Феофан исповедник - Хронография
л. м. 6204, р. х. 704.
При Филиппике царе Константиноп. При епископе Иоанне 1 год.В сем году Филиппик, изгнавши армян из своей земли, принудил их поселиться в Милитине и в четвертой Армении. Масамас взял Амасию с другими крепостями и со множеством пленных. Георгий, епископ Апамии, переведен в Мартирополис. Филиппик не устыдился восстать против святого шестого вселенского собора и опровергать все божественные догматы на нем постановленные. Он нашел себе соумышленников Иоанна епископа Константинопольского, которого поставил низложивши Кира, его предшественника, и сославши его в монастырь Хораса; Германа, после занявшего престол Константинопольский, теперь же епископа Кизикского; Андрея епископа Критского; Николая аптекарского служителя, сделавшегося софистом врачебной науки, и в то время уже квестора; Елпидия, диакона великой церкви; Антиоха архивариуса, и других им подобных, которые письменно предали проклятию святой шестой собор. Между тем болгары, тайно прошедши Филею, вторглись в теснины и произвели великое кровопролитие, доходили до самого города, перехватывали переправлявшихся на другой берег, и знаменитые свадьбы и великолепные пиршества с разным серебром и прочею посудою, дошли до золотых ворот, и пленивши всю Фракию, без всякой потери возвратились с бесчисленными стадами. Равным образом аравитяне взяли Мисфию и другие крепости и увели с собою бесчисленное множество семейств и стад.
л. м. 6205, р. х. 705.
В сем году Аббас ходил войною на Романию и взял Антиохию Писидийскую и со множеством пленных возвратился. Случилось и великое землетрясение в Сирии в январе месяце 28 числа. {280} Уже два года прошло такого царствования Филиппика, и в празднование дня рождения его, когда прасины одержали победу, угодно было царю, чтобы конница прошла с великолепием и музыкой, а случилось это в субботу на пятидесятницу, и мылась бы в общественных банях Зевксиппа, и потом ужин с первейшими древнего рода гражданами. Когда он после обеда лег отдохнуть, вдруг чрез золотую дверь вошел Руф, первый из Опсикиева войска, по совету Георгия патриция и графа Опсикиевского, по прозванию Вурафы, и Феодора патриция Меокийского с стрелками, которыми он управлял в легионе Фракийском; вошедши он нашел Филиппика в полуденном его отдыхе, и схватив его с постели привел в почетную залу прасинов и тут выколол ему глаза без всякого соучастника в сем деле. На другой день, то есть, в пятидесятницу, когда весь народ собрался в великой церкви, венчан был на царство Артемий первый секретарь, названный потом Анастасием. В субботу же ослеплены Георгий и Феодор Меакий, в следующую субботу ослеплен Георгий Вураф и сосланы в Фессалонику.
л. м. 6206, р. х. 706.
В сем году Масальмас делал набеги на римские земли, и ограбивши Галатию, возвратился с множеством пленных и с великою добычею. Артемий, назначив способнейших вождей в конные отряды и умнейших людей для государственного управления, сам жил в беспечности. Когда же аравитяне вооружились против римлян и на суше, и на море, то царь послал правителей в Сирию к Уалиду переговорить с ним о мире и особенно Даниила Синопита, патриция и градоначальника, которому приказал с точностью наблюдать за всеми движениями и силами сарацин в Романы. Даниил отправился и возвратившись объявил царю, что против его столицы составилось великое вооружение и на суше, и на море. Царь приказал, чтобы всякий приготовил для себя содержание на три года, а кто не мог заготовиться, тот удалился бы из города. Тогда же назначил он строителей и начал строить быстрые корабли и двухпалубные, и возобновил приморские стены. Поставил также на суше метательные орудия, пращницы и другие снаряды на башнях; по возможности укрепивши город, наполнил хлебом царские житницы и с своей стороны принял все предосторожности. {281}
л. м. 6207, р. х. 707.
В сем году умер Уалид и Сулейман после него принял престол. В том же году, втором царствования Артемия, его же Анастасия, Герман переведен из Кизика на патриаршеский престол в Константинополь. О сем перемещении объявлено в указе следующим образом: приговором и мнением благочестивейших пресвитеров и диаконов и всего святого клира, и святейшего синода, и христолюбивого народа сего богоспасаемого царствующего града божественная благодать всегда в немощи совершающаяся и недостаточное восполняющая перемещает пречестнейшего митрополита и председателя Кизикской митрополии в епископы сего богоспасаемого царствующего града. Это настоящее перемещение произошло в присутствии Михаила преподобнейшего пресвитера и ответчика апостольского престола и прочих иереев и епископов в царствование Артемия.– Артемий, получивши известие, что флот сарацинский прибыл из Александрии в Финикию для заготовления кипарисных дерев, выбравши из флота своего легкие суда, посадил на них воинов из Опсикиева легиона, и приказал всем собраться в Родос, а начальником и главою над ними поставил Иоанна диакона от великой церкви, который в это время был генерал-счетчиком. Когда он прибыл в Родос и собрав корабли объявил начальникам, что они должны двинуться в поход в Финикию, чтобы сжечь нарубленные сарацинами древа и прочие их приготовления, какие окажутся. Все охотно приняли это приказание, но легион Опсикиев не послушался. Они изгладили имя царя, диакона Иоанна изрубили мечами. Здесь флот разделился на две стороны, и каждая сторона отправилась в свой путь. Злодеи поплыли в царствующий град. Приставши в Адрамитии безначальные, нашли здесь туземца по имени Феодосия, сборщика общественных податей, впрочем человека ничтожного, простого и предложили ему царствовать. Он воспользовался бегством и скрылся в горе. Отыскавши его они насильно провозгласили царем. Артемий, узнавши это, поставил в городе начальниками домашних своих людей, снарядил свой флот, и вооруживши их, сам для безопасности удалился в город Никею. Возмутители прибывши возбудили все легионы Опсикия и готфогреков, овладели большею частью малых и великих торговых кораблей, с суши и с моря вторглись в Хрисополис. Го-{282}родской флот стоял в пристани святого Маманта и оба флота почти ежедневно дрались в продолжении шести месяцев. Но когда он удалился в городскую пристань Неорийскую, то Феодосий переправясь овладел странами Фракии, и по случившейся измене в вороты одностенные во Влахернах возмутители овладели городом. Беззаконные воины Опсикия вместе с готфогреками ночью ворвались в домы жителей, делали великое опустошение и никого не щадили. Захвативши начальников Артемия с Германом патриархом Константинопольским отвезли в Никею в обеспечение со стороны Артемия и приверженных к нему. Артемий увидевши их отчаялся в спасении, и выпросивши честное слово на пощаду, одевшись в монашеское платье, отдался. Феодосий сохранил его без вреда и сослал в Фессалонику. Итак Филиппик царствовал два года и девять месяцев, Артемий один год и три месяца. Леон же вождь востока, защитник Артемия, не покорился Феодосию; у него был соучастником и единомышленным Артавазд Армянин, начальник войск армянских, за которого он положил выдать замуж дочь свою, что и сделал.
л. м. 6208, р. х. 708.
В сем году Масальмас предпринял войну против Константинополя и послал вперед сухим путем Солеймана с войском, а с моря Омара; сам шел сзади с великими военными приготовлениями. Сулейман и Вакхарос, с поспешностью пришедши в Аморию, писали к Леону восточному военачальнику: мы знаем, что царство римское тебе принадлежит; приходи к нам, чтобы мы могли переговорить с тобою о мире. Сулейман, увидевши, что в Амории нет войска, и что полководец по причине привязанности своей к Артемию находился во вражде с настоящим царем, окружил город осадою и хотел здесь дождаться Масальмана. Приближаясь к городу, сарацины начали провозглашать Леона царем и предлагая делать то же и жителям города. Военачальника зная аморийцы, видя, что сарацины провозглашали его с усердием, и сами провозгласили. Но военачальник зная, что без воинов и начальников Аморий должен погибнуть, дал знать Сулейману: если ты хочешь, чтоб я пришел к тебе, и чтобы мы переговорили о мире, то для чего же ты осаждаешь город? Сулейман отвечал ему: приди и я отступлю. Военачальник, взяв с него честное слово, прибыл к нему с четырьмястами всадников. Увидавши его агаряне, нарядившись в {283} латы и во все доспехи, вышли к нему навстречу, остановились в полмиле от своего лагеря и говорили с ним о мире и об отступлении своем от города, прибавляя к тому: утверди мир и мы отступим. Полководец видя, что они хотели овладеть им, пригласил многих из знаменитейших сарацин к себе на ужин, и когда они ели, то Сулейман прислал три тысячи сарацин латников окружить его и стеречь, чтоб он не убежал. Стража его видя это, дала ему знать, что множество конных сарацин окружили его и стерегли, чтобы он не убежал. Один из сих всадников, вошедши к нему, сказал: у нас убежал раб, укравши много денег, и мы теперь гонимся за ним. Полководец проникая их хитрый обман, отвечал им: не беспокойтесь: куда б он не убежал, мы найдем его в наших лагерях. С великим огорчением тайно чрез человека своего он дал знать аморийцам: побойтесь Бога, не выдавайте сами себя; вот приближается Масальмас. Епископ вышел к нему, тоже самое говорил он епископу. Сулейман узнавши, что вышел к нему епископ, послал к Леону: выдай нам епископа. Леон окруженный сарацинами скрыл епископа и приказал своему человеку: пока мы здесь разговариваем, переодень его в другое платье, и как бы за дровами или за водою пошли его в горы. Когда сарацины требовали епископа, то Леон отвечал им: его нет здесь, но идите к эмиру и я приду и обо всем переговорим. Посланные сарацины подумали, что они возьмут его в середине своей, когда он придет к эмиру, и отпустили его. Ускакавши с двумястами своих всадников, как будто на охоту, он повернул налево. Сарацины сопровождавшие его говорили: куда ты уходишь? Хочу выехать на луга, сказал он. Они ему говорили: намерение твое не хорошо, и мы с тобою не поедем. Тогда военачальник говорил своим: они дали нам честное слово и хотели овладеть нами, чрез нас погубить христиан, но не овладели ни одним ни из людей наших ни из коней, и прошедши десять миль остановился. На другой день послал одного из воинов своих сказать им: вы дали мне честное слово и коварным образом хотели схватить меня; для этого я отступил. Масальмас прошел уже ущелья гор, а Сулейман еще не знал. Эмиры и войско возмутились против Сулеймана: что мы обседим эти стены и не идем далее? И снявши шатры свои отступили. Между тем полководец ввел в Аморию начальника башен выведя оттоле большую часть жен и детей, а сам ушел в Писидию. Масальма пришел в Каппадокию, и каппадокийцы, отчаявшись в спа-{284}сении вышли к нему навстречу и просили его принять их. Масальмас, услышав о вражде между Феодосием царем и полководцем, хотел привлечь сего к себе, заключить с ним мир и чрез него покорить себе Римское царство и говорил им: вы не полководцу ли принадлежите? Да! отвечали они. Делаете ли вы, что он делает? Да! Тогда он говорил им: идите по своим лагерям и не бойтесь никого. Вместе с тем приказал своему войску не грабить в странах полководца. Узнав об этом полководец и догадавшись, что Солейман объявил Масалме, что он приходил к нему и удалился. Он послал письмо к Масальме такого содержания: я хотел быть у тебя, но Солейман, когда я пришел к нему, хотел схватить меня и теперь я боюсь придти к тебе. Масалмас говорил человеку полководца: знаю, что полководец твой смеется надо мною за то, что я не разграбил его стран. Но человек отвечал: нет, не так: но он пишет к тебе по истине. Тогда Масальма спросил: в каком состоянии находится близ него Аморий? Человек отвечал: в хорошем состоянии и в покорности ему. Раздраженный Салама ругал его и говорил: что ты лжешь? Тот отвечал: как я сказал, так и есть; он ввел туда воинов и начальника башен и вывел оттуда лишние семейства. Масалма крайне огорчился этим и в гневе выгнал его. Он имел намерение при удобном случае взять Аморий, принять там флот и на зиму занять квартиры в Азии. Потом отыскавши человека полководца, опять распрашивал его с большою подробностью. Тот с клятвою отвечал ему: как я говорю, все так истинно находится: тысяча воинов вошли туда с начальником башен, и все имение жителей и бедные семейства оттоле он вывел. Выслушав это Масальма писал к полководцу: приходи ко мне, я заключу мир с тобою и сделаю все по желанию твоему. Полководец увидевши, что Масальма приближался к Мессалии и что в следующие пять дней он пройдет земли его, послал к нему двоих начальников и объявил: письма твои я получил, намерение твое узнал, и вот иду к тебе, но как тебе известно, я полководец, со мною будут мои деньги, серебро и войско; пришли мне на все честное слово: чтобы, как я прошу от вас, быть мне у вас счастливым и благополучным и возвратиться мне без вреда и огорчения. Послы застали его в Феодосиане, и Масальма отвечал им: вижу, что ваш полководец смеется надо мною. Те отвечали: да не будет. Тогда он, давши им честное слово, которого они просили, отпустил их и между тем, как они возвращались с письменным ответом, Масалма с {285} великим множеством войска, не останавливаясь нигде, пришел в Краиноп. Военачальник видя, что он прошел его владения, удалился в Никомидию. На пути встретивши сына Феодосия, взял его со всею царскою прислугою и со всеми чиновниками дворца. Масалма пришел в Азию и здесь провел зиму, а Умар в Киликии. Полководец между тем, имея при себе царского сына, составил совет с своими воинами и отступил в Хрисополис. Феодосий, узнавши о сих несчастиях и посоветовавшись с патриархом Германом и сенатом, чрез того же патриарха взял честное слово от Леона на безопасность свою, таким образом вручил ему царство. Феодосий же с сыном своим вступивши в духовное звание в спокойствии провели остаток жизни их. Масальмас пришедши к Пергаму окружил его осадою, и Божьим попущением взял по сатанинскому наваждению: ибо жители сего города по внушению одного волера привели одну беременную женщину при самых родах ее и разрубили, потом извлекши из утробы младенца, сварили его в горшке и в этой богомерзкой жертве все желавшие воевать, омочили свои перчатки с правой руки и за это преданы были во власть врагов.
