Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963)
Таким образом, мы поставлены перед выбором: запустить в космос два «Востока» до 15.06.1963 года или выбросить на свалку два этих прекрасных корабля. Если бы не было рекомендации ЦК о переносе пуска на август, то не было бы и проблемы. А сейчас, при ясно обозначенной позиции ЦК, предлагать пуск в мае-июне — нужно иметь очень большую смелость. К счастью, смелости у Сергея Павловича еще достаточно (он уже подписал письмо в ЦК), но ее значительно меньше у Вершинина. Чтобы убедить Главкома в необходимости поставить свою подпись под этим письмом, мы пошли к нему втроем — Руденко, я и Одинцов. Почувствовав нашу твердую уверенность в правильности решения Королева, Вершинин подписал этот ответственный документ, немного смущаясь необходимостью сделать это одним из первых.
25 апреля.
Вызывал Яздовского и Карпова, вместе с генералом Гореглядом слушали их более часа. Яздовский доказывал, что космонавта нужно держать в скафандре в тепловом макете корабля «Восток» столько суток, сколько он будет летать в космосе. А Карпов убеждал нас, что более 2–3 суток держать космонавта в скафандре в макете корабля не только не полезно, но и вредно. Конечно, трудно организовать семисуточные тренировки, к тому же они могут несколько снизить физическую готовность космонавтов к полету, и очень не нравятся им, и все же, по-видимому, такие тренировки придется проводить. Этот спор между нашими ведущими специалистами по космической медицине подтверждает тот факт, что научные обоснования медико-биологических экспериментов с космонавтами очень шаткие. Они иногда подменяются волевыми решениями, догадками, а нередко и капризами.
26 апреля.
Главком сегодня беспокоился по поводу проекта создания нового института в Министерстве здравоохранения для решения медико-биологических задач в космосе. Проект письма в ЦК с таким предложением подписан Калмыковым, Дементьевым, Зверевым и Келдышем. Документ должны подписать также Смирнов и Бирюзов; Смирнов подпишет обязательно, а Бирюзов может подписать с возражениями против передачи части нашего института в другое ведомство. Главком за создание нового института и за передачу ему от нашего института задач космической биологии и функций по координации работ по экологии, но он категорически против передачи оборудования и площадей. Я сказал Вершинину, что занятая им позиция очень труднозащищаема и противоречива. Мы добиваемся, чтобы все пилотируемые космические корабли и полеты на них были за ВВС, и одновременно пытаемся отбиться от задач, поставленных перед нашим институтом решениями партии и правительства в целях освоения космоса человеком. Под эти задачи Институт авиационной и космической медицины получил уже многое: штаты, здания, завод, оборудование, — и, отказываясь от решения таких задач, мы можем все это потерять. Трудная для ИАКМ обстановка сложилась по вине Руденко, Мишука и Бабийчука. Я буду пытаться сохранить наш институт и круг его задач.
28 апреля.
Сегодня 3 часа заседал президиум Межведомственного Совета по космосу. Вел заседание Келдыш, доклад о ракете Н-1 сделал Королев. Кроме членов президиума, присутствовало несколько академиков, главных конструкторов и начальников институтов.
Ракета Н-1 будет готова в 1965 году. Она позволит выводить на орбиту высотой 300 километров 75 тонн полезной нагрузки, на 3 тысячи километров 50 тонн и на 36 тысяч километров (стационарная орбита — Ред.) — 16 тонн. С помощью этой ракеты космонавтам можно будет слетать на Луну и вернуться на Землю, облететь Марс или Венеру и вернуться на Землю. Для осуществления таких полетов потребуется 3-10 пусков ракеты. Ракета Н-1 может быть использована и для создания научной орбитальной станции, а также для решения ряда военных задач (разведка, перехват, удар). На заседании Межведомственного Совета было признано целесообразным доложить в ЦК КПСС о всех этих вариантах применения новой ракеты.
После заседания я поговорил с Королевым и Келдышем о перспективах ИАКМ в связи с проектом учреждения нового института в Минздраве. Оба они заявили, что были бы за дальнейшее развитие ИАКМ, но позиция, занятая Руденко, вынудила их искать другое решение проблемы. Они уже дали согласие на то, чтобы передать все задачи экологии в Минздрав, — но если Министерство обороны возьмет их на себя, то они могут и пересмотреть свое решение.
Только что закончилось бурное совещание врачей. Решили помещать космонавтов в макет корабля в скафандре не более чем на трое-четверо суток.
29 апреля.
Москвичи торжественно встретили вчера на Красной площади вождя кубинской революции Фиделя Кастро Рус. Встреча была массовой, очень теплой и душевной. Фидель своим беспримерным мужеством заслужил это искреннее признание народа.
Вчера, пока я был на заседании президиума, маршал Руденко проводил совещание с врачами Центра, института и госпиталя. Кроме врачей были Одинцов, Горегляд, Холодков, Смирнов, Гагарин и Николаев. Обсуждались две противоположные точки зрения по поводу предстоящей тренировки космонавтов в тепловом макете «Востока». Яздовский и другие врачи ИАКМ предлагают установить продолжительность пребывания в макете, равную продолжительности полета, — семь суток. Все космонавты и врачи Центра считают, что в макете достаточно быть трое суток; более длительное пребывание бесполезно и даже может ослабить космонавта перед космическим полетом. На совещании у Руденко только Яздовский, Генин и Емельянов высказались за 7-суточную тренировку, а все остальные (более 15 человек) — против. Яздовский доказывал якобы научную обоснованность такой тренировки. На самом деле, все его «научные» доводы оказывались сплошной перестраховкой и наплевательским отношением к здоровью космонавтов.
Яздовский продолжает рассматривать космонавтов как подопытных кроликов, которые должны безропотно переносить все «дикие» эксперименты, проводимые над ними. Отсутствие научной обоснованности в доводах Яздовского доказывают следующие обстоятельства.
1. Зная о предстоящей тренировке космонавтов, руководство института ничего не сделало для поддержания макета в работоспособном состоянии. Оборудование макета выработало весь свой ресурс и может отказать в любую минуту.
2. Яздовский возражал против установки нового макета в ЦПК.
3. Институт не провел подобные испытания в скафандрах с испытателями и не имеет эталона, с которым можно было бы сравнить показатели космонавтов.
4. Николаев находился в макете только трое суток, а летал четверо суток, и Яздовский не возражал против продления его полета на четвертые сутки.
5. Главный конструктор скафандра С. М. Алексеев считает, что находиться более трех суток в скафандре в земных условиях, непосредственно перед полетом, для космонавта бесцельно и вредно. Имеется опыт 15-суточного пребывания в скафандре в макете корабля женщины-испытателя с вполне удовлетворительными результатами.
6. Все космонавты имеют опыт 10-12-суточного пребывания в сурдокамере.
7. Условия пребывания в скафандре на земле (гравитация) несравненно тяжелее условий в космосе (невесомость).
По всем этим соображениям я принял «ненаучное» решение — провести 3-4-суточные тренировки в макете.
3 мая.
Все три праздничных дня провел на даче, в кругу семьи. Много работал в саду, возился с машиной, отдохнул хорошо. Лева, Муся, Оля и я ездили в санаторий имени Герцена к Люде (невестка Н. П. Каманина — Ред.). Рядом с санаторием протекает река Москва. На противоположном берегу — деревня Васильевка с полуразрушенной церковью. Оля назвала ее — маленький Кремль. Деревня когда-то принадлежала Герцену. Река и высокий заросший лесом правый берег — очень красивы. Мы часа два гуляли по берегу и в лесу, Оля собрала большой букет подснежников. Сегодня пятница, я приехал на работу пораньше, чтобы до звонков продумать необходимые мероприятия по подготовке очередного космического полета.
Гагарин, Попович и Николаев провели праздники в Москве: были на параде, на обеде в Кремле, на стадионе — все прошло нормально. А вот Титов опять «выкинул коленце». 29 апреля Герман вместе с женой маршала Малиновского ездил в школу № 92. Перед поездкой он звонил мне, и я передал ему, что маршал Руденко не разрешил планируемую им поездку в Киев на праздники. Титов возмутился отказом и, по-видимому, рассказал Малиновской о своем желании поехать в Киев и о полученном запрете. Малиновская позвонила Вершинину (я был в это время у него). Почувствовав, о чем идет речь, я сказал ему о решении, принятом маршалом Руденко. Главком обещал Малиновской отпустить Титова. Решение Руденко было глупым, а поведение Вершинина — подхалимским. Вершинин приказал мне отпустить Титова, но, одновременно, он боялся, как бы в праздники не потребовали всю четверку космонавтов на какую-либо правительственную встречу. Пришлось передать командующему ВВС в Киеве генералу Колеснику, чтобы он встретил Титова, всегда знал его местонахождение и все три дня праздника держал наготове транспортный самолет на случай экстренного вызова Титова в Москву.
