Льюис Е. Каплан - Сталин. Человек, который спас капитализм
Форд все откладывал окончательное решение по поводу мер, необходимых для прекращения экономического спада. Он был человеком своих привычек. Для него чуть ли не полугодовые каникулы, которые он дважды проводил за игрой в гольф или на лыжных трассах, были священны. В это время он расслаблялся и отдыхал с женой и четырьмя детьми. Увеличение дефицита бюджета, как предлагали некоторые из его советников, не совпадало с его принципами, которые он настойчиво утверждал в годы своего пребывания в конгрессе. А с другой стороны, ему нравился весь тот антураж, который положен президенту: персональная обслуга, вертолет по заказу, приватное уединение в резиденции Кемп-Дэвид, честь осознавать себя самым важным человеком в некоммунистическом мире. Это был пьянящий коктейль, и Форду хотелось еще четыре года пить его.
Когда Форд вернулся в Вашингтон, Рамсфельд стал той движущей силой, которая побуждала президента принять решения, идущие вразрез с его воззрениями на экономику. В отличие от Форда, который просто ожидал момента произнесения речи перед американским народом со своей программой борьбы с инфляцией, безработицей и энергетическим кризисом, Рамсфельд предлагал, чтобы еще заранее президент поговорил с нацией в вольном стиле, на фоне библиотечных полок (по ТВ, конечно), что позволило бы отождествить его с интеллектуалом, день и ночь ищущим ответы на проклятые вопросы, и показать публике, что его решение будет выверенным и научно обоснованным.
Преамбула Форда была очень краткой и по делу. Он выразил решимость строить страну на трех кампаниях: против инфляции, безработицы и энергетической зависимости. Суть программы составляли несколько простых пунктов. Поднять налоги на импортируемую и отечественную нефть и природный газ, чтобы стимулировать консервацию ресурсов внутри страны. Возвратить доход от этих налогов бизнесу и правительствам на местном и федеральном уровне. Ускорить развитие ядерной, геотермальной и солнечной энергетики и увеличить мощности для добычи в стране большего количества нефти и угля. Сократить налоги на 16 миллиардов долларов с тем, чтобы предоставить налоговые льготы частным лицам и компаниям, которые строят больше заводов и нанимают больше работников. Наложить вето на трату денег правительством на другие нужды, нежели энергетические проекты, ограничить возрастание правительственных и военных пенсий, так же как и социальных выплат, до 5 процентов, чтобы бороться с инфляцией.
Поскольку все эти расходы и выплаты были узаконены конгрессом, слова президента означали только его стремление успокоить людей и вовсе не преследовали цель реального исполнения этих намерений по сокращению выплат. Это консерватор Никсон привязал все эти выплаты к показателю стоимости жизни. Предложения Форда явились мозаикой из кусочков Нового Курса и консервативной республиканской философии. Его государственное послание к конгрессу, последовавшее через два дня, во многом повторяло ту предварительную беседу с народом, с небольшими дополнениями, чтобы разве что продемонстрировать, что его слова были не пустым звуком.
Демократы усилили свое представительство в палате и в сенате, в результате вынужденной отставки Никсона, и они не склонны были поощрять введение (акцизных) налогов на бензин и топочный мазут, что нанесло бы ущерб их избирателям и «группам поддержки» в бизнесе. Единственной частью программы Форда, которая им импонировала, было снижение налогов. Да еще вдобавок к первоначально предложенным 16 миллиардам долларов сокращения конгресс предложил все 24,8 миллиарда. Первой реакцией Форда и его советников было наложить вето на закон, который увеличивал и без того раздутый дефицит госбюджета. Но по мере того как безработица продолжала нарастать, а снижение налогов, предложенное конгрессом, влияло лишь на малооплачиваемых работников, Форд решил, что честнее будет принять закон как есть. Однако, несмотря на сниженные налоги, экономика оставалась в стагнации в течение всего 1975 года, поскольку безработица все еще колебалась между 7 и 9 процентами. Хотя инфляция все еще оставалась большой проблемой, Совет Федеральной резервной системы наконец осознал, что ставка кредита в 12 процентов тормозит восстановление экономики. Постепенно ставку стали снижать, чтобы стимулировать бизнес. Президент тоже пришел к выводу, что накачивание экономики деньгами все-таки необходимо.
Он был также очень обеспокоен перспективами своего переизбрания. Все-таки основная проблема Форда, которую он так и смог преодолеть, была вера в фискальный консерватизм (то есть сдержанное расходование бюджетных средств). И он был не одинок в таких воззрениях. Так, когда он согласился на дальнейшее сокращение налоговых поступлений на 28 миллиардов долларов, он настаивал, чтобы конгресс ровно на такую же сумму сократил расходы правительства. Однако такое действие было равнозначно перекладыванию денег из одного кармана в другой и отменяло бы всякий стимулирующий эффект от налоговых льгот. Более того, многие федеральные программы требовали обязательных расходов по ним. Так что конгресс охотно сократил налоговые поступления на 28 миллиардов, а вот снизить государственные расходы отказался. Форд наложил вето на закон, но конгресс предложил его повторно, в комплекте со смутными обещаниями как-нибудь сократить государственные расходы. Угнетенный несговорчивостью конгресса, президент вынужден был признать свое поражение и подписал закон.
К маю 1976 года усилия совета Федеральной резервной системы но снижению кредитной ставки наконец стали оказывать стимулирующее влияние на экономику. Ставка в 12 процентов при начале президентства Форда теперь снизилась до 6 процентов. Это позволило бизнесу занимать деньги под разумный процент. Сокращение налогов на 28 миллиардов тоже достигло своей цели. Стали снова работать закрытые автомобильные фабрики, заработали и другие отрасли промышленности. Возрос уровень потребления и уверенности (в завтрашнем дне), однако безработица продолжала оставаться на уровне 7,7 процента. Это была тревожная цифра для президента, жаждущего избрания на следующий срок.
Ни Форд, ни его преемник на посту президента Джимми Картер не понимали, что экономика требует постоянных вливаний свежих фондов, чтобы поддерживать движение. Это было нечто новое в экономическом мышлении и противоречило всем экономическим теориям прошлого. Не было способа остановить рост инфляции, пока цена на баррель нефти продолжала увеличиваться, а экономика не росла так быстро, чтобы поглотить и сгладить это противоречие. Даже после, при президентстве Рейгана, когда дефициты бюджета были велики, но безработица сокращалась, многие экономисты считали, что в конечном счете все это приведет к экономической катастрофе. […]
Форд, по собственному желанию, но также и по необходимости, сосредоточился на домашних делах. Однако ему удалось немало сделать и на внешнеполитическом поприще. Первое — это визит во Владивосток в ноябре 1974 года, где он встретился с советским лидером, генсеком ЦК КПСС Леонидом Брежневым. Лидеры двух стран заложили основы для соглашения по ОСВ-2 (ограничение стратегических вооружений). В 1975 году Форд также предпринял две важные поездки за рубеж. В августе он поехал в Хельсинки, чтобы подписать там знаменитые Хельсинкские соглашения. Позднее он объяснял: «Люди в США, которые критиковали Соглашения, не осознавали, что условия по правам человека закончатся, как только страны Балтики обретут свободу. Еще труднее было убедить скептиков Хельсинкских соглашений, что это огромный шаг вперед и что это настоящая бомба с замедленным действием для коммунизма». В декабре Форд на пять дней приехал в КНР. Хотя встреча носила сердечный и дружественный характер, никакого совместного коммюнике не последовало (как и очевидных результатов).
В октябре 1975-го, пробыв чуть больше года на посту президента, Форд решился на первые серьезные изменения в своей администрации. Подталкиваемый Рамсфельдом, он сместил Шлезингера с поста министра обороны, освободив место для Рамсфельда. Вдобавок пост начальника Штаба достался помощнику Форда Дику Чейни. Форд продвинул близкого к Киссинджеру человека, Брента Скоукрофта, на место советника по национальной безопасности, а Эллиота Ричардсона, посла в Великобритании, назначили главой Торговой палаты вместо Роджерса Мортона. Далее, из-за вскрывшихся незаконных операций ЦРУ (с которыми сталкивались все президенты с момента основания этого ведомства), конгресс потребовал реформ в этом специфическом учреждении, и его директора, Уильяма Колби, попросили уйти в отставку. На его место пришел Джордж Буш-старший, бывший конгрессмен. Ранее Никсон назначил его представителем в КНР после неудачной попытки Буша пройти в сенат. Однако самый большой сюрприз Форда был в удалении вице-президента Нельсона Рокфеллера из своей избирательной кампании 1976 года. Форд знал, что его главным оппонентом на предварительных праймериз внутри Республиканской партии будет популярный Рональд Рейган, бывший губернатор Калифорнии.
