Леонид Млечин - Случайная война: Вторая мировая
Когда появился фюрер, полковник Герсдорф, как и все военные, вытянул правую руку в нацистском приветствии, а левой в кармане кителя нажал на химический взрыватель. Он рассчитал все правильно — по сценарию через десять минут Гитлер должен был оказаться рядом с ним.
Но случилось непредвиденное.
Гитлер буквально вихрем пронесся по выставке, ни на что не обращая внимания, и исчез. Все, что мог сделать полковник Герсдорф, — это зайти в ближайший туалет и остановить химическую реакцию, которая уже шла в кармане его кителя, то есть просто выбросить взрыватель…
Адъютант фюрера Николаус фон Белов рассказывал после войны, что хорошо помнит высокого и стройного полковника Герсдорфа в элегантной форме. "То, что в кармане у него находилась взрывчатка, — утверждал фон Белов, — считаю неправдоподобным".
Удивляет, что даже в военное время охрана Гитлера была поразительно небрежной, и несколько раз фюрера спасала случайность.
Капитан Аксель фон дем Буше-Штрайтхорст, один из сторонников генерала фон Трескова, видел 5 октября 1942 года в Дубно, как убивали украинских евреев. После этого он сказал, что готов сам убить Гитлера.
Барон фон дем Буше был трижды ранен на фронте и много раз награжден. В ноябре 1943 года герой войны получил отпуск для поправки здоровья. Он предложил Трескову покончить с диктатором во время показа нового обмундирования и образцов вооружения, которые Гитлер пожелал осмотреть в декабре 1943 года.
Штауффенберг потом спрашивал Буше: как он решился, ведь давал присягу фюреру? Барон Буше ответил графу: присяга основана на взаимной верности, Гитлер первым нарушил присягу.
Однажды вечером барон Аксель фон дем Буше отправился поужинать к графине Марион Дёнхоф, чье имя еще возникнет на страницах этой книги. Присутствовал еще один участник антигитлеровской оппозиции майор Иоахим Кун, о нем еще тоже пойдет речь. Они говорили о том, что Германию необходимо избавить от диктатора.
Химические взрыватели были не очень точными: время взрыва зависело от температуры воздуха, концентрации кислоты, толщины проволоки. Словом, точно время взрыва определить было невозможно: он мог произойти в интервале от четырех с половиной до тринадцати минут. Капитан Буше попросил достать ему обычный взрыватель для ручной гранаты, который действовал через четыре с половиной секунды. Он был уверен, что сумеет пронести в кармане взрывчатку. Он вырвет чеку, бросится на Гитлера, и они взорвутся вместе.
Но показ формы и вооружения был отложен. Несколько дней капитан Буше ждал подходящего случая в "Волчьем логове", потом его отправили назад на Восточный фронт. Его миссию вызывался исполнить другой офицер. Но показ вновь был отложен, Гитлер был слишком занят. Показ состоялся только 7 июля 1944 года возле Зальцбурга, но ни один из заговорщиков на мероприятие не попал.
Капитан фон дем Буше на фронте командовал батальоном. Штауффенберг пытался отозвать его с фронта, но безуспешно. 31 января 1944 года в бою капитану оторвало левую ногу. 20 июля, когда Штауффенберг пытался исполнить свой долг, Буше лежал в госпитале. Он испытал несколько неприятных минут, когда сотрудники гестапо пришли, чтобы допросить его о Штауффенберге. Взрывчатку он хранил в чемоданчике, который лежал в госпитальной тумбочке. После допроса попросил товарища выбросить взрывчатку и взрыватель в озеро.
Убить Гитлера вызвался капитан Эберхард фон Брайтенбух, который был принципиальным противником нацизма. Он служил порученцем у генерал-фельдмаршала Эрнста фон Буша, который после того, как Клюге 12 октября 1943 года попал в дорожное происшествие, принял командование группой армий "Центр". 9 марта 1944 года генерал-фельдмаршал Буш был вызван к Гитлеру, который прислал за ним свой самолет "Кондор Фокке-Вульф-200". 11 марта их ждал Гитлер в Бергхофе. Тресков принес Брайтенбуху взрывчатку и взрыватель.
Тресков предложил спрятать взрывчатку под китель и в нужный момент обхватить Гитлера, чтобы погибнуть вместе. Брайтенбух сказал, что пистолет надежнее. Тресков посоветовал целиться в голову, на Гитлере может быть бронежилет.
Утром 11 марта 1944 года генерал-фельдмаршал Буш, начальник оперативного отдела штаба группы армий полковник Петер фон дер Гребен и капитан Брайтенбух, который держал в руках карты, необходимые для доклада, прибыли к фюреру.
Эберхард фон Брайтенбух умудрился пронести с собой браунинг в кармане форменных брюк. Охрана его не проверяла. Но капитана не допустили в зал заседаний: офицеры его ранга в совещании не участвовали.
Генерал Тресков ждал его возвращения в штабе группы армий в Минске. Он встревоженно сказал Брайтенбуху:
— Нас предали.
Тресков полагал, что кто-то прослушивает его телефонные разговоры с другими заговорщиками. Но никого не арестовали, и Тресков понял, что это случайность… Спецслужбы Германии не сумели помешать никому из офицеров, вознамерившихся убить фюрера. Охрана даже не проверяла тех, кто регулярно приходил к Гитлеру по служебным делам.
Но заговорщикам просто не везло.
Местонахождение Гитлера было известно союзникам, но ни его ставка, ни мюнхенская квартира, ни имперская канцелярия — за исключением последних недель войны — не подвергались бомбардировкам. Самолеты союзников тщательно обходили важную цель. Вот загадка для историков: почему ни Сталин, ни Рузвельт с Черчиллем так и не попытались убить Адольфа Гитлера, чтобы поскорее закончить войну?
В 1935 году Гитлер приказал расширить свою альпийскую резиденцию. Строительство продолжалось до конца войны. Соорудили апартаменты для Евы Браун и большую террасу. Появились гараж, бараки для охранных подразделений СС, гостевые домики и отдельные коттеджи для особо важных персон, таких как Геринг, Геббельс, Борман.
Шеф партийной канцелярии стал здесь главным человеком. По его указанию развели большое хозяйство, выращивали овощи и даже грибы. Борман методично скупал землю вокруг резиденции Гитлера. Он использовал весь свой административный ресурс, чтобы заставить людей, чьи предки веками владели этой землей, отказаться от нее. В конце концов он скупил территорию в семь квадратных километров, которую обнесли колючей проволокой.
Это место превратилось в огромную стройку. Гитлер несколько иронически говорил, что придется ему купить маленькое шале в более спокойном месте, подальше от людей, но в распоряжения Мартина Бормана не вмешивался. Борман был равнодушен к красоте, которая его окружала, и придумывал все новые и новые постройки. Его не беспокоил шум строительных работ под его собственным домом. Напротив, когда наступала тишина, он возмущенно интересовался: почему техника простаивает?
После смерти президента Гинденбурга Гитлер стал Верховным главнокомандующим. 9 ноября 1941 года тяжелый сердечный приступ отправил в постель главнокомандующего сухопутными силами генерал-фельдмаршала Вернера фон Браухича. Через несколько дней Браухич вернулся на службу, но от удара так и не оправился. 19 декабря 1941 года, после поражения под Москвой, Гитлер отправил в Браухича в отставку и принял на себя обязанности главнокомандующего сухопутными войсками. Теперь его сопровождала большая военная свита. Все они нуждались в рабочих и жилых помещениях. Борман принялся за строительство целого городка, чтобы разместить в нем Генеральный штаб сухопутных войск.
В марте 1942 года министр Альберт Шпеер уговорил Гитлера прекратить это грандиозное строительство, доказав, что материалы и рабочую силу нужно использовать только для того, что приближает Германию к победе. Но умелый Борман буквально через несколько дней подписал у Гитлера другой документ, позволявший ему продолжить строительство в Оберзальцберге.
В июне 1943 года на строительстве было занято двадцать восемь тысяч рабочих. Шпеер вновь уговорил Гитлера отдать приказ о прекращении работ. Фактически они продолжались до самого конца войны. Слово Бормана было весомее.
Бюрократический аппарат вокруг фюрера разрастался, помещений не хватало.
Шестнадцать стенографисток, которые присутствовали на совещаниях Гитлера с военными, расшифровывали свои записи в Берхтесгадене, в отеле, известном как "Дом Эммы", на первом этаже. Здесь же они и жили. В отеле постоянно находился сотрудник имперской службы безопасности — в штатском, но вооруженный. Его задача состояла в том, чтобы никому не позволять входить в комнаты, где стенографистки передиктовывали свои записи, следить, чтобы двери были закрыты и никто не мог подслушать их слова. Окна также плотно закрывались. Электроники, позволяющей подслушивать на расстоянии, еще не существовало.
Охранник сидел на первом этаже так, чтобы контролировать все четыре комнаты, где шла работа. Смена продолжалась шесть часов. Он мог сидеть, пить чай или кофе, но ему запрещалось говорить с гостями или персоналом гостиницы, а также покидать свой пост. В крайнем случае он должен был попросить старшего стенографиста доктора Курта Пешеля позвонить в местное бюро управления охраны, чтобы ему прислали смену.
