Илья Мощанский - Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор
15-я мотострелково-пулеметная бригада, удерживая свои позиции, продолжала успешно отражать атаки танков и мотопехоты противника, нанося ему большие потери как в живой силе, так и в технике. К исходу дня 15 мсбр имела потери: убитыми и ранеными до 50 % личного состава, 3 противотанковых орудия вместе с прислугой, 2 76,2-мм пушки, 5 автомашин и 2 бронеавтомобиля.
164-я танковая бригада боевых действий не вела, но в течение дня ее позиции неоднократно подвергались бомбардировкам авиации противника, которая в конце концов вывела из строя одну боевую машину и ранила несколько человек, находившихся под этим танком.
107-я танковая бригада во взаимодействии с 15 мсбр вела бой с танками и пехотой противника, переправившимися на левый берег Кшени в районе Нового Поселка. В результате было подбито 18 танков противника, из которых 5 сгорело. Но 6 KB, которые пытались отбить Новый Поселок и ворвались в этот населенный пункт, были расстреляны противотанковой артиллерией противника. Каждой из сторон удалось сохранить положение «статус-кво». Но немцы уже прорвались на другом участке.
Вечером 29 июня большая группа немецких танков, прорвав оборону 6 сд, подошла к Быково, где располагался командный пункт 40-й армии. Появление германских войск вызвало здесь панику и неразбериху. Штаб и командование 40А, поспешно «отскочив» в район н/п Касторное, потеряли связь с большинством своих дивизий, а для прямой связи с дивизиями у штаба фронта в то время не имелось средств.
Бегство штаба 40-й армии с командного пункта в Быково удалось удачно провести только потому, что в этом районе находилась 115 тбр. В 18.30 29 июня в расположение соединения, которое в этот момент было сосредоточено в Голопузовке, лично прибыл генерал-лейтенант артиллерии Парсегов и отдал следующий приказ: «Бригаде контратаковать колонну танков и мотопехоту противника, остановить ее и прикрыть отход штаба 40-й армии на новый командный пункт, в дальнейшем воспретить прорыву танков (противника) на Горшечное». Весь вечер шел тяжелый бой. Наши танкисты в основном действовали из засад, ведя сражение с достаточно большой (танковой) группой противника, насчитывавшей до 60 машин. Потеряв 23 своих танка, с наступлением темноты немцы прекратили атаку, а 115-я танковая бригада продолжала удерживать свои позиции в районе Голопузовки.
В это же время в 116-й танковой бригаде, сосредоточившейся в районе Матвеевки, искали способы получить хоть какие-то указания из штаба 40-й армии. Дело было в том, что комбриг-116 во время сеанса радиосвязи со штабом армии вечером 29 июля был убит «вследствие налета немецкой авиации». Мощная радиостанция также была уничтожена, а новое расположение штаба 40-й армии в бригаде не знали. После того как удалось выяснить, что в районе Быково 115-я танковая бригада ведет тяжелейший бой с большой группой германских танков, исполняющий обязанности комбрига 116 тбр принял самостоятельное решение — идти на помощь 115-й танковой бригаде и вместе с ней вести дальнейшие оборонительные действия. В ночь с 29 на 30 июля 116 тбр двинулась на соединение с соседями.
Как уже говорилось, расширить прорыв в северо-восточном направлении на Ливны и в юго-восточном направлении на Тим немцам не удалось. Особое упорство в этот день проявили войска 13-й армии в районе юго-восточнее н/п Ливны. Удержали занимаемые позиции и части 40-й армии, оборонявшиеся в центре, хотя им пришлось «загнуть» свой правый фланг в район Тима.
Но, несмотря на отчаянные усилия наших бойцов, в течение двух дней наступления германские войска имели значительные успехи. Они прорвали оборону Красной Армии на стыке 13А и 40А на фронте до 40 километров и продвинулись в глубину до 35–40 километров. Войска Брянского фронта не смогли в эти дни нанести контрудар, так как выдвигаемые резервы не успели сосредоточиться.
29 июня в бой на Брянском фронте впервые с начала операции «Блау» были введены наши бронепоезда.
Еще в мае 1942 года в распоряжение 40-й армии БФ прибыл 38 одпб в составе двух бронепоездов: № 1 «Челябинский железнодорожник» и № 2 «Южноуральский железнодорожник». Дивизион дислоцировался в районе станции Мармыжи.
В течение полутора месяцев бепо систематически использовались для артобстрелов по немецким позициям (в ходе которых выявилась ненормальная работа противооткатных приспособлений, установленных на бронепоездах 75-мм французских пушек образца 1897 года. — Примеч. авт.).
29 июня в ходе прорыва немецкими войсками советской обороны н/п Мармыжи стал ареной активного противоборства сторон. Бронепоезда дивизиона подвергались интенсивным бомбежкам группами до 20 самолетов с интервалами 5–10 минут. Несмотря на интенсивный огонь из пулеметов ДТ, ДШК и польских «Браунингов», 25-мм автоматов и даже 75-мм башенных орудий, был поврежден «Челябинский железнодорожник» — бомба попала между третьей бронеплощадкой и бронепаровозом, в результате чего последний вышел из строя. Примерно в 17.00 неподвижный бронепоезд атаковали прорвавшиеся к Мармыжам немецкие танки, от огня последних загорелись 1-я и 2-я бронеплощадки, на которых стали рваться снаряды, после чего команда покинула состав.
«Южноуральский железнодорожник» в начале боя находился на станции Росховец, где в течение всего дня отражал атаки немецкой авиации, сбив при этом 6 самолетов, часть из которых упала у станции. При этом один германский летчик был взят в плен и передан представителям 40-й армии. К 14.00 бронепоезд подошел к станции Мармыжи, но прорваться через нее не смог — пути были разбиты немецкой авиацией. Попытка восстановить ж/д полотно успеха не имела, во время очередного авианалета его снова разрушили, а примерно в 17.00 немцы начали обстрел «Южноуральского железнодорожника» из танков и минометов. Необходимо сказать, что к началу боя бронепоезд имел только два 75-мм орудия — два других из-за неисправностей сняли и сдали в ремонт. Во время боя с авиацией противника вышли из строя две оставшиеся пушки, а бомбами повредило 25-мм автомат, пулеметы ДШК, 7 ДТ и 5 «Браунингов», которые использовались для противовоздушной обороны. Понимая, что бронепоезд не может вести бой, а пути отхода отрезаны, командир дивизиона майор В. Коржевский приказал взорвать бепо. Но сделано это не было и к вечеру 29 июня «Южноуральский железнодорожник» был захвачен немцами. Потери дивизиона составили 15 человек убитыми, 19 ранеными и 35 пропавшими без вести, была полностью уничтожена база дивизиона, сожженная самолетами на станции Мармыжи.
Для разгрома прорвавшегося врага командование Брянского фронта готовилось нанести два удара. С севера, из района н/п Ливны, готовить удар должны были 1-й и 16-й танковые корпуса, а навстречу им, из района н/п Горшечное — 4, 17-й и 24-й танковые корпуса. Считалось, что такими силами Брянский фронт вполне сможет разгромить прорвавшуюся немецкую группировку и восстановить положение.
Три танковых корпуса, наступавших из района Горшечного, были объединены в оперативную группу под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Я. Н. Федоренко — начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии, специально прибывающего на фронт для оказания помощи в организации действий танковых соединений.
Ставка не была в восторге от действий командования фронта. В ночь на 30 июня генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова вызвал к прямому проводу Сталин. «Нас беспокоят две вещи, — сказал он. — Во-первых, слабая обеспеченность вашего фронта на реке Кшень и в районе северо-восточнее Тим. Мы считаемся с этой опасностью потому, что противник может при случае ударить по тылам 40-й армии и окружить наши части. Во-вторых, нас беспокоит слабая обеспеченность вашего фронта южнее города Ливны. Здесь противник может при случае ударить на север и пойти по тылам 13-й армии. В этом районе у вас будет действовать Катуков (1 тк), но во втором эшелоне у Катукова нет сколько-нибудь серьезных сил. Считаете ли вы обе опасности реальными и как вы думаете рассчитываться с ними?»[98]
Командующий Брянским фронтом доложил, что он считает более вероятным удар по тылам 40-й армии, так как войска 13-й армии успешно отразили все атаки пехотных дивизий противника. К тому же в глубине обороны 13-й и 48-й армий имеются значительные резервы. Командующий фронтом также сообщил, что 4-й и 24-й танковые корпуса крайне медленно продвигаются к Старому Осколу и прочной связи с ними фронт пока не имеет. Двигающиеся к линии фронта из Воронежа части 17-го танкового корпуса израсходовали горючее, а штаб корпуса не организовал его доставку. Считая, что на своевременный ввод в бой этих трех корпусов рассчитывать нельзя, командующий фронтом просил разрешения отвести войска левого крыла 40-й армии на вторую оборонительную полосу. Однако Верховный главнокомандующий не согласился с этим и дал следующие указания:
«1. Простой и неподготовленный отвод частей армии Парсегова на рубеж Быстрик, Архангельское будет опасен, так как рубеж этот не подготовлен и отвод превратится в бегство.
