Олег Большаков - История Халифата. Том 3. Между двумя гражданскими войнами, 656—696
Настояние братьев Муслима отомстить убийцам убедительно объясняет непонятное иначе упорство Хусайна в достижении ставшей явно нереальной цели. Некоторые мусульманские исследователи объясняют это упорство решением пойти на мученическую смерть, чтобы совершить переворот в религиозном сознании мусульман, и именно это, а не достижение политической власти с самого начала было его целью [+42].
Согласиться с этим никак нельзя. Человек, намерившийся пожертвовать собой ради идеи, не взял бы с собой жен и детей (если, конечно, психически здоров), к тому же борьба за политическую власть была в то же время и религиозной идеей восстановления справедливости, попранной врагами ислама. Хусайн потому и взял с собой всю большую семью, что опасался сделать ее заложницей в руках Умаййадов, когда он захватит Куфу и начнет открытую вооруженную борьбу против них. Действительно, Хусайн начал поход, не располагая вооруженной силой, но он знал, что ему обещали помочь тысячи присягнувших куфийцев, а кроме того, он надеялся по примеру отца пополнить свой небольшой отряд за счет бедуинов. Но бедуины были более склонны присоединиться к большому войску, сулившему победу, чем к небольшой группе родственников. В пути к нему присоединились буквально единицы. При приближении к Куфе в его распоряжении было 45 конников и 100 пеших (которые, конечно, не плелись пешком позади каравана, а ехали на верблюдах) [+43]. Рассчитывать на успех с такими силами было нельзя. Оставалось надеяться на чудо и уповать на Аллаха.
Видимо, вскоре после расправы с Муслимом Убайдаллах б. Зийад выставил посты на южных подходах к Куфе для проверки выезжающих и особенно въезжающих. Одним из таких постов был задержан гонец Хусайна, отправленный из вади ар-Рима к куфийцам. Его привезли к наместнику, и тот потребовал, чтобы он с крыши дворца объявил людям, что Хусайн — лжец. Посланец, наоборот, ославил халифа и наместника, за что был сброшен с пятнадцатиметровой высоты. Страшные муки разбившегося окончил какой-то куфиец ударом меча. Известие об этом привез через четыре дня посланец Мухаммада б. ал-Аш'аса, встретивший Хусайна около Зубалы, в 320 км от Куфы [+44].
Теперь отпала и последняя призрачная надежда, что призыв Хусайна будет поддержан куфийцами. Не желая втягивать в безнадежную борьбу присоединившихся в пути, Хусайн предложил всем, кто не готов идти на смерть, вернуться к семьям. И большинство покинуло его.
Подступы к Куфе охраняли 4000 воинов, расставленных несколькими отрядами от Куткутаны до Кадисии и далее — до Евфрата у Хаффана, под командованием начальника полиции ал-Хусайна б. Тамима. Зная о приближении Хусайна, он выслал навстречу ему 1000 воинов под командованием ал-Хурра б. Иазида ат-Тамими. Их встреча произошла в 100 км от Кадисии [+45] Заметив на горизонте приближающийся отряд, Хусайн хотел укрыться за горой обочь дороги, но не успел.
Ал-Хурр не проявил враждебности, а Хусайн, со своей стороны, сделал жест, который должен был расположить к нему воинов ал-Хурра, проехавших по безводной пустынной дороге 75 км, — напоил их и их коней из своих запасов. Пришло время полуденной молитвы, Хусайн переоделся для нее и обратился с речью к воинам ал-Хурра, объясняя, что прибыл сюда только потому, что жители Куфы призывали его, а если они против, то он вернется туда, откуда приехал. Воины не откликнулись на эту речь и предложили начать молитву. Хусайн спросил ал-Хурра, будут ли они молиться отдельно, тот ответил, что будут молиться вместе под его руководством. Затем отряды разделились, ал-Хурр ушел в палатку, а его воины уселись в тени своих животных, не выпуская поводьев из рук.
Когда спала жара, Хусайн стал готовиться в путь, провел снова совместную молитву, а затем обратился к куфийцам с речью, в которой объяснил, что имеет больше прав на власть, чем нынешние притеснители, и что его призвали многочисленные письма из Куфы. Ал-Хурр ответил, что ни о каких письмах они не знают. Хусайн предъявил две переметные сумы писем. «Мы не из тех, кто писал тебе, — ответил ал-Хурр. — Нам приказано, если встретим тебя, не отпускать тебя и доставить Убайдаллаху ибн Зийаду». — «Смерть к тебе ближе, чем это», — бросил ему Хусайн и стал поднимать свой караван в путь. Ал-Хурр дождался, когда проехали женщины с детьми, и предложил Хусайну ехать с ним к Убайдаллаху. Хусайн только обругал его. Препирательство кончилось тем, что ал-Хурр сказал: «Мне не приказывали сражаться с тобой, а только не отпускать тебя, пока не доставлю в Куфу. Если ты отказываешься, то отправляйся своей дорогой, но не въезжай в Куфу и не возвращайся в Медину. Пусть будет среднее решение, пока я не напишу Ибн Зийаду, а ты, если хочешь, можешь написать Йазиду ибн Му'авии». Затем Хусайну было предложено взять влево от дороги на Куфу. Так, следуя параллельно, оба отряда доехали до Узайба ал-Хиджанат [+46], отсюда до Куфы оставалось каких-то 40 километров, но прорваться напрямую было невозможно, и Хусайн решил обойти главный заслон и двинуться на север, а за ним неотступно следовал ал-Хурр.
Вечером 1 мухаррама/1 октября 680 г. Хусайн достиг Каср ал-Мукатил (или Бану Мукатил), где-то за Куткутаной, и увидел там лагерь Убайдаллаха б. ал-Хурра, бывшего соратника Му'авии, который из-за оскорбления, нанесенного ему Амром б. ал-Асом, превратился во врага, а затем стал разбойничать в степи. Поддержка такого опытного бойца могла оказаться весьма полезной, и Хусайн послал к нему человека пригласить к себе. Услышав о приглашении Хусайна, Убайдаллах воскликнул: «Боже мой! Я из Куфы уехал только из-за того, чтобы не быть там, когда войдет Хусайн. Не хочу его видеть и не хочу, чтобы он видел меня!» Узнав об отказе, Хусайн обулся и сам пришел к нему с предложением соединиться, но Убайдаллах решительно отказался [+47].
Посреди ночи, запасшись водой, Хусайн поднял свой отряд и тихо двинулся на север, чтобы обогнать ал-Хурра и пройти к Куфе с другой стороны. Но утром ал-Хурр его догнал и несколько раз отражал попытки прорваться к Евфрату. К вечеру оба отряда подошли к селению Найнава у Кербелы. Здесь ал-Хурр получил приказ задержать Хусайна там, где его застанет письмо, не подпускать к воде и не давать ему остановиться в укрепленном месте. Исполняя это распоряжение, ал-Хурр не позволил Хусайну дойти ни до одного из трех ближайших селений, расположенных в культурной полосе. Один из соратников посоветовал Хусайну напасть на ал-Хурра, пока еще не подошли подкрепления, но Хусайн сказал, что первым нападать не будет, отверг он и предложение захватить ближайшее укрепленное селение на берегу Евфрата, сочтя, что его название, ал-Акр, сулит дурное [*6]. Наутро это стало совсем невозможным — к Кербеле подошел с четырехтысячным войском Умар, сын Са'да б. Абу Ваккаса, поставленный возглавить арест и доставку Хусайна к наместнику.
Для задержания семи-восьми десятков мужчин, обремененных обозом с женщинами и детьми, не требовалось такого количества воинов; совершенно очевидно, что для Ибн Зийада было важно привлечь к аресту Хусайна как можно больше куфийцев, чтобы этим лишить их морального права поддерживать в дальнейшем Алидов. С этой же целью был выбран и командующий из курайшитской верхушки Куфы. Сына завоевателя Ирака совсем не привлекала позорная честь командовать арестом и, может быть, даже убийством внука пророка; согласился он на это только потому, что Ибн Зийад пригрозил отменить его назначение наместником Реййа, если он откажется от задания. Ясно было, что Умар б. Са'д станет искать почетных условий сдачи для Хусайна.
Умар начал с того, что послал к нему человека спросить, зачем он направляется в Куфу. Ответ был прежним — пришел по призыву куфийцев, которые писали ему. Хотя в этом не было ничего нового, Умар сообщил этот ответ Ибн Зийаду и спросил, что делать. Ибн Зийад ответил решительно и кратко: «Заставь Хусайна присягнуть Йазиду ибн Му'авии, его и всех его спутников. Если сделает это — посмотрим, как быть». Затем, 6 или 7 мухаррама («за три дня до убиения Хусайна») [+48], пришел приказ отрезать Хусайна от воды, чтобы он так же страдал от жажды, как осажденный Усман. Лишение его воды за страдания Усмана представляется совершенно надуманным — Хусайн в этом был совершенно неповинен, но сама эта мера была самым действенным средством вынудить его сдаться. Такой приказ будто бы получил и ал-Хурр, но вряд ли успел исполнить его до прибытия Умара, который первые дни, видимо, не препятствовал водовозам Хусайна, так как о недостатке воды до этого приказа ничего не сообщается. Прямое распоряжение Умар не мог не выполнить, и ему пришлось поставить заслон на дороге к Евфрату. Последствия этого в лагере Хусайна ощутили очень скоро, и следующей же ночью Хусайн поручил своему брату Аббасу с 30 конниками и 20 пешими при бурдюках прорваться к воде. Пока конники отвлекали на себя заслон, люди с бурдюками набрали воды. Обе стороны не проявили в бою большой горячности, поскольку после него оказался только один смертельно раненный.
