О Рогова - Богдан Хмельницкий
- Не сердитесь на гетмана, он болен и от болезни стал запальчив и раздражителен; он и нас всех бранит, за что-нибудь малое так рассердится, что и подойти к нему нельзя.
Бояре, видя, что от гетмана они ничего не выпытают, старались узнать у писаря, какие дела ведет гетман со шведским послом и приехавшим от Ракочи посланным; но Выговский уклонялся от ответа, уверяя, что послы приехал заявить о любви к запорожскому войску. Послы настаивали на свидании с самим Хмельницким, но он, действительно, был так слаб, что долго не мог принять их.
Явился, наконец, в Чигирин и польский посол, уполномоченный заключить с Хмельницким договор против шведов и Ракочи. Король думал разжалобить гетмана, укоряя, что он навлекает новую гибель на свою родину, заключая союзы с иноземцами.
Хмельницкий представился растроганным, клялся, что и сам не желает кровопролития; уверял, что и не думал заключать союза с Ракочи; казаки действуют самовольно, и он ничего не может с ними поделать. Кое-как договорились относительно границ Польши и Украины, подписали договор, оставив спорные статьи до утверждения на сейме.
Не успел Хмельницкий отпустить польского посла, как приехали к нему послы от татарского хана, Махмет-Гирея, преемника Ислам-Гирея, и гетман возобновил с ними прежний союз. Он уступил им южную степь у Днепровского лимана, дозволив им беспрепятственно кочевать там со своими стадами. Они обязались свободно пропускать казаков к Черному морю.
Польский посол отговаривал Хмельницкого от его союза с московским царем, но гетман решительно отвечал: - Я одной ногой стою уже в могиле и не нарушу данной мною присяги. Да и какую пользу я, дряхлый старик, могу принести королю. Вот, если сын мой Юрий будет гетманом, то никто не помешает ему услужить польскому королю, конечно, без вреда московскому государству. Вот Ракочи - другое дело, его я велю оставить, а на помощь полякам пошлю десять тысяч казаков. Пусть сын мой будет главнокомандующим и попробует себя в ратном деле.
Польский посол уехал, а через день прискакал гонец от Ракочи, требуя помощи против поляков.
Богдан призвал Юрия и сказал ему:
- Ты будешь двигаться со своим войском как можно медленнее; выбирайте самый длинный путь, останавливайтесь, где только можно, так, чтобы прийти тогда, когда война поляков с семиградцами кончится.
- Зачем же это, батько? - с неудовольствием спросил Юрий. - Мне бы лучше повоевать, я не боюсь пороху.
- А вот зачем, - отвечал Хмельницкий, - отряд-то у меня один, а надо сделать так, чтобы и поляки, и венгры думали, что я им помогаю. Победит семиградский князь, я скажу, что послал войско ему, и буду требовать от него тоже помощи. Возьмут верх поляки, я могу сказать королю, что отнял у Ракочи казаков, послал их на помощь ляхам, да они дойти не успели.
Как Богдан задумал, так и вышло. Казаки, бывшие в венгерском войске, бросили Ракочи, и поляки одержали над ним верх. 23 июля князь Семиградский должен был заключить мирный договор с Польшей. Весть об этом дошла до Хмельницкого, когда он уже лежал без всякой надежды на выздоровление.
В день Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа, Хмельницкий почувствовал, что ему нехорошо и призвал всех домашних.
- Я умираю, - сказал он им, - но не хочу, чтобы кости мои лежали в Чигирине. Похороните меня в Суботове: его я приобрел кровавыми трудами, а когда его от меня отняли, загорелся пламень войны, освободивший Украину.
Гетман скончался тихо ровно в полдень, и целую неделю тело его стояло в Чигирине, куда со всех сторон стекались казаки в последний раз поклониться своему батьку. Затем торжественно перевезли его тело в Суботово, где его и погребли 23 августа 1656 года.
Густая толпа провожала гроб с громким плачем и воплями, так что не слышно было погребального пения.
То не черниi хмари ясне сонце заступали,
То буйниi вiтри в темнiем лузi бушовали;
Козаки Хмельницького ховали,
Батька свого оплакали!
За гробом шел польский посол, снова приехавший заключить союз с гетманом. Он проводил гетмана до самой могилы и с глубоким вниманием слушал надгробную речь, произнесенную домашним секретарем Хмельницкого Зоркою.
Останки гетмана были поставлены в Суботовской церкви, построенной Хмельницким. Но недолго им пришлось там покоится. Когда поляки захватили Суботово, Чарнецкий приказал выбросить кости Богдана.
Но имя Богдана Хмельницкого, борца за свободу Украины, постоянно жило в устах украинского народа, перешло в малорусские думы и память о гетмане сохранилась до нашего времени.
Оттогдi Хмельницкий помер,
А слава його козацка не вмре, не поляже.
29 ИЮНЯ 1888 ГОДА. ТОКСОВО
11 июля 1888 года в городе Киеве на Софийской площади при колокольном звоне всех старокиевских храмов торжественно открыт памятник Богдану Хмельницкому. После панихиды по рабе Божьем Богдане, митрополит Киевский Платон освятил памятник.
Хмельницкий изображен в полном гетманском одеянии на коне; левой рукой гетман удерживает коня, правая же с булавой указывает на северовосток по направлению к Москве. На скале надпись: "Волим под царя восточного православного". На двух сторонах гранитного пьедестала, имеющего вид кургана, высечено: с одной стороны - "Единая неделимая Россия Богдану Хмельницкому", а с другой - "1654-1888".
На открытии присутствовали начальник края, представители города, войска, депутаты и гости, прибывшие из разных мест России, а также из славянских земель, чтобы принять участие в праздновании киевлянами девятисотлетия Крещения Руси, и многочисленная толпа народа. При звуках военной музыки, игравшей "Коль славен Наш Господь в Сионе", войска прошли перед памятником церемониальным маршем.
Девятьсот лет тому назад в Киеве Русь приняла крещение от православной восточной церкви, двести пятьдесят один год тому назад при содействии Зиновия Богдана Хмельницкого юговосточная Русь, Малороссия, снова присоединилась к своей матери - России.
