Андрей Буровский - Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия
В мае — июне становится очевидно: Белая армия в состоянии наступать на большевиков. Вопрос: как и куда?
Тут есть два плана, очень разных. Павел Николаевич Врангель предлагает наступать в Поволжье. Надо соединяться с Верховным Правителем России А. В. Колчаком, образовывать единый фронт. А там, отрезав красных и от Юга, и от Урала, от всего хлебушка и сырья, начинать общее с Колчаком наступление на Москву.
Эта идея совершенно не нравится А. И. Деникину. Он считает — надо идти на Москву! Такая возможность есть, ее никак невозможно упускать.
Врангель думает — идти на Москву преждевременно. Надо создать в Поволжье мощную конную армию, включая оренбургских и уральских казаков, и тогда уже бросить этот кулак на Москву.
Кроме того, Москвы и Центральной России белым не удержать, если они не решат важнейших политических вопросов о земле и о послевоенном устройстве России. Надо привлечь на свою сторону крестьянство… Без этого поход на Москву может стать удачной военной операцией, но политически это провал.
«Мы солдаты! — отвечает Деникин. — Не нам думать о политике. Сейчас главное — победить».
Врангель уверен — в Гражданской войне выигрывает не тот, кто лучше воюет, а тот, кто грамотнее решает политические вопросы.
«Политик!» — презрительно жмет плечами Деникин.
«Вы просто не хотите подчиняться адмиралу Колчаку!» — бросает Врангель.
Очень может быть, Врангель и прав. В Белой армии в 1919 году, в эмиграции много говорили о позиции Деникина. Якобы его решение диктовалось желанием лично, самому, взять Москву и завершить Гражданскую войну. Чтобы не Колчак, не Врангель, а Деникин стал главным героем дня.
В этом споре впервые обнажились противоречия между Деникиным и Врангелем. Деникин тут главный, его решение было последним.
3 июля 1919 года в Царицыне он объявил «Московскую директиву», то есть план наступления на Москву. План был такой: все три армии действуют раздельно и выполняют свои собственные задачи. Врангель идет в Поволжье на Саратов, потом на Нижний Новгород, а там на Москву.
Донская армия движется на Воронеж, на Тамбов, потом на Москву.
Добровольческая армия движется на Орел, Курск, Тулу, Москву.
На бумаге Директива выглядела совершенно бесподобно. Одна «маленькая» сложность — ее только предстоит осуществить.
Кубанская армияВ сентябре 1919 года Кубанская армия пытается прорваться на Саратов, но остановлена сразу после взятия Камышина. Там и окончилась, не начавшись, эта часть «похода на Москву». Сил заведомо не хватало.
В августе 1919 года казачьи разъезды Врангеля встретились с уральскими казаками в заволжских степях. К тому времени основные силы Колчака уже отступали за Урал. Считается, именно поэтому единого фронта с белой Сибирью не получилось. Мнение это не очень продумано. Оно не учитывает возможность идти на Урал бо́льшими силами, чем Кубанская армия с ее 15 тысячами штыков и сабель.
Действительно, а прими Деникин другую директиву? Не Московскую, а Уральскую? Зайди Добровольческая армия в тыл наступающим красным армиям?
Тогда осенью — зимой 1919 года государство Колчака — Деникина могло бы стать вторым по размерам государством России. Почти таким же большим и сильным, как Советская республика.
Белые наступали бы не разрозненными группами с периферии страны в центр. Они могли бы идти общим белым фронтом, гигантской дугой от Пензы до Причерноморья.
А ударный кавалерийский кулак и впрямь мог бы дойти до Москвы.
Восстания в тылу красныхВесной 1919 года вспыхнули восстания казаков в станице Вешенской, немецких колонистов под Одессой, крестьянские восстания в Ливнах, Борисоглебске, Димитрове, под Киевом и Полтавой. Участникам этих восстаний повезло: они дожили до прихода белых и влились в Белую армию.
В марте 1919 года в Астрахани восстали рабочие. Они еще год назад поддерживали большевиков (как крестьяне в январе 1918 года). Теперь они возмущались тем, что они и их семьи пухнут с голоду, а большевики получают спецпайки. Бои длились два дня.
Коммунисты в панике телеграфировали в Москву: что делать?! Троцкий прислал приказ «расправиться беспощадно».
Под руководством С. М. Кирова как председателя местного ВРК восстание подавлял чекист Г. А. Атарбеков, «палач Астрахани». До этого он, впрочем, «трудился» в северокавказской ЧК. Подручными у него были бывший матрос Панкратов и бывший бандит Чугунов. Даже красноармейцы не раз покушались на жизнь Атарбекова, напуганные его запредельной жестокостью.
Рабочие кварталы были разбиты артиллерией, арестованных свозили на баржи и расстреливали или топили с камнем на шее. На пароходе «Гоголь» в одну ночь утопили 180 человек. Тех, кто бежал в степь, догоняла и рубила конница.
На второй день истребления рабочих коммунисты спохватились: какой-то у них неправильный террор получается, пролетариев режут. «Пришлось» перевести артиллерийские стволы на богатые кварталы. А потом захватить несколько сотен «буржуев» и «буржуек», расстрелять их и утопить.
Общее число убитых в Астрахани превысило 4 тысячи человек.
Но и за фронтом, в тылу, бушевали восстания: в Карелии, в Полесье, под Ржевом, на Средней Волге в районе Сызрани, а «степные партизаны» действовали в Южном Поволжье. Около трети войск Красной Армии приходилось держать в тылу как резерв для подавления восстаний.
В марте 1919 года в районе Ставрополя-на-Волге (Тольятти) вспыхнуло восстание, названное «Чапанной войной» (по названию верхней одежды крестьян-пастухов — чапана). А. В. Долинин, 25-летний крепкий крестьянин из села Ягодное, избранный «комендантом», призывал солдат Красной Армии:
«Товарищи братья красноармейцы! Мы, восставшие труженики, кормильцы всего населения России, крестьяне, обращаемся к вам и заявляем, что мы восстали не против Советской власти, но восстали против диктатуры, засилия коммунистов — тиранов и грабителей. Мы объявляем, что Советская власть остается на местах. Советы не уничтожаются, но в Советах должны быть выборные от населения лица, известные народу данной местности. Мы ни на шаг не отступаем от Конституции РСФСР и руководствуемся ею. Призываем вас, братья красноармейцы, примкнуть к нам, восставшим за справедливое дело…»
Долинин сделал то, что потом ловко «прокатывало» у советских диссидентов: он защитил себя ссылкой на советскую Конституцию лета 1918 года. Получилось! После подавления восстания его не расстреляли, а по указанию М. И. Калинина направили в Красную Армию.
Повстанцам не удалось слиться с наступавшей весной 1919 года армией Колчака — Сибирская армия не дошла до Волги. И Кавказская армия до этих мест не дошла. К лету восстание было подавлено, но часть повстанцев ушла к уральским казакам.
На землях уральских казаков действовала армия человека, сыгравшего очень слабую роль в истории Гражданской войны, но очень разрекламированного. Вряд ли кто-то сегодня вспоминал бы Василия Ивановича Чапаева, если бы комиссаром в его 25-й стрелковой дивизии не был Д. А. Фурманов (анархист)! Фурманов написал в высшей степени правильный роман «Чапаев», в котором описал все события «так, как надо», с точки зрения коммунистов.
Чапаев Фурманова походит на реального не больше, чем Ленин из «Рассказов о Ленине» Зощенко — на реального Ленина. Особенно умиляет история с внезапным нападением гадов-белых на штаб 25-й стрелковой дивизии, героическая погибель Чапаева в водах Урал-реки: мол, расстрелял все патроны и бросился в реку, раненный в руку… Герой!
Такого Чапаева коммунисты сделали героем книг и кинофильма «Чапаев», а население СССР сделало его героем бесчисленных похабных анекдотов.
Если же о реальности… Группировка Чапаева жила «реквизициями» продовольствия у крестьян. А боевые операции проводила, если ей самой этого хотелось. 5 сентября 1919 года красная группировка В. И. Чапаева, расхристанная толпа «вольницы» под названием 25-я стрелковая дивизия, попросту смертно перепилась. До такой степени, что не выставила боевого охранения. Воспользовавшись этим, казаки вместе с крестьянскими повстанцами из Поволжья уничтожили красных поголовно. Пленных не брали. Пьяный Чапаев бессильно валялся на земле, его закололи штыками и выбросили в Урал.
Рейд корпуса МамантоваТрудно назвать событие Гражданской войны, о котором в СССР рассказывали бы хоть 20 % правды. О рейде по тылам красных 4-го Донского корпуса генерала К. К. Мамантова врали особенно заливисто.
Почему-то в СССР Мамантова называли Мамонтовым. Чтобы вызвать ассоциации с ископаемым слоном-мамонтом? Впрочем, это так, семечки. Интереснее, что численность корпуса Мамантова определяли то в «10 000 белогвардейцев»{174}, то чуть «поточнее»: «ок. 6 тыс. сабель и 3 тыс. штыков»{175}.
