Александр Больных - Молниеносная аойна. Блицкриги Второй мировой
В апреле 1945 года Советский Союз денонсировал договор о нейтралитете, а 8 августа объявил Японии войну. Вызывает удивление позиция некоторых российских историков, которые пытаются обвинить Сталина в вероломстве или коварстве. Использовали, дескать, разницу во времени, и японский посол даже не успел предупредить свое правительство. Японцы 7 декабря 1941 года пытались сделать то же самое, но из-за технических накладок и глупости посла в Вашингтоне предъявили свою ноту уже после нападения на Перл-Харбор. А здесь война была объявлена самым законным образом. Причем до начала военных действий. С японцами расплатились их же собственной монетой, но честно.
Замысел Маньчжурской стратегической наступательной операции был очень изящным. Если бы все шло так, как задумало командование, главную роль в наступлении предстояло бы сыграть 6-й гвардейской танковой армии генерала Кравченко. Она была включена в состав Забайкальского фронта, развернутого на том самом Тамцак-Булакском выступе, из-за которого шли бои на Халхин-Голе. Не стоит обвинять автора в непоследовательности, так как в главе, посвященной этим событиям, он писал о совершенной никчемности этого района. В 1939 году он действительно никому не был нужен. Да и сейчас сосредоточить в прокаленной солнцем пустыне целую танковую армию было делом очень нелегким, тем более что помимо личного состава и техники приходилось завозить туда буквально все виды снабжения, включая воду. Но в результате мощная танковая группировка наносила удар с совершенно неожиданного направления, выходя в тыл японским укрепленным районам, построенным вдоль советско-китайской границы. Такой удар подрубал под корень всю систему японской обороны в Маньчжурии. Вот как об этом писал автор плана маршал Василевский:
«Разработанный нами в Генеральном штабе план кампании на Дальнем Востоке был одобрен Ставкой, а затем утвержден ЦК партии и Государственным Комитетом Обороны. В плане предусматривалось нанести основной удар со стороны Забайкалья — территории МНР — в направлении на Чанчунь (Синьцзян) и Шэньян (Мукден). Его цель — вывести главную группировку советских войск в обход с юга Хайларского и Халун-Аршанского укрепленных районов и рассечь 3-й фронт Квантунской армии на две части. Правда, на пути наступления советских войск этой группы до выхода их в центральные районы Северо-Восточного Китая находилась безводная пустынная степь, а также труднодоступный горный хребет Большой Хинган.
Встречный сильный удар предусматривался со стороны Приморья, из района южнее озера Ханка, в направлении на Цзилинь (Гирин) войсками 1-го Дальневосточного фронта. После соединения здесь войска этого и Забайкальского фронтов должны были развивать наступление в направлении на Мукден, Порт-Артур. Им предстояло прорвать полосу японских укрепленных районов; для этого они должны были иметь все необходимые силы и средства. Указанные направления обеспечивали полное окружение главных сил Квантунской армии в кратчайшие сроки.
Одновременно планом было предусмотрено, что силами этих же двух основных группировок советских войск будет нанесено по два вспомогательных удара. Развернутая в Приамурье группировка должна была наступать на ряде направлений с севера, чтобы сковать противостоящего ей врага и тем способствовать успеху нанесения ударов на главных" направлениях».
А теперь присмотритесь повнимательней, вам этот план ничего не напоминает? Заход правым флангом в тыл вражеским армиям, занимающим укрепленный район. Ведь это же план Шлиффена! Только в отличие от немецкого варианта план, подготовленный маршалом Василевским, сработал на «отлично». Получился блицкриг в его первозданной чистоте — противник даже не сумел толком подготовиться к обороне. Кстати, маленькая ремарка мимоходом. Согласно картам, которые приводит Дэвид Гланц в своей книге, река Халхин-Гол течет по китайской территории...
Однако при всей своей красоте этот план вызывает определенные сомнения. Судя по всему, советское командование обмануло само себя. Оно всерьез отнеслось к сказкам, которые рассказывали японцы о непреодолимой полосе укреплений на границе, о грозной и непобедимой Квантунской армии, и решило воевать с японцами по-настоящему. Японцы плохо представляли, с каким противником им предстоит сражаться, но и советская разведка тоже оказалась не на высоте. Собственно, есть подозрение, что наше командование не располагало вообще никакими сведениями о Маньчжурии, японских войсках, дислоцированных там, дорожной сети и так далее. Наверное, не стоило затевать хитрые обходные маневры и наступать через хребты Большого Хингана. Можно было просто ударить вдоль Южно-Маньчжурской железной дороги, как это было в Русско-японскую войну, и все закончилось бы так же быстро. Нечем японцам было останавливать танковую армию. Но что было сделано, то было сделано.
Забайкальский фронт маршала Р.Я. Малиновского начал наступление 9 августа в 00.10, через 10 минут после официального объявления войны. Никакой артиллерийской подготовки не проводилось за полной ее ненадобностью. Максимум, что могли встретить наши войска в этом районе, — конные дозоры баргутов. Конно-механизированная группа генерала Плиева, наступавшая на крайнем правом фланге фронта, за день прошла около 90 километров. 17-я армия генерала Данилова также противника не встретила, и ее авангарды прошли около 70 километров.
Маньчжурская операция
Главная ударная сила фронта — 6-я гвардейская танковая — наступала двумя корпусными колоннами. Она прошла больше своих соседей и за день преодолела 150 километров, выйдя к подножию Большого Хингана — своего главного противника, гораздо более серьезного, чем все японские дивизии, вместе взятые. Для снабжения армии были задействованы 2 дивизии транспортной авиации. Лишь наступавшая на левом фланге в районе старых боев 39-я армия генерала Людникова встретила некоторое сопротивление японской 107-й дивизии, занимавшей Халун-Аршанский укрепрайон. Однако авангарды армии обошли его, проделав за сутки около 60 километров, что сразу сделало бессмысленным сопротивление на границе.
Сражаться пришлось и 36-й армии генерала Лучинского, наступавшей еще левее. Лучинский сразу бросил 206-ю танковую бригаду на город Хайл ар, который являлся центром одноименного укрепленного района. Здесь, как, впрочем, и в других местах, японцы были захвачены врасплох. Уже к вечеру 9 августа танкисты захватили ключевые мосты к северу от города. Японские войска сумели немного задержать наши танки, но 119-я пехотная дивизия, составлявшая основу гарнизона укрепрайона, начала отступать на восток. Чтобы не снижать темп наступления, генерал Лучинский направил танковую бригаду и 2-й стрелковый корпус в обход города. Как видите, теперь все наши генералы понимали, что ключ к успеху операции — высокий темп наступления. Хайлар был занят 11 августа 94-й стрелковой дивизией из второго эшелона армии. А 12 августа организованное отступление японских частей превратилось в паническое бегство.
Это наступление сразу скомкало все планы командующего Квантунской армией генерала Ямады. Японские тыловые части начали в панике откатываться к Чанчуню и Цицикару. Уже вечером 9 августа Ямада решил попытаться организовать оборону в районе Мудена, фактически бросив на произвол судьбы всю Маньчжурию. Практически все войска были или отрезаны на севере, или должны были бросить свои позиции и спешно отходить на юг.
10 августа танки генерала Кравченко начали форсирование хребтов Большого Хингана. Если бы японские генералы догадались выставить хоть какие-то дозоры на перевалах, его задача усложнилась бы неимоверно. Однако до сих пор Кравченко так и не встретил ни одного японца. Скорость продвижения танковой армии оказалась выше запланированной. За 3 дня она прошла около 350 километров по исключительно сложной местности. Единственным ограничением были постоянные проблемы со снабжением. Отметим также умелые действия генерала Людникова, который не стал связывать свои главные силы уничтожением 107-й дивизии, а двинул их дальше. В результате японцы сами бросили свои укрепления и начали отступать.
Лишь 13 августа 6-я гвардейская танковая армия встретила какое-то подобие сопротивления на подступах к Тунляо и Таонаню. Это были .всего лишь разрозненные группки и отдельные смертники, которые бросались под танки. Впрочем, если вы посмотрите на карту, то сразу поймете, что все это уже не имело никакого смысла. Наши войска находились в глубоком тылу Квантунской армии.
15 августа войска фронта наконец-то столкнулись с сопротивлением противника. Но самое смешное, это были не японские войска, а кавалерия баргутов, которая попыталась остановить продвижение конно-механизированной группы Плиева. Но 27-я мотострелковая бригада разогнала 3 кавалерийские дивизии. Японское командование 18 августа отдало приказ о капитуляции Квантунской армии, но баргуты продолжали изображать сопротивление до 21 августа. Единственной причиной этого можно считать лишь нарушение связи и общий хаос, наступивший в результате стремительного продвижения наших войск, а отнюдь не какой-то особый фанатизм и упорство.
