Флетчер Прэтт - Битвы, изменившие историю
Итак, подготовительные мероприятия были завершены; остальное зависело от тех, кто будет действовать. На Алеутских островах обе стороны практически ничего не достигли. 3 июня самолеты двух легких японских авианосцев осуществили бомбардировку Датч-Харбора, но не разрушили ни одного важного объекта и сами не понесли никакого ущерба; но когда они попытались совершить налет во второй раз, в туман поднялся наряд армейских истребителей «Р-40». Это значило, что американцы располагают в этом районе воздушной базой, о существовании которой раньше не сообщалось и о местонахождении которой японцы не подозревали; а фотографии, сделанные во время рейда на Датч-Харбор, показали гораздо более серьезные укрепления, чем полагали на императорском флоте. Хосогая, командующий флотом, изменил курс и направился на Атту и Кыску, поскольку Адак находился близко от этой неизвестной американской авиабазы. Его старания отвлечь внимание американцев на север потерпели неудачу из-за того, что Нимицу стало заранее известно об истинных намерениях противника.
Занавес главного спектакля поднялся в 9.00 утром 3 июня, когда патрульный самолет заметил японские силы вторжения в 600 милях к юго-западу от Мидуэя и преследовал их в течение нескольких часов. Днем вылетели обладавшие достаточной дальностью самолеты «В-17», чтобы осуществить бомбометание с больших высот. Как ни странно, они ни во что не попали, но сообщили о двух поврежденных линкорах и транспорте и убедили командование послать подводную лодку на поиск пострадавших, что характеризует поведение ВВС в ходе всей операции. Ночью четыре больших патрульных самолета взяли старт с торпедами на борту; их впервые использовали таким образом. Наряд совершил налет на японский конвой, пустив торпеды. Одна из них попала в танкер, в результате погибли двадцать три человека, но судно осталось в строю.
В 4.30 4 июня с авианосцев Нагумо стартовала японская ударная сила из 108 самолетов, и при взлете каждой машины команда кричала «банзай»; через полчаса стартовали еще 108. Корабли находились в 240 милях от Мидуэя, по-прежнему скрытые облаками и низкой видимостью. В тот же час вылетела группа самолетов для поиска американских кораблей, из японских рапортов следует, что операция носила формальный характер; никто на японском флоте не ожидал, что в море окажутся американские корабли. Тем не менее японцы думали, что американцы сами заняты поисками захватчиков с насилием в сердцах.
В 5.34 с патрульного самолета доложили американскому флоту о присутствии в зоне вражеских авианосцев; потом последовал ряд сообщений, говоривших о большом количестве вражеских самолетов, направляющихся к Мидуэю, и двух японских авианосцах в сопровождении линкоров. Как выяснилось, переданные сведения о местонахождении врага были ошибочны. Чуть позже адмирал Флетчер, с корабля которого на рассвете стартовал американский патруль и который ждал его возвращения, просигналил Спруэнсу, приказывая продолжать путь на юго-запад с двумя другими авианосцами и нанести удар, пообещав, что «Йорктаун» подойдет сразу, как только сможет.
Это было в 6.07; почти в ту же минуту сигналы радаров заставили всю мидуэйскую авиацию подняться в воздух. Патрульные самолеты держались позади, чтобы не ввязываться в бой, эскадрилья морских истребителей полетела атаковать приближающихся японцев, а контратака была поручена отряду из шести флотских самолетов-торпедоносцев, группе пикирующих бомбардировщиков, четырем армейским «В-26» с торпедами на борту и шестнадцати «летающим крепостям» — «В-17».
У атолла японцы попали под яростный, как они описывают, зенитный огонь, сожгли ангар и топливохранилище, взорвали склад, от которого по всему атоллу разлетелись пачки сигарет, и нанесли разной степени ущерб другим наземным сооружениям. В воздухе их истребители «зеро», превосходящие американские самолеты как в тактическом, так и в численном отношении, устроили морской эскадрилье настоящую мясорубку, и пятнадцать из двадцати семи ее самолетов не вернулись из боя. Но в ходе нападения практически не были повреждены взлетно-посадочные полосы и погибли лишь двадцать человек. Японцы были разочарованы, что не застали американские самолеты врасплох, на земле. Когда в черном дыму от горящего топливохранилища штурмовики повернули к своим авианосцам, командир воздушной группы радировал: «Нужна еще одна атака. Время 7.00».
Мидуэй, японские авианосцы. Мидуэй, американские авианосцы
Он был совершенно прав; даже силы вторжения при поддержке линкоров и тяжелых крейсеров не могли бы легко справиться с оставшимися береговыми сооружениями. Но решающую роль в развитии событий сыграл провал мидуэйских самолетов наземного базирования. Первыми шли торпедоносцы; им не удалось поразить ни одной цели, и вернулись только три из десяти самолетов, причем два разбились во время аварийной посадки. За ними шли двадцать семь бомбардировщиков, половина выполнила бомбометание с пикирования, опять без ущерба для японцев; и «В-17», чьи усилия не имели никакого результата, кроме хвастовства. В 7.15 мидуэйская авиация берегового базирования закончила воздушные атаки: ни один японский корабль не пострадал. Это убедило адмирала Нагумо в том, что американцы не способны повредить ему и необходимо нанести еще один удар по их базе на Мидуэе. На палубах Нагумо стояли девяносто три самолета, вооруженные торпедами и бронебойными бомбами на тот маловероятный случай, если придется иметь дело с наземными силами неприятеля. Их поставили в ангары, чтобы вооружить осколочными бомбами для второго удара по Мидуэю.
Тем временем поступил рапорт с японского поискового самолета, стартовавшего с запозданием: он обнаружил пять американских крейсеров и пять эсминцев, а через двадцать пять минут сообщил о появлении и американского авианосца. К тому моменту перевооруженные самолеты снова вывели на взлетные палубы, и Нагумо чувствовал себя как человек, у которого на коленях младенец и не хватает пеленок. Все его девяносто три самолета были торпедоносцами и совершали атаку на горизонтальном полете, а участь американских торпедных самолетов, летевших без сопровождения, показала, что у них мало шансов выжить без истребительного прикрытия. Но тут начала прибывать первая волна японских истребителей, возвращавшихся после нападения на Мидуэй, их нужно было принять на борт и дозаправить топливом. Вторая группа истребителей вылетела на боевой патруль и, разумеется, не могла сопровождать превентивный удар.
При этих обстоятельствах Нагумо решил действовать наверняка. Он повернул на север, в полосу более плотной облачности, чтобы избежать нападения, пока продолжалась посадка вернувшихся с Мидуэя самолетов. Боевой патруль оставался в воздухе; самолеты убраны с палуб для вторичного перевооружения, на этот раз против кораблей. Эта мера должна была дать Нагумо достаточно сил для атаки, но самолеты готовили в такой спешке, что не успели вернуть осколочные бомбы в артпогреба и складывали их тут же на палубе. Еще больше времени ушло на то, чтобы принять и перевооружить вернувшиеся самолеты, и операция против пяти американских крейсеров, пяти эсминцев и одного авианосца была назначена на 10.30.
Первоначально Спруэнс намеревался идти на юго-запад до 9.00 и поднять свои самолеты в 100 милях от японской эскадры, чье местонахождение теперь было точно установлено. Сообщение о нападении на Мидуэй заставило его передумать; если вылет состоится раньше, то самолеты смогут застать японцев во время дозаправки; но их разделяло такое большое расстояние, что, скорее всего, на многих самолетах кончится топливо, прежде чем они успеют вернуться. Тогда Спруэнс назначил вылет на начало восьмого, отправив в атаку все готовые самолеты, что было смелым поступком. Шедший немного позади «Йорктаун» ждал более часа, прежде чем стартовала половина его машин.
Воздушные эскадрильи поднимались в воздух обычным порядком: торпедоносцы внизу, потом бомбардировщики и выше всех истребители. Но изменчивая облачность и поворот Нагумо на север внесли в операцию элемент неопределенности. Японских кораблей не оказалось там, где ожидалось; истребители и бомбардировщики «Хорнета» повернули в поисках японцев на юго-восток к Мидуэю — совсем в другую сторону, и были вынуждены сесть на атолле, не приняв участия в битве. Но летевший ниже капитан-лейтенант Джон Дж. Уолдрон, командир эскадрильи «Хорнета» из пятнадцати торпедоносцев «Торпедо-8», заметил на северо-западе дым, повернул в этом направлении и в 9.17 разглядел четыре японских авианосца, выстроившихся ромбом. Нагумо только что закончил принимать самолеты и поворачивал в сторону американцев, готовясь к повторной атаке.
Эскадрилья Уолдрона летела без сопровождения истребителей и так далеко ушла от базы, что шансы на их возвращение были невелики. Уолдрон знал это, но устремился на врага. На него сразу набросились не менее пятидесяти истребителей «Зеро» и обрушился яростный град зенитного огня. Очень немногие самолеты смогли пустить торпеды; все, кто успел это сделать, были сбиты. Выжил только один человек — лейтенант Джордж X. Гей, которому удалось вынырнуть среди обломков своего самолета и ухватиться за плававший на поверхности мешок со спасательным плотом. Он спрятался под сиденьем, стараясь не попасть на глаза низко летящим японским истребителям, и с этой удобной точки обзора увидел следующую волну нападения.
