Мария Згурская - Древний Египет
Четыре тысячи воинов во главе с Тутмосом, пятьсот купцов, послы и разведчики Хатшепсут ступили на берег Пунта. Местные жители с черной кожей принимают разведывательный отряд за богов, вышедших из моря. Скорее всего чернокожим жителям Пунта и смуглые для европейцев египтяне показались бледными морскими жителями. Свою роль, возможно, сыграло бронзовое вооружение; медь в Пунте была редким металлом, и хотя жители этой страны умели изготавливать бронзу, но бронзовые наконечники копий (мечей они не знали) были привилегией знати и военачальников. А прямоугольный щит египетского копьеносца, почти в человеческий рост, был целиком окован медным листом, не говоря о бронзовых мечах, чешуйчатых доспехах, шлемах, наконечниках копий и стрел.
Через несколько дней к месту высадки египтян вышло почетное посольство, которое за три дня пути проводило Тутмоса и его спутников в столицу Пунта. Правителю Пунта уже доложили, что явились чуть ли не полубоги на громадных, неведомых ранее кораблях, целиком закованные в драгоценную медь, несущие бронзовое оружие и медные щиты, числом около пяти тысяч.
Иноземные корабли встретили на берегу моря царь Пунта Пареху, бородатый, похожий на египтянина (судя по изображениям) мужчина в чепце и необычной набедренной повязке, со своей супругой Ати. Царь Пунта встречает египтян как почетных гостей. То ли испугавшись их военной мощи и флота, то ли позарившись на бронзовое оружие, привезенное купцами, он согласился признать суверенитет Египта над его царством и преподнес египтянам щедрые дары: золото, слоновую кость, малахит, электрум, черное дерево, шкуры леопардов, крупные необработанные алмазы, живых обезьян и жирафов, около тонны благовонной смолы.
Кроме всего прочего, посланцы царицы погрузили на корабли более 30 саженцев священных благовонных ладановых и мирровых деревьев в кадках, которые царица затем повелела высадить перед храмом в Дейр-эль-Бахри. Тем временем купцы (судя по переговорам Тутмоса и выгодным сделкам, в египетском отряде были переводчики, знавшие язык загадочной страны) обменяли неизвестное аборигенам вино и бронзовые орудия труда и оружие на такое количество золота, что его за один раз не смогла принять на борт египетская эскадра – через несколько месяцев торговая флотилия при поддержке только одного военного корабля вывезла оставшееся. Царь Пунта, осознав, что больше всего египтяне ценят золото, предложил ежегодный обмен на бронзу и дань – раз в четырнадцать лет, в половину того, что погрузили на военные корабли. Точное количество неизвестно, но понятно, что оно было огромно, сравнимо с золотом Нубии.
Археологам удалось обнаружить самые ранние остатки морских судов Древнего Египта – они были найдены в двух подводных пещерах на побережье Красного моря. Открытие было сделано группой американских и итальянских археологов под руководством Кэтрин Бард из Бостонского университета. Найденные артефакты включают в себя две изогнутые доски из кедра, которые, возможно, являлись частью рулевых весел. Ученым удалось также найти на том же месте фрагменты глиняной посуды, которые способны помочь в разрешении споров о времени начала дальних древнеегипетских торговых рейсов. По крайней мере некоторые образцы глиняной посуды из этих пещер могут быть датированы XV столетием до н. э. – то есть временем снаряжения военно-морской экспедиции к таинственной Пунт. Вероятно, плавание проходило вдоль берегов Красного моря. Возможно, примерно тогда же были организованы и какие-то другие морские экспедиции, о которых нам пока еще ничего не известно, так что, строго говоря, принадлежность этих кораблей именно Хатшепсут еще не доказана.
Также еще до конца не ясно, почему все эти вещи оказались «запечатаны» в пещерах. Одно из возможных объяснений состоит в том, что находка представляет собой благодарственную жертву египетским богам. Ранее ученым уже приходилось иметь дело с жертвенной структурой, сделанной из каменных якорей. Итальянские исследователи считают, что найденная глиняная посуда может быть родом из Йемена, где, по еще одной версии, и располагалась когда-то таинственная страна Пунт.
Экспедиция вернулась в Египет с богатейшей добычей, покорив загадочную страну, что очень важно, без войны. За это время Хатшепсут укрепила свою власть еще больше – региональная аристократия, лишившись поддержки армии и Тутмоса – знамени оппозиции, подчинилась ей «без лишних разговоров». Богатейшая добыча еще больше укрепила авторитет царицы. Конечно же, страна была покорена силой армии, хотя ни один лучник Тутмоса не сделал ни единого выстрела, для царя Пунта было достаточно факта прибытия столь мощной силы в пределы его страны. Но формально это была дипломатическая победа Хатшепсут – золотой песок, диковинные для Египта изделия и крупные самородки добыли не воины при грабеже горящих развалин, а купцы, обменивая на изделия из бронзы, получая за меру меди пять мер золота. Это был факт, и Тутмос ничего не мог с этим поделать.
Кризис разрешился полной победой Хатшепсут. А всего через год реформы царицы наконец-то принесли плоды – уровень сельскохозяйственного производства вырос в четыре раза по сравнению с началом ее правления, больше половины выращенного шло на экспорт, внутренние цены на продовольствие упали, потянув за собой цены на золото. Казна Хатшепсут в течение года полностью восстановилась, а еще через два года – увеличилась вдвое. Теперь власть женщины-фараона стала абсолютно непоколебимой.
Тайна Хатшепсут и Сенмута
Еще одной загадкой царицы была ее личная жизнь. Эта загадка волнует некоторых даже больше, чем география неуловимого Пунта, архитектура чудесных храмов и даже таинственная смерть царицы вкупе с ее исчезнувшей мумией.
Хатшепсут, ставшая фараоном, в контексте своего статуса обрекла себя на безбрачие (выйти замуж она не могла, так как ритуально она была мужчиной, а жениться не могла, потому что мужчиной была все-таки ритуально). Но могла ли она лишить себя «сердечного счастья»?
После смерти Тутмоса II правой рукой Хатшепсут стал Сенмут – главный зодчий царицы. Сенмут руководил всеми строительными работами в Дейр-эль-Бахри, Карнаке и Луксоре, воплощая замыслы повелительницы в жизнь. Кроме того, Хатшепсут поручила Сенмуту образование своей первой дочери Нефрура, но та умерла в молодости (всего у царицы было две дочери – Нефрура и Меритра). Был ли Сенмут фаворитом царицы?
Этот человек был не только первым придворным архитектором «фараона Мааткара». Есть предположения, что Сенмут был беззаветно влюблен в царицу и что Хатшепсут в определенной степени отвечала на его чувства. Об этом говорит хотя бы то, что она позволила Сенмуту устроить себе тайную гробницу прямо под собственной усыпальницей. Возможно, этот факт намекает на нечто большее, чем просто деловые связи властелина и художника.
Правда, с уверенностью судить об истинных отношениях Хатшепсут с ее придворным архитектором трудно. Насколько глубока была их связь? Этого мы точно не знаем и вряд ли когда-нибудь узнаем. Храмовые надписи хранят гробовое молчание. Одно время бытовала версия о том, что отцом дочери Хатшепсут Меритра (она стала впоследствии женой Тутмоса III и матерью фараона Аменхотепа II), возможно, и был фаворит царицы Сенмут.
Была ли способна Хатшепсут пойти на такой риск, подвергнув себя смертельной опасности? Если бы связь царицы с «всего лишь архитектором» стала достоянием гласности, хотя бы среди знати, военный переворот был бы неизбежен, да и само жречество, поддерживающее царицу, могло бы законно низложить Хатшепсут за святотатство, обойдясь без яда или стрелы в спину.
Скорее всего, взаимная любовь Сенмута и правительницы не перешла за пределы платонической. Это подтверждает несколько фактов. Во-первых, после смерти Хатшепсут и восхождения Тутмоса III на трон Сенмут остался придворным архитектором, составившим для Тутмоса проекты двух его величайших строек – древней плотины на Асуане, останки которой скрылись под водами Асуанского водохранилища, и древнего Суэцкого канала. Несомненно, что даже тайная, оберегаемая личной охраной Хатшепсут и преданным ей жречеством связь с Сенмутом неизбежно бы всплыла после ее смерти, и на архитектора обрушился бы гнев нового фараона. Но Сенмут, напротив, продолжил служить Тутмосу III, умер своей смертью и был похоронен со всеми почестями.
Однако возможность того, что их связь осталась тайной, или же что Тутмос III пощадил Сенмута, потому что ему просто нужен был талантливый архитектор, или что злоба и обида Тутмоса на Хатшепсут, узурпировавшую власть и отнявшую у него его законный трон, не распространилась на великого архитектора, виновного лишь в том, что он любил, пусть ничтожная, но сохраняется. Но мы никогда не узнаем достоверно тайну Великой любви Хатшепсут…
