Мэри Бойс - Зороастрийцы. Верования и обычаи
Процесс смены форм древних религий тесно связан с общим направлением политического развития стран Древнего Востока и античного мира – от небольших племенных образований и номовых городов-государств к крупным централизованным царствам и затем к «империям». Одним из ранних великих государств или первой «мировой державой» была созданная иранцами империя Ахеменидов (VI – IV вв. до н.э.), объединившая под своей властью страны Ближнего и Среднего Востока и некоторые греческие города-государства.
Позже большие восточные государства с центрами в Иране и соседних районах Средней Азии – Парфянское (III в. до н.э. – III в. н.э.) и сменившее его Сасанидское (III – VII вв.) – являлись главной политической силой, противостоящей эллинистическому и затем римскому «Западу». Вместе с тем это было время активных связей между различными странами и народами, оживленных культурных контактов и обмена идей.
С начала ахеменидской эпохи греческие путешественники, ученые, философы имели возможность ознакомиться с верованиями иранских народов, учением магов, религиозно-философскими концепциями, развивавшимися сторонниками этих верований и учений. Иранские культы распространились в ряде областей Ближнего и Среднего Востока – Египте, Сирии и др., особенно в Малой Азии. Бесспорно иранское влияние на развитие иудаизма в период после Вавилонского плена, со времени присоединения Вавилонского царства к империи Ахеменидов при Кире, восстановления в результате этих событий Иерусалимского храма и позже. Продолжение этих связей в парфянскую эпоху документируется, в частности, отдельными среднеиранскими лексическими заимствованиями в литературе кумранитов. В первые века I тысячелетия н.э. характерные черты иранской идеологии прослеживаются в ряде гностических и христианских сект, в митраизме, широко распространившемся в Римской империи и одно время являвшемся опасным соперником христианства, в манихействе.
В сасанидское время в Иране и в римско-византийских областях распространялись религиозно-этические учения с характерными для той эпохи идеями социальной справедливости, в чем нашли отражение и некоторые древние иранские социальные обычаи, декларируемые также в Авесте. Эти ее положения использовались и в маздакизме, возникшем при связях с римскими сектами, а затем ставшем знаменем широких народных движений в Иране и соседних странах (к иранским представлениям частично восходит также идеология павликиан н тондракитов в раннесредневековой Армении и Малой Азии, богомилов, катаров, альбигойцев в Европе). Интересный пример таких связен «Востока» и «Запада» дают малоизвестные в литературе, относящиеся ко времени около середины 1 тысячелетия, надписи из Кирены (Триполитании) в Северной Африке, где среди наставников оставившей эти надписи секты названы Зороастр и Маздак вместе с греческими философами и легендарными деятелями раннего христианства[86].
После завоевания Сасанидской державы арабами в Иране и примыкающих странах зороастризм постепенно уступил место одной из мировых религий – исламу, на обширных пространствах Старого Света пришедшему на смену политеистическим и языческим религиям и учениям древней эпохи. Широкое распространение ислама, как уже ранее христианства, могло, однако, иметь место лишь в результате завершения процессов изживания таких древних религий и многочисленных местных культов. В самом же осуществлении этих процессов на Среднем и Ближнем Востоке, как уже говорилось, важное место принадлежит зороастризму и связанным с ним религиям. Вместе с тем зороастризм и манихейство наряду с христианством ч иудаизмом оказали воздействие на сложение ислама. Более значительна роль зороастризма и родственных ему иранских верований при возникновении мусульманских сект, особенно связанных со складывавшимся шиизмом. Позднее, когда число последователей зороастризма в Иране сильно сократилось, а часть их нашла прибежище в Индии, зороастризм и его догматика продолжали интересовать богословов н историков Востока, а в Индии верования парсов имели определенное значение в создании при Акбаре (1556 – 1605) новой «божественной религии» (дини-илахи).
Однако сами зороастрийцы на протяжении средних веков и позже уже составляли лишь сравнительно небольшие религиозные общины. Примечательны и характерны для истории Ирана и Индии во многом различные судьбы зороастрийцев в этих странах. В Иране, где зороастризм некогда был государственной религией, его последователи в течение ряда веков подвергались гонениям и погромам, что привело к резкому сокращению их числа н районов расселения, к упадку материального благосостояния; положение несколько улучшилось с конца XIX – начала XX в. и затем при последней иранской династии – Пехлеви. В Индии еще со времени средневековья зороастрийцы оказались в более благоприятных условиях; община парсов достигла значительной численности (так, по данным М. Бойс, в середине XIX в. они составляли около 20% населения Бомбея).
Парсы играли немалую роль в социально-экономической жизни Индии XIX – XX вв.; из их среды вышли крупнейшие представители индийского торгово-промышленного капитала (семья Тата и др.). Помимо Ирана н Индии, а также Пакистана и Цейлона (Шри Ланка) немногочисленные группы зороастрийцев живут сейчас также в Гонконге и Сингапуре, Англии, США и Канаде.
В теоретическом плане история зороастрийцев в средние века, новое и новейшее время может рассматриваться как вариант истории малых религиозных общин, рассеянных в инокультурной среде. И в этом отношении представляют большой интерес судьбы зоро-астрийского религиозного меньшинства, следующего возникшим в глубокой древности верованиям, адаптация этой общины, ее религиозных представлений и обрядов в современных условиях. При контактах с культурами иных народов, с европейской цивилизацией, знакомстве с религиозными представлениями и философскими учениями в зороастрийской среде, прежде всего среди парсов Индии, оживились споры по догматическим и культовым проблемам. В этой дискуссии стали широко прибегать к аргументам из истории зороастризма и Авесты, в том числе к выводам по этим вопросам, полученным при их исследовании в европейской науке. И в этом случае современные проблемы оказываются тесно связанными с древностью и ее изучением.
Возвращаясь к древней эпохе, следует подчеркнуть, что в связи с характером многих источников на древне– и среднеиранских языках исследование различных вопросов ранней истории Ирана, Афганистана, Средней Азии затруднено или невозможно без учета религиозного, часто основного для этих текстов, содержания. Сказанное тем более касается Авесты, являющейся не только священным писанием зороастрийской религии, но и основным источником по истории иранской древности, по культуре, социальному и политическому строю, экономике древнеиранских племен и народностей.
Это относится и к ираноязычным племенам, обитавшим к северу от Средней Азии, в евразийских степях, включая скифов Северного Причерноморья, хотя эти племена не были зороастрийцами и продолжали следовать верованиям, восходящим к «языческим» религиозным представлениямих предков. Однако имеющиеся фрагментарные свидетельства античных авторов о скифах, их языке, культуре, социальных институтах могут быть конкретно поняты лишь в свете сравнительных данных иранистики, и прежде всего материалов Авесты.
Политеизм Авесты, в конце XVIII в., как говорилось, породивший разочарование и сомнение в правильном понимании ее текста, имел глубокие корни в верованиях ираноязычных племен. Соответствующие данные Авесты играют первостепенную роль в исследовании религиозных представлений и ритуалов различных ираноязычных народов, включая скифов; в сопоставлении же с материалами вед и других древнеиндийских текстов они составляют основу для реконструкции верований и обрядов предков иранцев и индийцев в индоиранскую (арийскую) эпоху. Иные историко-культурные данные Авесты вместе с древнеиндийскими источниками позволяют установить ряд особенностей культуры, общественного строя, хозяйства древних ариев.
Арийские и затем ираноязычные племена занимали обширные территории в северных степях от Причерноморья до Южной Сибири и Средней Азии. В тех же пределах, как полагают большинство ученых, находилась родина этих племен. Поэтому сравнительные индоиранские и иранские данные служат важным источником для исторической интерпретации археологических материалов с указанной территории, относящихся к III – II тысячелетиям до н.э. и к последующему времени, включая скифскую эпоху. Вместе с тем зороастризм в древности и раннем средневековье был широко распространен в Средней Азии с примыкающими районами и также в Восточном Закавказье, а его родину часто ищут именно в Средней Азии (или даже в степных районах к северу от нее, как считает и М. Бойс).
