Наум Синдаловский - Городские имена вчера и сегодня. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре
Были у острова и другие имена. Во время шведской колонизации остров назывался Люст-гольм, то есть Веселый остров, или Люст-эйланд – Веселая земля. Согласно местным преданиям, островом владел некий швед, который превратил его в место для увеселений. Но природа, если верить легендам, распорядилась иначе. Во время одного из наводнений все, что было построено на острове, смыло. С тех пор остров прозвали Чертовым, и долгое время он пустовал. Однако в самом конце XVII века сюда вновь стали приплывать на лодках шведские офицеры. Они устраивали застолья на грубо сколоченных столах, положенных прямо на сосновые пеньки.
Согласно преданиям, впервые прибыв на этот остров, Петр устроил совет именно за этими столами. «Быть крепости здесь», – будто бы сказал царь, и в это время, согласно другой легенде, над островом стал парить орел. Так 16 мая 1703 года был заложен Санкт-Петербург.
1714. Как бы остров ни называли в первые годы существования Петербурга, ни одно из названий не прижилось. И тогда городская топонимика вновь обратилась к первоначальному имени острова, правда, теперь уже в переводе на русский язык. С 1714 года остров вновь стал Заячьим.
Со временем название обросло новыми этимологическими легендами. Согласно одной из них, Заячьим остров назван потому, что первым, кого увидел Петр I, впервые высадившись на остров, был беззащитный зайчик.
Другая легенда утверждает, что название появилось позже и связано с другой историей, приключившейся на острове. Однажды царь Петр, разгневавшись на плотников, не успевших выполнить все работы в крепости в указанный срок, спешно прибыл на остров, намереваясь их примерно наказать. В гневе, сверкая глазами и ни на кого не глядя, Петр вышел из кареты и стремительно направился к воротам крепости. В это время навстречу ему будто бы выбежал лопоухий зверек и, ничуть не смущаясь, прижался к ботфорту монаршего сапога. Гнев как рукой сняло. Царь рассмеялся, взял трясущегося зайчонка на руки и сказал, что прощает плотников. А зайца возьмет во дворец, пусть царевна играет. Вот почему, утверждает городской фольклор, остров и назван Заячьим – в память о спасителе плотников от царского гнева.
К 300-летнему юбилею Петербурга на торце одной из деревянных свай у Иоанновского моста, ведущего на Заячий остров, легендарному зверьку был установлен миниатюрный памятник по проекту скульптора Владимира Петровичева.
Исаакиевский мост
1727. Как известно, Петр I мостостроения не поощрял. Зацикленный, говоря современным языком, на море, он и в своих согражданах хотел видеть исключительно моряков. Сообщение между островами дельты Невы царь предполагал только на шлюпках, а мосты разрешал строить не иначе как в исключительных случаях: при прокладке дорог через реки и протоки. Нева мостов вообще не знала. Первый плашкоутный, то есть наплавной, мост через Неву от Исаакиевского собора на Адмиралтейском острове к дворцу Меншикова на Васильевском появился только в 1727 году, через два года после кончины императора, при императрице Екатерине I. Мост был наведен по проекту и под руководством корабельного мастера бомбардир-лейтенанта Ф. И. Пальчикова. Мост назвали Невским. О том, что предшествовало появлению моста, рассказывается в старой петербургской легенде.
Однажды, ранней весной 1727 года, императрица собралась на Васильевский остров, к Александру Даниловичу Меншикову, в его новый дворец, что возвышался на противоположном берегу Невы. На переправе ей подали лодку, и она попыталась сойти в нее. Но лодка накренилась, и волной залило весь подол царственного платья. Екатерина попыталась еще раз сесть в лодку, но и на этот раз ничего не получилось. Ее хлестнуло волной, платье вновь оказалось вымоченным, на этот раз – полностью. Тогда будто бы Екатерина приказала собрать все лодки, что были в наличии на переправе, и выставить их борт к борту от одного берега до другого. Остальное было делом нехитрой техники и сметливости приближенных. На лодки настлали доски, которые и создали подобие моста на Васильевский остров. Это понравилось. Если верить сохранившейся легенде, именно так и появились знаменитые петербургские наплавные мосты.
1732. Невский наплавной мост простоял всего одно лето. Затем он был разобран и в течение пяти лет, пока царский двор находился в Москве, не наводился. Только в 1732 году, после возвращения двора из Москвы в Петербург, был вновь наведен, но уже с новым именем – Исаакиевский. С 1856 года он стоял чуть западнее современного Дворцового моста. До сих пор на Адмиралтейской и Университетской набережных можно увидеть лестничные гранитные устои, между которыми устанавливался Исаакиевский наплавной мост. К тому времени в Петербурге действовали еще несколько плашкоутных мостов, в том числе Троицкий, Воскресенский, Тучков. Судьба Исаакиевского моста оказалась драматичной. В 1916 году на нем вспыхнул пожар, который в одночасье его уничтожил.
Каменный остров
…1737. Это один из трех северных островов дельты Невы, пользующихся наибольшей известностью у петербуржцев. На старинных картах допетербургской истории Невского края этот остров известен под названием Кивисаари, что в переводе с финского означает Каменный.
Согласно старинному преданию, название острова связано с неким огромным валуном, поднимавшимся когда-то из невских вод напротив его южного побережья. Впрочем, камней, оставленных древними ледниками, в этих краях так много, что в стародавние времена всю территорию, прилегающую к Большой Невке, включая современные Старую и Новую Деревни, называли Каменкой. Тем не менее с 1737 года остров официально был назван Каменным.
Одновременно с официальным среди петербуржцев XVIII века бытовало и обиходное название острова – Каменный нос. Вероятно, по восточному мысу, который врезается в воды Большой Невки. С конца XVIII века Каменный остров становится модным местом летнего отдыха высшей петербургской знати. Все чаще и чаще при упоминании о нем можно было услышать восторженное: «Жемчужина Петербурга».
Первой постройкой на острове, известной с 1714 года, был загородный дворец канцлера Г. И. Головкина. В гостях у графа часто бывал Петр I. Однажды, как утверждает старая петербургская легенда, во время прогулки по графской усадьбе Петр собственноручно посадил дуб, который до сих пор привлекает внимание посетителей острова. В дни празднования основания Петербурга к этому немому свидетелю первых лет города приносят цветы. Старый дуб был обнесен металлической оградой, и даже дорога, доходя до дерева, осторожно раздваивается и обходит его с двух сторон. Со временем от дуба практически ничего не осталось. В юбилейные дни 300-летия Петербурга на месте сгнившего пня старинного петровского дуба высажен молодой дубок, выращенный из желудя Екатерининского парка города Пушкина.
1920. В 1918 году все особняки на Каменном острове были национализированы и большинство из них переданы так называемой Детской колонии имени А. В. Луначарского. Колония просуществовала недолго, но свой след в городском фольклоре оставила. В народе остров стали называть Детским. В 1920 году Каменный остров официально переименовывается в остров Трудящихся. Тогда же началась передача старинных особняков под дома отдыха и санатории для рабочих.
Однако очень скоро живописная природа острова и роскошные благоустроенные особняки на нем стали предметом исключительно пристального внимания хозяев Смольного. Уже в середине 1930-х годов на острове возник целый комплекс казенных номенклатурных дач для высших партийных и государственных чиновников. Так, дача под условным индексом «Г», или в просторечии «Гаврила», принадлежала первому секретарю Ленинградского обкома ВКП(б) А. А. Жданову. Постепенно на острове сформировался наглухо закрытый высокими бетонными заборами дачный городок с коттеджами для московских и иностранных гостей, банкетными залами для встреч и приемов, привилегированными заведениями для отдыха и лечения.
Под эту «загородную» партийную резиденцию в черте города были использованы более тридцати старинных дач и особняков. Те из них, которые не соответствовали столь высокому назначению, были просто снесены. Остальные перестроены и приспособлены к новым условиям. Многие из этих построек составляли в прошлом значительную историческую и художественную ценность. Теперь им были присвоены казенные инвентарные номера: К–0, К–2, К–3 и так далее. На условном новоязе хозяев и гостей их называли: «Нулевка», «Двойка», «Тройка», «Пятерка», «Десятка», «Двадцатка». Банкетные увеселительные резиденции руководителей МВД СССР на Большой аллее, 7, назывались «Большой» и «Малой Бабой-Ягой». А весь Каменный остров слыл «Лежбищем партийных паханов», «Паханским» или «Большим партийным бардаком».
