Руслан Скрынников - Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени
Между тем тайное стало явным. Лазутчик поделился своими секретами с несколькими поляками, находившимися на земской службе. Один из них, ротмистр Хмелев-ский, забил тревогу и ие побоялся объявить обо всем Трубецкому и членам подмосковного совета. Лазутчика арестовали и погубили на пытке, чтобы замять дело. Хмелевскому пришлось бежать в Ярославль к Пожарскому. Но толки о великой измене вождя больше не прекращались ни на день.
Казаки не забыли, какое побоище учинил их атаман, когда ему взбрело на ум увести казаков иа королевскую службу под Смоленск. Они начали утрачивать доверие к Заруцкому вследствие также и других причин. Прошло время, когда казаки многое прощали своему предводите-» лю за его отчаянную храбрость и везенье. По законам вольного казачества выборный атаман считался первым среди равных. Некогда все так и было. Но со временем ет равенства не осталось и следа. Казаки провели суровую снежную зиму в наспех вырытых землянках. Они жили впроголодь и вовсе обносились. Их же вождь но только не знал нужды, но использовал трудпую годину для беззастенчивого обогащения. За особые заслуги За-руцкий добился пожалования ему во владение обширной важской земли, некогда принадлежавшей правителю Борису Годунову. Глава таборов грубо нарушил приговор 30 июня 1611 года, утвержденный им самим. Помимо Ваги, он завладел другими землями. Минин и Пожарский имели основание упрекать атамана в злоупотреблениях* По своему произволу Заруцкий делил доходы, поступавшие в земскую казну из городов, рассылал «своих советников» по городам, дворцовым и черным волостям для сбора денег и «корма». Неравное распределение доходов усугубляло нужду рядового казачества и московских повстанцев. Вчерашние холопы, ярыжки и мужики, назы-вавише себя казаками, давно не считали Заруцкого своим человеком. Став великим господином, атаман усвоил истинно боярские манеры. Его трудно было узнать. Власть п богатство, свалившиеся на голову удалого казака, повлекли за собой полное перерождение. Превратившись в крупнейшего вотчинника, Заруцкий думать за-был об антифеодальных лозунгах. Но для казачьей голытьбы эти лозунги не утратили своей привлекательной силы.
Прошлое настойчиво напоминало о себе. В труднейший момент, когда Ходкевич впервые подступил к Москве, на призывы о помощи откликнулся Путивлъ. Верный сподвижник Болотникова, атаман Юрий Беззубцев, собрав подле себя «всяких людей», поспешил на помощь к подмосковному ополчению.
В конце июня власти Троице-Сергиева монастыря предприняли попытку ускорить выступление второго ополчения к Москве. В Ярославль выехал келарь Авраамий Палицып. Старец долго беседовал с Мининым и Пожарским. Он пустил в ход все свое красноречие, поучал цитатами из всех святых, под конец слезно молил поспешить под царствующий град. Но на военные планы ополчения оказали действие не его речи, а вести о новых передвижениях литовских войск в Подмосковье.
Минину и Пожарскому пришлось преодолеть большие трудности, чтобы организовать московский поход. Съехавшаяся в Ярославль знать охотпо представительствовала в Совете земли и подписывала его воззвания. По едва Пожарский стал «разряжать» полки, она заволновалась.:Совет земли однажды уступил шмг поручив Черкасскому разгромить Паливайко. Опыт оказался неудачным. Теперь решепо было не повторять раз допущенную ошибку. Московский поход возглавили Пожарский и Минин. Едва эта весть распространилась по городу, знатные дворяне стали спешно покидать Ярославль. Кто выпрашивал себе воеводские назначения в дальние города, кто уезжал в свои усадьбы. С Пожарским выступили лишь его братья Пожарские, свояк Иван Хованский да второстепенные воеводы Туренин и Дмитриев.
В середине июля Пожарский направил к Москве четыре сотпи конных дворян. Командовал ими Михаил Дмитриев, не претендовавший па высокое местническое положение. Человек пожилого возраста, Дмитриев перешел на сторону ополчения при Ляпунове, и его хорошо знали в подмосковных таборах. Воевода получил приказ занять позиции между Тверскими и Покровскими воротами, где некогда располагался лагерь ярославских и нижегородских воевод.
24 июля воевода Дмитриев достиг Москвы и выдержал трудный бой с поляками, сделавшими вылазку из крепости. Появление войск из Ярославля ускорило раскол, давно назревавший в подмосковных таборах.
В ночь на 28 июля Заруцкий дршшзал казакам сняться с лагеря и отступить по коломенской дороге. Но аталихя не пользовался прежним непререкаемым авторитетом в армии. Поэтому его приказ остался невыполненным. Следуя патриотическому долгу, большая часть казаков отказалась покинуть позиции под Москвой. С помощью верных атаманов Заруцкому удалось увлечь за собой лишь около двух тысяч человек.
Пять дней спустя к Москве подошел воевода князь. Лопата Пожарский с семью сотнями конных дворян И расположился между Тверскими и Никитскими воротами Борьба за освобождение Москвы вступила в заключительную фазу.
Глава 26. РЕШАЮЩИЕ ПОБЕДЫ
Пожарский с главными силами выступил ив Ярославля в Москву, не зная а бегстве Заруцкого в Коломну. Войско сопровождали громоздкий обоз и артиллерия.
Дороги были в ужасном состоянии. Пушки то застревали в глубоких рытвинах, то проваливались на мостах через реки. За день земская рать удалилась от Ярославля всего на семь верст. В течение второго дня ратники прошли еще двадцать верст.
Пока полки медленно продвигались к Москве, Пожарский: передал командование двум своим помощникам - Кузьме Минину и князю Ивану Хованскому, а сам с небольшой свитой поскакал в Суздаль, чтобы помолиться о победе у родительских могил в Спасо-Евфимиеве монастыре. Побывав в Суздале, князь Дмитрий Пожарский выехал в Ростов, куда к тому времени прибыли Минин и Хованский с полками.
В Ростове в шатер главнокомандующего явился из-под Москвы атаман Круш-ша Внуков с товарищами. Казацкий круг прислал их, чтобы уведомить князя Дмитрия о бегстве Заруцкого. Минин и Пожарский наградили Внукова жалованьем и отпустили в таборы с добрыми словами.
В Ростов съехалось много дворян из окрестных поместий. Воеводы разослали повсюду сборщиков с приказом «забивати» в полки уездных служилых людей. На пути к Переяславлю к Пожарскому прибыл гонец, привезший неприятные вести. Он сообщил, что черкасы и литовские люди неожиданно напали на Белоозеро и 30 июля. захватили город. Пожарский тотчас отрядил па выручку белоозерцам четырех казачьих атаманов с их станицами, сотшо стрельцов и роту служилых иноземцев.
В середине августа 1612 года земская рать разбила свои стаиы у стеи Троицы. Тут Пожарский задержался на четыре дня. Как человек бывалый, киязь Дмитрий понимал, сколь важно добиться от таборов согласия на соз-дапие объединенного командования до подхода к Москве. Армия пе могла иметь сразу двух главнокомандующих. Рознь бояр грозила погубить дело. Однако попытка достигнуть соглашения с Трубецким ие удалась.
Передовые воеводы дали знать Пожарскому, что в столице со дня на день ждут подхода войска Ходкевича. Посовещавшись с Кузьмой, князь Дмитрий выслал вперед киязя Василия Туреиина и велел ему запять позиции у Чертольских ворот, с тем чтобы полностью блокировать вражеский гарпизон во внутренних крепостях.
8 августа Пожарский снялся с лагеря в Троице. Провожало его все окрестное население. Монахи кропили святой водОй проходящие сотни. Толпа напутствовала воинов йризывами постоять за родную землю. С утра погода выд ветреная. Первыми прошли по дороге и скрылись в туче пыли конные дворянские отряды. Исчезли за поворотом стрелецкая пехота и казаки. Следом нестройной толпой двинулись даточные люди. Сотни повозок следовали за полками.
Ратники шли, преодолевая порывы ветра, глотая дорожную пыль. Когда последние сотни покидали монастырский посад, ветер внезапно переменился. Теперь яростные порывы ветра толкали уходивших в спину, так что обозная стража едва держалась в седлах.
Перемену ветра истолковали как благое предзнаменование. Идти ратникам стало легче, и они невольно ускорили шаг. Высланные вперед дозорные, миновав бивуаки Лопаты Пожарского, провели рекогносцировку в районе Арбатских ворот. Воеводы предполагали преодолеть путь до столицы за два дня. К концу второго дня полки прибыли на Яузу. До города оставалось пять верст, но надвигался вечер, и Пожарский отдал приказ готовиться к ночлегу. Солдаты кто раскладывал костры, кто чистил оружие. Подле воеводского шатра наблюдалось необычное оживление. Из таборов Трубецкой что ни час слал к Пожарскому вестовых, призывая его в свой лагерь. Казаки провели под Москвой более года и успели укрепить Яузский острог высокими валами. Внутри их лагеря бьгао много брошенных земляпок, шалашей и изб. Ярославские ратные люди могли удобно расположиться в них. Сколь бы заманчивым ни казалось предложение Трубецкого, Минин и Пожарский решительно отклонили его. План сосредоточения всех сил в восточных предместьях за Яузой казался им неприемлемым. Ходкевич приближался к столице с запада, и кпязь Дмитрий решил" расположить свои полки в западных кварталах города за Арбатом, чтобы затворить неприятелю пути в Кремль. Совет земли поддержал решение Пожарского, следуя политическим соображениям. В таборах продолжали действовать органы первого земского правительства. Тамошние бояре вершили дела в воеводской избе, дьяки заседали в приказах. На Яузе членам ярославского правительства пришлось бы довольствоваться второстепенной ролью. Идти со своим уставом в чужой монастырь было делом рискованным.
