свойственной ему твердостью, имея в виду интересы государства и самого населения и не считаясь с немалыми ограничениями самоволия и самоуправства старшины, называвшей это своеволие «вольностью козацкой».
Он назначил к гетману комиссара, который, не стесняясь, вмешивался во все дела, вызывая этим неудовольствие старшины, с одной стороны, и частые выговоры гетману из Петербурга, с другой.
В архивах сохранилось немало любопытных документов, относящихся к этому вопросу. Так, в 1719 году, Петр делает строгий выговор Скоропадскому за самовольную раздачу земель; в 1720 г. – за медлительность в исполнении распоряжений; в 1721 г. за беспорядки в гетманской канцелярии, где его канцеляристы все решают сами, не спросясь гетмана и даже «прикладывают гетманскую печать»; в том же 1721 г. – за попустительство старшине, неправедно накладывающей разные повинности на казаков и «посполитых».
Но в то же время Петр строго оберегал авторитет гетмана и безжалостно наказывал всякие проявления к нему или его приятелям неуважения, не только украинцами, но и великороссами.
Так, например, сохранилось дело о том, как в 1712 году воевода калужский Зыбин при проезде через Калугу посланца Скоропадского Константина Гееваровского не дал ему подвод и «непристойно говорил о гетмане». За это Петр приказал сместить Зыбина, лишить его всего имения и послать его к Скоропадскому «головой» (т. е. «выдать головой» – на милость или немилость Скоропадского). Как решил Скоропадский, сведений об этом нет. (Кол. Архив. Малоросс. дел. 1712 год, № 26).
Когда же гетман приезжал в Москву или Петербург, ему оказывали знаки особого внимания. В сохранившемся дневнике сопровождавшего гетмана в поездках канцеляриста Ханенко описывается, как в 1722 г. во время торжеств по случаю заключения Ништадтского мира и провозглашения Российской империи «карете Гетмана было дозволено подъезжать к придворному крыльцу. Гетманше Императрица пожаловала свой портрет; в Сенате Гетман сидел между Канцлером и Генерал-Адмиралом; а за столом рядом с Государем».
Но одновременно с этим Петр неуклонно проводил мероприятия в духе создаваемой им централизованной Российской империи. Находя недостаточной деятельность комиссаров (Протасьева, Виниуса и Измайлова), 29 апреля 1722 г. он издает указ: «Для прекращения возникших в малороссийских судах и в войске беспорядков быть при Гетмане бригадиру Вельяминову и шести штаб-офицерам из украинских гарнизонов». 7 мая того же года было приказано: «Малой России вместо Коллегии Иностранных дел находиться в ведении Правительствующего Сената». При этом Вельяминову была дана длинная и подробная инструкция, которая определяла его деятельность. Общее направление этой инструкции – упорядочение всех сторон жизни и администрации Левобережья, строгая регламентация прав и обязанностей как населения в целом, так и отдельных его классов и групп и их взаимоотношений и проведение во всем принципов централизованного государства. В одном из параграфов этой инструкции говорится о недопущении эксплуатации («изнурять») казаков и «посполитых» со стороны старшины; в другом – «препятствовать писарям гетманским подписывать вместо него универсалы» (по-видимому, при Скоропадском это практиковалось).
