Дмитрий Бантыш-Каменский - Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов
Не теряя еще надежды соединиться съ Австрiйской армiею и дъйствовать снова къ освобожденiю Швейцарiи, Фельдмаршалъ выступилъ изъ Фельдкирхена къ Линдау, гдъ получилъ письмо отъ Эрцгерцога Карла, назначавшаго ему свиданiе въ Штокахъ. Ссылаясь на слабость здоровья, Суворовъ просилъ Эрцгерцога сообщить ему письменно виды и предположенiя для дальнъйшихъ дъйствiй, и въ присутствiи Графа Коллоредо (который былъ присланъ съ письмомъ) произнесъ:
- "Эрцгерцогъ Карлъ не при Дворъ, но на войнъ, такой же Генералъ какъ Су"воровъ, кромъ того, что послъднiй старъе его по своей опытности." Вознокшая между, обоими Полководцами переписка не имъла никакихъ успъховъ: Эрцгерцогъ настоятельно требовалъ содъйствiя Суворова, не объявляя ему числа войскъ, которыми самъ намъревался вспомоществовать. Фельдмаршалъ ръшился перенесть главную квартиру въ Аугсбургъ, гдъ вступилъ въ столь же безполезные переговоры съ Австрiйскимъ Министромъ Княземъ Эстергази. Вскоръ послъдовало формальное объявленiе Императора Павла I, что Онъ прекращаетъ общее дъло. - "Государь, Братъ мой! - писалъ великодушный Монархъ Россiи къ Императору Францу II - "Ва
шему Величеству должно уже быть извъстно о послъдствiяхъ удаленiя изъ Швейцарiи Вашей армiи подъ начальствомъ Эрцгерцога Карла - совершившагося вопреки всъхъ причинъ свъта, по коимъ оная оставалась тамъ до соединенiя Фельдмаршала Князя Италiйскаго съ Генералъ-Лейтенантомъ Корсаковымъ. Видя войска Мои оставленныя, и такимъ образомъ преданныя непрiятелю - политику, противную Моимъ намъренiямъ, и благосостоянiе Европы, принесенное на жертву, имъя совершенный поводъ къ негодованiю на поведенiе Вашего Министерства, коего побужденiй не желаю знать, Я объявляю Вашему Величеству съ тъмъ же чистосерде - чiемъ, которое заставило Меня летъть на помощь къ Вамъ и споспъшествовать успъхамъ Вашего оружiя, что отнынъ общее дъло прекращено, дабы не утвердить торжества въ дълъ вредномъ. Пребываемъ съ должнымъ къ Вамь почтенiемъ и проч.{400}".
Суворовъ получилъ Высочайшее повелънiе возвратиться въ Россiю и, читая въ будущемъ, произнесъ: "Я билъ Французовъ; но не добилъ. Парижъ мой пунктъ - бъда Европъ!" - Признательный къ заслугамъ Государь, возвелъ героя въ почетное достоинство Россiйскаго Генералиссимуса 29 Октября 1799 года. "Побъждая повсюду и во всю жизиь вашу враговъ Отечества - писалъ къ нему Павелъ I-й - "не доставало вамъ еще одного рода славы: преодолъть самую природу; но вы и надъ нею одержали нынъ верхъ. Поразивъ еще разъ злодъевъ въры, попрали вмъстъ съ ними козни сообщниковъ ихъ, злобою и завистiю противъ васъ вооруженныхъ. Нынъ, награждая васъ по мъръ признательности Моей, и ставя на вышнiй степень, чести и геройству предоставленный, увъренъ, что возвожу на оный знаменитъйшаго Полководца сего и другихъ въковъ." - Это много для другаго - произнесъ тогда Императоръ Графу Растопчину - "а Суворову мало: ему быть Ангеломъ" - и велълъ вылить бронзовую статую его для украшенiя столицы, въ память знаменитыхъ подвиговъ. Императоръ Францъ II препроводилъ къ Суворову орденъ Марiи Терезiи первой сгепени большаго креста, предоставилъ ему по жизнь званiе своего Фельдмаршала и сопряженное съ онымъ жалованье. Великiй Князь Константинъ Павловичь за храбростъ и примърное мужество получилъ отъ своего Августъйшаго Родителя титулъ Цесаревича.
Вь Прагъ Генералиссимусъ провелъ время очень весело (въ Декабръ) ; завелъ у себя на банкетахъ святочныя игры: фанты, жмурки, жгуты и проч.; бъгалъ, мъшался вь толпъ подчиненныхъ, съ точностiю исполнялъ, что ему назначалось дълать, когда вынимали его фантъ; пустился въ танцы: люди въ право, а онъ влъво; такую - какъ изъясняется очевидецъ Фуксъ - причинилъ кутерьму, суматоху, штурмъ, что всъ скакали, прыгали и сами не знали куда. Знатнъйшiя Богемскiя дамы, Австрiйскiй Генералъ Графъ Беллегардъ, Англiйскiй Посланникъ при Вънскомъ Дворъ Лордъ Минто и множество иностранцевъ путались въ нашихъ простонародныхъ играхъ. Кто бы подумалъ тогда, что Суворовъ находился у вратъ смерти?
"Князь! - писалъ собственноручно Императоръ къ Суворову 29 Декабря. "Поздравляю васъ съ новымъ годомъ, и желая его вамъ благополучно, зову васъ къ себъ. Не мнъ тебя, герой, награждать. Ты выше мъръ Моихъ; но Мнъ чувствовать сiе и цънить въ сердцъ, отдавая тебъ должное. Благосклонный Павелъ."
Сдавъ команду Генералу Розенбергу Генералиссимусъ простился въ Прагъ съ войсками, горестно и трогательно: солдаты предчувствовали, что не увидятъ болъе своего водителя къ побъдамъ!
Въ городъ Нейтитшенъ (въ Моравiи), Суворовъ желалъ поклониться праху Лаудона. Приближившись къ надгробному памятнику, онъ прочелъ со вниманiемъ Латинскую надпись, въ которой описаны титулъ и заслуги знаменитаго Полководца и произнесъ сопровождавшему его Фуксу{401}: "Нътъ! Когда я умру, не дълайте на моемъ надгробiи похвальной надписи; но скажите просто: Здъсь лежитъ Суворовъ."
Начало болъзни Генералиссимуса, называемой фликтеною, оказалось въ Краковъ: сыпь и водяные пузыри покрыли все тъло его. Онъ поспъшилъ въ имънiе свое Кобрино{402}и тамъ слегъ въ постель, велълъ отыскать аптечку блаженной памяти Екатерины. - "Она надобна мнъ только на память" - говорилъ Суворовъ, не любившiй лъкарствъ. Тотчасъ отправлена была съ печальнымъ извъстiемъ эстафета къ Генералъ-Прокурору Обольянинову. Императоръ прислалъ Лейбъ-Медика Вейкарта къ больному. - "Молю Бога - писалъ Онъ къ нему - "да возвратитъ Мнъ героя Суворова. По прiъздъ вашемъ въ столицу узнаете вы признательность къ вамъ Государя, которая, однакожъ, не сравняется съ вашими великими услугами, оказанными Мнъ и Государству." - Суворовъ получилъ облегченiе, началъ выздоравливать и большую часть времени, по случаю наступившаго тогда великаго поста, проводилъ въ молитвахъ, заставлялъ Вейкарта участвовать въ нихъ три раза въ день, бить земные поклоны, употреблять самую строгую постную пищу, не смотря на отговорки; велълъ ему говорить по Руски, хотя онъ съ трудностiю изъяснялся на нашемъ языкъ; продолжалъ въ церкви пъть съ пъвчими, сердился когда они не согласовались съ нимъ, читалъ Апостолъ съ великимъ напряженiемъ голоса, безпрестанно перебъгалъ съ одного клироса на другой или въ аларь и молился мъстнымъ образамъ. Иногда герой предавался мечтанiямъ о новой кампанiи, диктовалъ отвъты на письма знаменитыхъ особъ Европы, разговаривалъ о приготовленiяхъ, которыя дълались къ торжественному въъзду его въ С. Петербургъ.
Наконецъ Докторъ позволилъ ему отправиться въ дорогу съ тъмъ, чтобы ъхать въ сутки не болъе двадцати пяти верстъ, о чемъ донесено Государю. Передъ отъъздомъ Генералиссимусъ спросилъ: не забылъ ли кого наградить? Онъ не могъ уже путешествовать по своему обыкновенiю, ъхалъ не въ кибиткъ, а въ дормезъ, лежа на перинъ и въ сопровожденiи врачей; на пути получилъ Высочайшiй рескриптъ, въ которомъ Государь изъявлялъ величайшую радость, что вскоръ обниметъ героя всъхъ въковъ, Суворова. При выъздъ изъ Вильно, болъзнь его вдругъ усилилась: великiй Полководецъ остановился въ бъдной хижинъ, легъ на лавку и, прикрытый полотномъ, съ тяжелыми вздохами произносилъ: "за что страдаю?" - Въ Ригъ собравшись съ силами, онъ надълъ въ первый день Пасхи свой Фельдмаршальскiй мундиръ, всъ знаки почестей, слушалъ Божественную Литургiю и разговълся у Губернатора. - "Ахъ! старъ я сталъ!" - повторялъ Суворовъ во время двухнедъльнаго путешествiя своего отъ Риги до С. Петербурга. Народъ вездъ толпился съ нетерпъливымъ любопытствомъ взглянуть на непобъдимаго вождя. Въ Стръльнъ дормезъ его былъ окруженъ многими жителями столицы, выъхавшими къ нему на встръчу: дамы и дъти подносили фрукты и цвъты; слабымъ, болъзненнымъ голосомъ благодарилъ онъ ихъ, и съ умиленiемъ благословлялъ дътей. Избъгая уже всъхъ почестей, Генералиссимусъ желалъ въъхать въ Петербургъ вечеромъ; приближился, 20 Апръля, къ трiумфальнымъ воротамъ въ десять часовъ: поднялся шлагбаумъ, солдаты выступили въ рядъ безъ ружей. Въ Зимнемъ Дворцъ были приготовлены для него комнаты: Суворовъ остановился въ домъ своего племянника Графа Дмитрiя Ивановича Хвостова{403}, гдъ отъ увеличившейся болъзни слегъ въ постель. На другой день явился къ нему ВицеКанцлеръ Графъ Растопчинъ съ собственноручнымъ рескриптомъ Лудовика ХVIII, при которомъ Король Французскiй препроводилъ къ нему орденъ Св. Лазаря. Суворовъ лежалъ въ совершенномъ разслабленiи; долго не могъ понять, зачъмъ Растопчинъ прiъхалъ; наконецъ велълъ прочитать письмо, взялъ орденъ, заплакалъ, спросилъ о мъстъ изъ котораго онъ присланъ, и съ ироническою улыбкой сказалъ : "Такъ ли прочитали? Французскiй Король долженъ быть въ Парижъ, а не въ Митавъ." - Не задолго передъ тъмъ, Курфирстъ Баварскiй Максимилiанъ-Iосифъ прислалъ Суворову орденъ Св. Губерта{404}.
Онъ уже объдалъ не въ семь часовъ утра, а во второмъ по полудни; спалъ не на сънъ; часто вставалъ съ постели, садился въ большiя кресла, въ которыхъ возили его по комнатъ; продолжалъ, для препровожденiя времени, заниматься Турецкимъ языкомъ; сохранилъ въ памяти всъъ подробности о походахъ противъ Поляковъ и Турокъ и забывалъ названiя покоренныхъ имъ городовъ и кръпостей въ послъднюю кампанiю, также имена Генераловъ, надъ которыми одержалъ свъжiя, блистательныя побъды. "Для чего - говорилъ Суворовъ - не умеръ я на поляхъ Италiи!"
