Джек Уэзерфорд - Чингисхан и рождение современного мира
Чума не только изолировала Европу, но и отрезала Монголов в Персии и на Руси от Китая и Монголии. Правители-монголы в Персии больше не могли получать товары со своих земель и мануфактур в Китае. Золотая Семья в Китае не могла получить свою долю дани с Руси или из Персии. Разрушилась взаимосвязанная система собственности. Чума опустошила страну, деморализовала население и, оборвав торговлю обмен данью, лишила монгольскую Золотую Семью ее первичного источника доходов. В течение почти ста лет монголы использовали свои взаимные материальные интересы для преодоления политической раздробленности.
Даже, жертвуя политическим единством, они поддерживали объединенную культурную и коммерческую империю. Чума уничтожила это единство, и сложная система разрушилась. Империя монголов зависела от быстрого и постоянного передвижения людей, товаров и информации всюду по территории империи. Без этих связей, не было уже никакой империи.
Как иноземные завоеватели, монголы правили народами превосходящими их по численности в тысячи раз. Подданные мирились с их властью, после того как сила монгольской армии истаяла, постольку, поскольку они продолжали производить огромный поток товаров. Из-за чумы прекратилась торговля, а надежды на военную помощь со стороны других ветвей семьи не было, так как им тоже приходилось противостоять враждебной среде покоренных народов. Лишенные своих двух главных преимуществ — военной силы и коммерческой прибыли, монголы на Руси, в Средней Азии, Персии и на Ближнем Востоке искали новые способы сохранить власть и законность, вступая в браки со своими подданными и сознательно подражая им в языке, религии и культуре. Монгольские власти вычистили в своих семьях остаточные следы шаманства, буддизма и христианства и, фактически, приняли ислам, который был главной религией их подданных, или, в случае Золотой Орды на Руси, религию тюркской армии, которая помогала семье удерживать власть.
Когда члены монгольских правящих фамилий стали принимать разное вероисповедание, разлад между ними усилился. Когда Золотая Орда на Руси стала мусульманской, в глазах своих родичей в Иране и Ираке они тут же стали союзниками Египта в борьбе с монгольским Ильханатом. А когда и сами Ильханы приняли ислам, они бесконечно метались между суннитской и шиитской его разновидностями, меняя веру в зависимости от политической ситуации. Во время правления Олджейту, самого фанатичного из ханов-шиитов, были развязаны серьезные преследования против буддистов и евреев. Универсальные принципы империи Чингисхана исчезли как пепел на ветру.
Становясь мусульманами, монголы на Ближнем Востоке, казалось, следовали примеру Хана Хубилая, который добился власти в Китае, притворившись китайцем. Все же преемники Хана Хубилая в Китае были не в состоянии следовать и, вероятно, даже понимать хитрость и гениальность его метода. Вместо того, чтобы становиться китайцами, монгольские власти усилили репрессии и изолировали себя. В течение этого бурного времени, некоторые члены монгольского двора сообщали о снах, в которых Чингисхан, казалось, требовал введения строгих новых мер в отношении китайцев. Чиновники решили, что они выделили китайцам слишком большие свободы и что монголы позволили себе слишком привязаться к китайской жизни. Они еще больше отделили себя от китайского языка, религии, культуры и смешанных браков. Паранойя при дворе крепчала: монгольские власти приказали провести конфискацию не только всего оружия у китайских крестьян, но и железных сельскохозяйственных орудий, также они ограничили использование ножей. Власти запретили китайцам использовать лошадей. Они так боялись заговоров и тайных сигналов, которые заговорщики могли передавать друг другу, что практически прекратили существование китайской оперы и традиционного искусства устного повествования. Перед лицом таких чрезвычайных мер, китайские подданные испытывали недовольство и страх перед своими правителями-монголами. Распространялись слухи о массовом истреблении китайских детей монголами или о готовящемся приказе казнить всех носителей той или иной китайской фамилии.
Теперь монголы старались как можно меньше походить на китайцев. В связи с этим они отошли от традиционной монгольской политики веротерпимости и предоставили широкие привилегии буддизму в лице его тибетской конфессии, противопоставив буддийский канон традиционным конфуцианским идеалам китайцев. Китайцы обратили свою ненависть не на монголов, а на иностранцев, которые помогали монголам управлять империей. Тибетские буддистские монахи стали объектом особой ненависти, так как местные жители были обязаны не просто кормить, селить и перевозить монахов, но и транспортировать их товары. Монахи, часто вооруженные, заслужили дурную славу, притесняя своих китайских слуг. Бюро Буддийских и Тибетских Дел настоятельно защищало монахов в суде и предоставило им набор особых прав. Однажды бюро пробовало провести в жизнь законы, которые предусматривали отсечение руки для любого, кто дерзнет ударить монаха, и отсечение языка для того, кто возводил на монахов хулу. Монгольские чиновники, в конечном счете, отклонили эти законы как несовместимые с монгольским правилом, которое запрещало калечить тела людей в наказание за преступления.
Монгольские ханы Китая все более отдалялись от своих подданных. Они не могли остановить распространение эпидемии, и нашли спасение в духовности тибетских монахов, которые призывали их отвернуться от внешнего мира иллюзий и искать личного спасения. Монахи убедили монгольскую правящую фамилию, что освобождение узников дарит особые духовные заслуги. Вскоре монахи превратили духовное возвеличивание монголов в процветающий бизнес. Во время одной причудливых церемоний, монах в платье монгольской императрицы проехал через ворота дворца, а затем освободил заключенных как птиц из клеток.
Тибетское духовенство поощряло новые формы религиозной практики. Особое распространение при дворе получила практика тантризма, помогающая постигать духовные истины посредством особых половых актов. Ханская семья стала принимать участие в сложных сексуальных ритуалах с участием самого Великого Хана, которые проводились под неусыпной опекой опытных лам. Слухи о распущенности монголов и их тайных оргиях еще больше настроили китайцев против них. Китайцы подозревали даже, что ламы совершают для монголов человеческие жертвоприношения, чтобы продлить жизнь Хана и поддержать его власть.
В то время как монгольские правители Китая сосредоточились на выражении своей духовности и сексуальности, общество за стенами Запретного Города разваливалось на куски. Монгольские власти потеряли контроль над денежно-кредитной системой, которую они так трудолюбиво и придирчиво создавали. Принципы, согласно которым использовались бумажные деньги, оказались более сложными и непредсказуемыми, чем мог понять рядовой чиновник, и система постепенно вышла из-под контроля. При наименьшем признаке слабости в монгольской администрации, доверие к бумажным деньгам падало, увеличивая ценность меди и серебра. Инфляция росла отчаянно, а в 1356 году бумажные деньги просто потеряли всякую стоимость.
В Персии и Китае, крах произошел раньше — в 1335 и 1368 гг., соответственно. Монголы персидского Илханата исчезли, были убиты или ассимилированы их бывшими подданными. В Китае, Великий Хан Тогун Тумур и приблизительно шестьдесят тысяч монголов сумели спастись от мятежников Мин, но они оставили позади приблизительно четыреста тысяч человек, которых захватили и убили или ассимилировали китайцы. Те, кому удалось добраться до Монголии, стали снова вести традиционный кочевой образ жизни, как будто весь китайский эпизод с 1211 до 1368 года был просто затянувшимся пребыванием в южном летнем лагере. Золотая Орда на Руси развалилась на меньшие орды, которые постоянно теряли власть и влияние на протяжении четырех долгих столетий. За долгие годы сотрудничества монголы и их тюркские союзники слились в несколько различных этнических групп тюрко-монголов, которые считали друг друга инородцами, такими же, как и соседние славяне.
После ниспровержения монгольского правления торжествующие правители династии Мин выпустили указы, запрещающие китайцам носить монгольские одежды, давать летям монгольские имена и тому подобное. Чтобы оживить китайские принципы управления и социальной жизни, правители Мин последовательно отказались от многих монгольских принципов и институтов. Они выслали мусульманских, христианских и иудейских торговцев, которые при монголах обосновались в Китае. Властители династии Мин отменили бумажные деньги и возвратились к металлу. Они отвергли тибетский буддизм, который поддерживали монголы, и обратились к традиционным даосизму и конфуцианству. После неудавшейся попытки воскресить монгольскую систему заморской торговли новые правители сожгли их океанские суда, запретили иностранцам взъезд на территорию Китая и потратили большую часть валового национального продукта на построении массивных новых стен, которые держали бы чужеземцев снаружи, а китайцев — внутри. Таким образом, новые китайские власти отрезали тысячи своих граждан, живущих в портах Юго-Восточной Азии.
