Андрей Хорошевский - Тайны советской империи
…Таким нехитрым образом мы исключали непосредственный контакт с провокаторами. Тем более не раз отмечали, что некоторые из них носили ножи на поясе под верхней одеждой, и нарваться на него было очень даже просто».
По итогам 1968 года начальник Тихоокеанского пограничного округа генерал-лейтенант В. Лобанов докладывал высшему руководству: «На границе, проходящей по реке Уссури, в 1968 году пресечено более 100 провокаций, в которых участвовало 2000 китайцев. По существу, все это происходило на участках двух погранзастав на правом фланге отряда».
Правда, объективности ради следует отметить, что в сообщениях китайских источников акцент был поставлен на другой стороне. Когда в январе 1968 года советские погранотряды использовали бронемашины для вытеснения китайских граждан со спорных территорий и при этом было задавлено четыре человека, то граждане эти назывались «мирными и местными», действия же советских солдат расценивались как «жестокие». Если верить информации, почерпнутой из китайских газет той поры, то выходило, что мирные китайские граждане пытались вести хозяйственную деятельность, причем на китайской же территории, а советские пограничники избивали их теми самыми дубинами и рогатинами, о которых генерал-майор Бубенин говорил как исключительно о способе обороны. С точки зрения объективного исследования, имеем ли мы право однозначно принимать чью-либо сторону и утверждать, что есть правда, а что ложь? Очевидно, нет, особенно учитывая то, что как в СССР, так и в Китае пресса и другие источники были полностью подконтрольны власти и отнюдь не стремились (точнее, не могли стремиться) к объективному освещению событий. Вряд ли стоит рассчитывать и на полную беспристрастность непосредственных участников тех событий, хотя, конечно, их свидетельства являются наиболее ценным источником информации по данному вопросу. Именно поэтому события, предшествовавшие конфликту на Даманском, впрочем, как и сам конфликт, до сих пор являются загадкой, разгадать которую отнюдь не просто.
* * *Прежде чем непосредственно приступить к изложению событий марта 1969 года, остановимся на том, что же представлял собой «главный виновник» конфликта – остров Даманский. Итак, Даманский, или, на китайском, Чжэньбао, необитаемый остров площадью 0,74 км2 на реке Уссури, в 230 км южнее Хабаровска и в 35 км западнее города Лучегорска. Остров находился рядом с китайским берегом, до которого было около 45 м, тогда как расстояние до советского берега Уссури составляло 120 м. Однако, как мы уже упоминали, согласно Пекинскому договору 1860 года и прилагающимся к нему картам, линия границы между двумя государствами была проведена по китайскому берегу, и Даманский считался собственностью Российской империи, а затем Советского Союза.
В те годы, когда СССР и КНР были друзьями и союзниками, проблем с островом не было никаких. Советские пограничники беспрепятственно пропускали на Даманский китайских граждан, где те занимались обычной хозяйственной деятельностью, пасли скот, заготавливали сено, ловили рыбу и т. д. Однако когда дружба сменилась враждой, изменилась и ситуация вокруг острова.
Начиная с 1968 года стычки на Даманском, как и на других приграничных островах, стали обыденным делом. «Большинство стычек с применением физической силы заканчивалось победой более крупных и сильных советских солдат, которые выбивали пограничников кулаками. Однако китайцы вновь и вновь возвращались на остров Чжэньбао. Эта настойчивость раздражала советских военных, но драки никогда не перерастали уровня рукопашного столкновения, так как обе стороны опасались последствий применения оружия. Поэтому эти стычки известны как групповые драки», – вспоминал о событиях тех лет офицер китайского спецназа Цзянь Чжоу.
Однако к новому, 1969 году ситуация стала меняться. Против советских пограничников на остров стали выходить уже не хунвейбины с цитатниками Мао, а солдаты Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Соответственно, и вооружены они были автоматами Калашникова и карабинами. Правда, до поры до времени эти автоматы в стычках на границе использовались как «дубины».
В ходе стычек несколько китайских «стволов» попали к советским пограничникам. При их осмотре было установлено, что боевые патроны в них досланы в патронник. Узнав об этом и обратив внимание на возросшую активность китайцев, начальник Иманского погранотряда, ответственного за этот участок границы, Демократ Леонов сделал вывод, что в районе Даманского назревают гораздо более масштабные события, чем «привычные» драки с китайцами. Леонов провел совещание с начальником штаба отряда полковником Павлиновым, начальником особого отдела подполковником Синенко и начальником политотдела подполковником Константиновым.
Составив соответствующее донесение, руководители Иманского погранотряда направили его в штаб округа. Помимо своих опасений, они высказывали недоумение действиями Военного совета округа, который не давал каких-либо конкретных указаний по поводу действий в случае вооруженного конфликта. «Когда я был на Западной границе и узнавал о происходившем там в 1941 году, меня не покидало ощущение, что все повторилось один к одному, – вспоминал Виталий Бубенин. – Что 1941 год, что 1967–1969 годы. «Не поддаваться на провокации» и так далее. Мы всё видим, всё докладываем. Но решения нет. Затем все же дают отмашку – выдворять китайцев. Как именно – никто не говорит… В конце концов стало ясно, что они вызывают нас на открытие огня. А у нас был строгий приказ: «Не допустить вооруженного столкновения. Огня не открывать!» А как этого не допускать?»
Через неделю после отправки донесения полковник Леонов был вызван во Владивосток, в управление округа. Там ему сказали, что критика действий Военного совета – вещь недопустимая (по другим данным, даже сделали официальный выговор). Леонов попытался объяснить, что обстановка вокруг Даманского накаляется, и попросил усилить отряд людьми и техникой. В ответ полковник услышал, что лишних людей и вооружений на данный момент в распоряжении округа нет.
Вернувшись в отряд, Леонов взял инициативу в свои руки и приказал увеличить штат застав, расположенных возле Даманского, а также отправить туда несколько БТРов из резерва отряда. Были также усилены и занятия по стрелковой подготовке.
2 марта 1969 года, как и в другие дни, около 9 часов утра с застав «Нижне-Михайловка» (командир – старший лейтенант Иван Стрельников) и «Кулебякины сопки» (командир – Виталий Бубенин) в сторону Даманского были направлены группы наблюдения. В 10.20 по местному времени пограничный наряд поста наблюдения заставы на сопке Кафыла в составе рядовых Кояхова и Шевцева доложил о выдвижении с находящейся напротив китайской погранзаставы «Гунсы» группы примерно из 30 китайцев. Получив информацию, Иван Стрельников скомандовал: «Застава, в ружье!» и доложил о случившемся оперативному дежурному Иманского погранотряда, а также командиру заставы «Кулебякины сопки» Виталию Бубенину.
Все, как казалось, шло по обычному сценарию. Китайцы шли открыто, уверенно, и советские пограничники не сомневались, что это стандартная провокация. От «Нижне-Михайловки» до Даманского было примерно шесть километров, от «Кулебякиных сопок» – двенадцать. Схема действий была следующая: Стрельников подходит к Даманскому, наблюдает за обстановкой и дожидается Бубенина. Далее они вместе пресекают провокацию. Однако в тот день Иван Стрельников не стал дожидаться своего товарища и пошел навстречу китайцам один.
Личный состав заставы в количестве тридцати человек погрузился в БТР-60ПБ, ГАЗ-66 и ГАЗ-69 и выдвинулся к месту инцидента. Одна из групп ехала на автомобиле бригады техпомощи ГАЗ-66. Двигатель барахлил, машина не успевала за командирским БТРом и опоздала минут на пятнадцать. Это спасло многим бойцам жизнь…
Около 10.40 основные силы отряда Стрельникова прибыли к Даманскому. Командир, следуя инструкции, отправил БТР в укрытие, – в прессе, и не только китайской, появлялись фотографии «бесчинствующих советских пограничников», и БТРы на фоне одетых в гражданскую одежду китайцев только подливали масла в огонь. Затем солдаты спешились, взяли автоматы «на ремень» и развернулись в цепь…
* * *Прервем на время хронологическое изложение событий и зададим два вопроса: почему именно Даманский и почему 2 марта 1969-го?
Как утверждают некоторые источники, планированием широкомасштабной военной операции на границе с СССР китайское командование вплотную занялось в середине 1968 года. В конце января 1969 года в приграничном с СССР Шэньянском военном округе завершилась разработка плана грядущей военной операции, получившей название «Возмездие». Общее руководство операцией было возложено на заместителя командующего войсками военного округа Сяо Цюяньфу, а непосредственное – на начальник штаба подокруга Ван Цзэыляна, командный пункт которого был расположен у заставы «Гунсы». 19 февраля 1969 года Генштаб НОАК совместно с МИД КНР утвердил план спецоперации, а вскоре он был одобрен и ЦК КПК.
