Валерий Шамбаров - Россия. Полная история для семейного чтения
Насчет опасности она скрывала истину. Выносила раненых под огнем, была в самом пекле. Летом 1915 г., во время общего отступления, приняла командование группой солдат и возглавила бой. Была награждена солдатским Георгием IV степени, двумя Георгиевскими медалями. Потом перевелась в 15-й Оренбургский полк, где служил врачом ее брат. Солдаты души в ней не чаяли, считали своим живым талисманом и называли «святой Риммой». А она снова успокаивала родителей: «Мои хорошие, милые мамуся и папка! Здесь хорошо мне. Люди здесь очень хорошие. Ко мне все относятся приветливо… Дай вам, Господи, здоровья. И ради нашего счастья не унывайте… Чувствуем (с братом) себя хорошо! Сейчас спокойно. Не беспокойтесь, мои родные. Целуем. Римма. 8.IX.15».
А на следующий день, 9 сентября, Оренбургский полк пошел в атаку у с. Доброславки (в Брестской обл., севернее Пинска). В 10-й роте были убиты оба офицера, солдаты смешались. Сестра милосердия, перевязывавшая раненых, поднялась и крикнула: «Вперед! За мной!» Собрала вокруг себя тех, кто еще мог держать оружие, и повела в атаку. Солдаты, воодушевившись, разбили врага. Однако Римма была смертельно ранена. По словам очевидцев, прошептала: «Боже, спаси Россию…» И перекрестила окруживших ее рыдающих солдат. Ей был 21 год. Указом Николая II героиня была посмертно награждена офицерским орденом Св. Георгия IV степени. Это была единственная женщина, удостоенная такой награды.
Нет, Россия в Первой мировой войне отнюдь не надорвалась и не истекла кровью. Учет боевых потерь в то время велся весьма скрупулезно, согласно последней предреволюционной сводке, «Докладной записке по особому делопроизводству» № 4 (292) от 13 (26) февраля 1917 г., общее число убитых и умерших от ран по всем фронтам составило 598764 офицера и нижних чинов. Для сравнения: в германской армии за тот же период погибло 1,05 млн, во французской — 850 тыс. солдат и офицеров. Количество пленных, захваченных нашими войсками, и русских пленных у неприятеля было примерно одинаково, как и выбывших по ранениям.
1917 год должен был стать победным. Противники уже на ладан дышали, у них начался голод, людские ресурсы были исчерпаны. Руссская армия готовилась к решающему наступлению. На фронт широким потоком текло лучшее вооружение: пулеметы, орудия, броневики, аэропланы. Намечалось ввести и новую форму одежды. Она была более удобной, а кроме того, государь пожелал, чтобы форма была выполнена в русском национальном духе, напоминала воинам о славном прошлом. Ее изготовили по эскизам художника В. М. Васнецова. Для солдат вместо фуражек предусматривались остроконечные суконные шапки-богатырки, красивые шинели с «разговорами», как на стрелецких кафтанах. Для офицеров шились легкие и практичные кожанки…
Но наращивались и усилия по разрушению России. Подрывная работа развернулась по двум направлениям. С одной стороны, ее широко вели противники России, финансируя и активизируя любые антигосударственные и революционные течения. Однако не меньшие усилия прилагали и союзники! Их снова страшило усиление нашей страны! Страшило, что она будет претендовать на причитающиеся ей плоды победы, займет ведущее место в послевоенном мире. В подготовке революции деятельно участвовали не только оппозиционеры и заговорщики. Их поддерживали правительства США, Англии, Франции. А западные спецслужбы деятельно помогали организовать готовящийся взрыв. Впрочем, можно отметить немаловажную особенность. Финансирование всей разрушительной работы — и со стороны Германии, и со стороны союзников — осуществлялось из одних и тех же транснациональных банковских кругов. Там и тут орудовали одни и те же банкирские семьи: Варбурги, Ротшильды, Морганы, Милнер, Шифф.
Война облегчила эту деятельность. Происходило обычное расслоение — патриоты стремились на фронт, а в тылу оседали шкурники. Кадровая армия понесла серьезные потери, а запасников, призванных «от сохи», уже в тыловых казармах обрабатывали агитаторы. Раскачке способствовали и мягкие законы. Российская империя была единственной воюющей страной, сохранившей вполне мирный тыл и не ограничившей «демократические свободы». Дума имела возможность выплескивать грязь с трибун, пресса — печатать все, что оплатят заказчики, рабочие — бастовать, сколько вздумается. Мало-мальски жесткие меры по наведению порядка парализовывались Думой, а думских либералов держали под откровенным покровительством союзники. Царь считал себя не вправе ссориться с ними в условиях войны. Он был уверен: невзирая на различия политических взглядов, русские люди для достижения победы должны сплотиться.
Еще летом 1916 г. советник и «серый кардинал» американского президента Вильсона Мандел Хаус докладывал президенту, что США должны будут вступить в войну, но только после свержения русского царя. Тогда сама война будет выглядеть борьбой «мировой демократии» против «мирового абсолютизма». А ведь срок вступления США в войну оговаривался заранее, весна 1917 г. Этот план исполнился. В тот самый момент, когда победа была совсем близка, России вонзили нож в спину. Вместо триумфа наша страна посыпалась в развал и хаос, в кровавую мешанину…
По своим последствиям революция была равнозначна тому, как если бы советский тыл в Великую Отечественную рухнул где-нибудь после Курской битвы. В итоге мировая война, которая должна была однозначно завершиться в 1917 г., затянулась еще на год. Зато завершались боевые действия без России! Плоды победы можно было делить без нее, она выбыла из числа великих держав. Мало того, теперь Россию можно было объявить «изменницей» и пустить в раздел вместе с побежденными.
Что ж, политические диверсии обернулись новыми морями крови. Ведь развал восточного фронта позволил немцам перебросить все силы на запад. Они возобновили яростный натиск. Кстати, русские в этих сражениях все-таки участвовали. При царе и временном правительстве для поддержки французов был отправлен экспедиционный корпус из 50 тыс. солдат. Он понес большие потери в боях, а после революции русские части взбунтовались, отказывались воевать. Французы жестко усмирили их, некоторых солдат расстреляли. А перед основной массой поставили выбор — идти на фронт, на военное производство или отправиться на каторгу. Корпус был расформирован. Оставшихся солдат и офицеров свели в Русский легион — его включили в состав Марокканской дивизии. Но и те солдаты, которые выбрали каторгу, вскоре взвыли от невыносимых условий на африканских каменоломнях. А выбраться оттуда можно было простым способом — записаться в Иностранный легион. Он входил в ту же самую Марокканскую дивизию.
Это соединение считалось во французской армии «ударным», отличалось чрезвычайной доблестью. В мае 1918 г. немцы прорвали фронт и устремились на Париж. Марокканская дивизия перекрыла шоссе у Шато-Тьерри и три дня выдерживала натиск трех германских дивизий. Но враг проломился на другом участке, и остатки Марокканской дивизии перебросили к Куртассону — здесь она выдержала удар еще двух неприятельских дивизий. В сентябре 1918 г., после переформирования, марокканцев и русских поставили на острие удара при прорыве мощнейших германских укреплений «Линии Зигфрида». Драка была жуткая, две недели беспрерывно атаковали, отражали, сходились в рукопашных. И одолели! Когда после боев приходили в себя, то выяснилось, что Марокканская дивизия разгромила 6 неприятельских! За прорыв «Линии Зигфрида» ее наградили «Крестом командора Почетного Легиона», а Русский легион получил на свое знамя «Военный Крест с пальмой на ленте».
Но исход войны определился все-таки не на полях сражений. Западные правительства и спецслужбы использовали против Германии и ее союзников точно такое же оружие, как и против нашей страны, — революционное разложение. Осуществлять подобные операции оказалось не столь уж сложно. Ведь теперь они велись через Россию. Революционными идеями заражались пленные, возвращаемые в Германию и Австро-Венгрию, заражались немецкие и австрийские гарнизоны на оккупированной территории. В Берлин засылались эмиссары большевиков, направляли значительные средства и ценности. Не сидели сложа руки и американцы с англичанами, подкармливали либералов, социал-демократов.
После того как союзные войска прорвали «Линию Зигфрида» и фронт на Балканах, в стане их противников забурлило недовольство. Началась революция в Болгарии, 29 сентября она капитулировала. В октябре революция охватила Османскую империю. 3 ноября вышла из войны Австро-Венгрия и тут же развалилась на части, охваченная пожарами восстаний. А падения последней союзницы подожгло пожар в Германии. Кайзер Вильгельм по советам приближенных отрекся от престола, сразу же сел в машину и сбежал в Голландию. К власти пришли социал-демократы. Они обратились к державам Антанты с просьбой начать переговоры. 11 ноября 1918 г. в Компьене германская делегация подписала перемирие. Присутствовали представители Франции, Англии, США, Италии, Сербии, Греции… Пригласить русских не сочли нужным. Президент Франции Клемансо красноречиво пояснил: «России больше нет».
