Виктор Суворов - Самоубийство
Речь не о России! Никаких намеков на разработку планов против Советского Союза в ноябре 1939 года еще не было. Манштейн старался убедить Гитлера (и убедил!) в том, что германские танковые войска и авиация не способны действовать зимой и осенью на ГЕРМАНСКОМ бездорожье, в ГЕРМАНСКОЙ грязи, в ГЕРМАНСКОМ снегу.
Так стоит ли винить РУССКУЮ грязь и РУССКУЮ зиму в поражении Гитлера, если изнеженные германские танковые войска были не способны преодолеть даже немецкое бездорожье, если немецкий дождик делал их небоеспособными, если они не переносили даже немецких морозов? Германские войска были не готовы воевать в ужасающем климате Германии и Франции. Вот бы великим стратегам сравнить: пока мы сидим на границе с Францией и воевать тут не можем, Красная Армия взламывает неприступные укрепления в Финляндии. В том климате. А мы топчемся перед французской границей, потому что нам грязь и снегопады мешают. Так кто же из нас к войне готов, а кто нет? Но об этом никто не думает и никто над гитлеровцами не смеется…
И боевые действия Красной Армии в Финляндии Гитлера ничему не научили. Гитлер никаких уроков из той войны не сделал. Поэтому под Москвой он и вляпался в грязь и снег.
Гитлер полез в Россию, сломал шею и сгорел. Но никто умственные способности Гитлера и его генералов под вопрос не ставит, никто над ними не смеется.
Из боевых действий в Финляндии гитлеровские агитаторы делают вывод о неготовности Красной Армии к войне, они твердят про нашу глупость и обезглавленную армию. Ни Гитлер, ни Косинский, ни Штейнберг, ни примкнувшие к ним Палант с Финкельштейном не вспоминают о природных условиях, в которых воевала Красная Армия в Финляндии. Никаких скидок на природные условия нам никто не делает: природные условия роли не играют.
Но вот Гитлер увяз в снегах России. Вывод Косинских и Штейнбергов: Гитлер — мудрейший полководец, только, знаете ли, ему природные условия помешали. Ах, если бы не было природных условий!
А я напомню о природных условиях в Финляндии. «Деревья лесисто-скалистой зоны растут на беспорядочных нагромождениях скальных обломков, часто достигающих высоты человеческого роста и выше. Во время первых рекогносцировок я иногда пытался сойти с дороги и проникнуть в лес, но это удавалось мне крайне редко. Чаще всего это можно было сделать только на четвереньках… Движение через скалы и между ними — дело крайне утомительное. Лишь в очень редких случаях их можно обойти. О движении машин, даже после вырубки деревьев, не может быть и речи. Не проходят там и вьючные животные… Передвижение и ведение боевых действий в построениях, обычных в нормальных условиях местности, здесь исключены. Район заболоченных лесов также густо покрыт деревьями. Передвигаться там еще труднее, чем по лесисто-скалистой местности».
Я специально привожу впечатления о Финляндии не советского генерала, а германского. Генерал-полковник Лотар Рендулич в 1944 году воевал в тех краях против Красной Армии и поделился своими впечатлениями (Управление войсками. М.: Воениздат, 1974. с. 189). Вот в таких условиях однажды наступала Красная Армия и прорвала «линию Маннергейма». К таким природным условиям добавьте снежный покров, снайперов, мины и все прочее. К этому добавьте мороз. Правда, до минус 52 в Финляндии не доходило…
В феврале 1940 года Красная Армия прорвала даже теоретически непреодолимую «линию Маннергейма». А нам марксисты-гитлеровцы говорят: вот она — неготовность Красной Армии к войне, вот она — глупость Сталина.
В то же самое время германская армия просто отказывалась воевать во Франции. Немецкие генералы откровенно саботировали приказы высшего командования о наступлении по причине плохой погоды во Франции. «Тут, к счастью, вмешался бог погоды и вынудил к переносу этого срока, который только до конца января 1940 года изменялся пятнадцать раз» (Манштейн. Утерянные победы. с. 95). Приказ о наступлении переносился множество раз и после января 1940 года. Германские генералы были не готовы воевать во Франции даже в апреле, потому как в апреле во Франции страшные холода.
И вот находятся люди, которые упрекают Красную Армию в неумении воевать зимой…
А в 1941 году Гитлер воевал под Москвой. Тут не было ни полярных морозов, ни снегов по горло, ни болот, и леса под Москвой — не карельские чащобы, и грунт — не трясина, и валуны путь не преграждают, и нет тысячи озер, рельеф под Москвой — мечта для наступающего: ни тебе каменистых речек, ни берегов крутизны отвесной. И советская оборона под Москвой — не «линия Маннергейма». Но Гитлер увяз.
Тут бы и объявить: любуйтесь, вот она — хваленая «готовность» Гитлера к войне, вот она — гитлеровская «мудрость». Но так историки-коммунисты не сказали. Логика: если Красной Армии трудно в Финляндии на полярном морозе воевать, значит, она к войне не готова, а если гитлеровским войскам трудно на мягком морозце воевать, значит, они к войне готовы, но только мороз им побеждать мешает.
В XIII веке на Русь пришли монголы, и погода им не помешала, и пространства им не были помехой, и климат оказался чудесным, и дороги были хорошими, ни мороз, ни грязь, ни снег, ни ветер им не стали преградой, и зима их не остановила. Для монголов местность оказалась приспособленной, это только под мудрейшего Манштейна она не приспособилась.
А ведь у Гитлера и его полководцев решение было. Если все дело в местности и погоде, то следовало сажать солдат не на танки, машины и мотоциклы, а на монгольских лошадок.
Было еще решение. Советские «ЗИС» и «ГАЗ», американские «студебеккер», «додж», «виллис» вполне для наших дорог годились. Если проблема только в дорогах, то проблему следовало предусмотреть заранее: с американцами не ссориться, а получить у них в качестве помощи 400 000 великолепных грузовиков, и тогда никаких проблем не возникло бы.
Или выпускать машины, хотя бы приблизительно равные по качеству советскому «ЗИС-5».
— 5 -
Теперь откроем служебный дневник генерал-полковника Гальдера. Он хвалился тем, что разгромил Советский Союз за 14 дней. Однако постепенно автор дневника начинает терять задор. Потом появляются записи о нехватке резервов, снарядов, топлива для танков и машин, запасных частей и пр. и пр. Фанфары более не гремят и не звенят победно колокола. Пошли записи об упорном сопротивлении Красной Армии, о внезапных контрударах, о мудрости и твердости советского военного руководства, о тяжелых невосполнимых потерях германских войск…
Запись в служебном дневнике Гальдера 10 августа 1941 года: «Этим попыткам противника измученная немецкая пехота не сможет противопоставить решительных наступательных действий… В данный момент наши войска сильно измотаны и несут большие потери».
11 августа 1941 года: «Войска измотаны. То, что мы сейчас предпринимаем, является последней и в то же время сомнительной попыткой предотвратить переход к позиционной войне. Командование обладает крайне ограниченными средствами… В сражение брошены наши последние силы».
Блицкриг захлебнулся уже в августе! Сил нет. Вот причина остановки. Они вынуждены перейти к обороне, т.е. к позиционной войне. И вот наглые гитлеровские агитаторы объявляют, что во всем виновата грязь в октябре. Нет, герр Косинский. Нет, герр Штейнберг. Ни при чем тут грязь в октябре. Надо было готовиться к войне настоящим образом и в августе вводить в сражение Второй стратегический эшелон германских войск. Почему его не ввели в сражение? Да просто потому, что его не было. Нечего было вводить в сражение.
Армия Гитлера была настолько слаба и в такой степени не готова к войне, что ровно через два месяца после ее начала встал вопрос не о наступлении, а о том, хватит ли сил на оборону. Кроме того, во главе этой армии стояли не самые умные люди.
Гальдер, 22 августа 1941 года: «Записка фюрера полна противоречий… Положение ОКХ стало нетерпимым из-за нападок и вмешательства фюрера. Никто другой не может нести ответственность за противоречивые приказы фюрера, кроме него самого… Во второй половине дня наши споры и дискуссии были прерваны телефонным разговором с фельдмаршалом фон Боком, который вновь подчеркнул, что его войска на том рубеже, который был достигнут ими в расчете на наступление на Москву, не смогут обороняться в течение долгого времени».
Не о наступлении речь. Не о блицкриге. Не до жиру, как бы захваченное удержать.
5 сентября 1941 года: «Наши части сдали противнику дугу фронта под Ельней». На главном стратегическом направлении войны войска группы армий «Центр» не выдержали ударов 24-й армии и сдали плацдарм, который был необходим для удара на Москву.
— 6 -
Во всем виноваты зима, мороз, снег, грязь и пространства. Согласимся. Но в этом случае надо было просто уйти из этого проклятого места. Объявить войну 22 июня 1941 года и отойти к Берлину на линию Одера и Варты. Уйти туда, где нет снега, грязи и мороза, где нет этих бескрайних просторов, где есть прекрасные автострады, где мягкий климат. Вот там и разбить этих глупых низколобых Иванов. Зачем лезть туда, где грязь и холод?
