Александр Асов - Атлантида и Древняя Русь
Что касается числа мужей, пригодных к войне, то здесь существовали такие установления: каждый участок равнины должен был поставлять одного воина-предводителя, причём величина каждого участка была десять на десять стадиев, а всего участков насчитывалось шестьдесят тысяч; а то несчетное число простых ратников, которое набиралось из гор и из остальной страны, сообразно числу участков распределялось между предводителями. В случае войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть боевой колесницы, так чтобы всего колесниц было десять тысяч, а сверх того, двух верховых коней с двумя всадниками, двухлошадную упряжку без колесницы, воина с малым щитом, способного сойти с коня и биться в пешем бою, возницу, который правил бы обоими конями упряжки, двух гоплитов, по два лучника и пращника, по трое камнеметателей и копейщиков, по четыре корабельщика, чтобы набралось достаточно людей на общее число тысячи двухсот кораблей. Таковы были относящиеся к войне правила в области самого царя; в девяти других областях были и другие правила, излагать которые потребовало бы слишком много времени.
Порядки относительно властей и должностей с самого начала были установлены следующие. Каждый из десяти царей в своей области и в своём государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, так что мог карать и казнить любого, кого пожелает; но их отношения друг к другу в деле правления устроялись сообразно с Посейдоновыми предписаниями, как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле, которая стояла в средоточии острова – внутри храма Посейдона. В этом храме они собирались то на пятый, то на шестой год, попеременно отмеривая то чётное, то нечётное число, чтобы совещаться об общих заботах, разбирать, не допустил ли кто-нибудь из них какого-либо нарушения, и творить суд. Перед тем как приступить к суду, они всякий раз приносили друг другу вот какую присягу: в роще при святилище Посейдона на воле разгуливали быки; и вот десять царей, оставшись одни и вознесши богу молитву, чтобы он сам избрал для себя угодную жертву, приступали к ловле, но без применения железа, вооружённые только палками и арканами, а быка, которого удалось изловить, подводили к стеле и закалывали над её вершиной так, чтобы кровь стекала на письмена.
На упомянутой стеле помимо законов было ещё и заклятие, призывавшее великие беды на головы того, кто их нарушит. Принеся жертву по своим уставам и предав сожжению все члены быка, они растворяли в чаше вино и бросали в него каждый по сгустку бычьей крови, а всё оставшееся клали в огонь и тщательно очищали стелу. После этого, зачерпнув из чаши влагу золотыми фиалами и сотворив над огнём возлияние, они приносили клятву, что будут чинить суд по записанным на стеле законам и карать того, кто уже в чем-либо преступил закон, а сами в будущем по доброй воле никогда не поступят противно написанному и будут отдавать и выполнять лишь такие приказания, которые сообразны с отеческими законами. Поклявшись такой клятвой за себя самого и за весь род своих потомков, каждый из них пил и водворял фиал на место в святилище бога, а затем, когда пир и необходимые обряды были кончены, наступала темнота и жертвенный огонь остывал, все облачались в прекраснейшие иссиня-черные столы, усаживались на землю при клятвенном огневище и ночью, погасив в храме все огни, творили суд и подвергались суду, если кто-либо из них нарушил закон; закончив суд, они с наступлением дня записывали приговор на золотой скрижали и вместе с утварью посвящали богу как памятное приношение. Существовало множество особых законоположений о правах каждого из царей, но важнее всего было следующее: ни один из них не должен был поднимать оружия против другого, но все обязаны были прийти на помощь, если бы кто-нибудь вознамерился свергнуть в одном из государств царский род, а также, по обычаю предков, сообща советоваться о войне и прочих делах, уступая верховное главенство царям Атлантиды. Притом нельзя было казнить смертью никого из царских родичей, если в совете десяти в пользу этой меры не было подано свыше половины голосов.
Столь великую и необычайную мощь, пребывавшую некогда в тех странах, бог устроил там и направил против наших земель, согласно преданию, по следующей причине. В продолжение многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со сродным им божественным началом: они блюли истинный и во всем великий строй мыслей, относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной терпеливостью, презирая всё, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с лёгкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власти над собой и здравого рассудка под воздействием богатства, но, храня трезвость ума, отчётливо видели, что и всё это обязано своим возрастанием общему согласию в соединении с добродетелью, но, когда это становится предметом забот и оказывается в чести, оно же идёт прахом, а вместе с ним гибнет и добродетель.
Пока они так рассуждали, а божественная природа сохраняла в них свою силу, всё их достояние, вкратце нами описанное, возрастало. Но когда унаследованная от бога доля ослабла, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить своё богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей; но неспособным усмотреть, в чём состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила.
И вот Зевс, Бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чём мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию…
2. Аполлодор о путешествии Геракла Катлантиде
Кн. 2, 5 (11). После того как все эти подвиги были совершены, за восемь лет и один месяц, Эврисфей отказался зачесть очищение Авгиевых конюшен и победу над гидрой и назначил Гераклу одиннадцатый подвиг – принести золотые яблоки от Гесперид. Эти яблоки находились не в Ливии, как утверждают некоторые, а у Атланта, там, где обитают гиперборейцы. Гея подарила их Зевсу, когда тот женился на Гере. Эти яблоки охранял бессмертный дракон, сын Тифона и Ехидны, у которого было сто голов: он способен был издавать самые разнообразные голоса. Вместе с ним охраняли яблоки девы Геспериды – Айгла, Эритея, Гестия, Аретуса. Геракл, отправившись в путь, прибыл к реке Эхедору. Там вызвал его на единоборство Кикн, сын Ареса и Пирены. Так как Apec стал поддерживать Кикна, вмешиваясь в единоборство, Зевс, кинув посреди них перун, прекратил борьбу.
Проходя через Иллирию и направляясь к реке Эридану, Геракл пришёл к нимфам, дочерям Зевса и Фемиды. Те направили его к Нерею. Геракл застал его спящим и связал его, хотя Нерей во время схватки неоднократно менял свой облик. Он не выпустил Нерея прежде, чем тот не указал ему, где он найдёт яблоки Гесперид. Узнав от Нерея путь, Геракл пересёк Ливию. В этой стране царствовал сын Посейдона Антей, который всех чужестранцев заставлял вступать с ним в единоборство и убивал их. Вынужденный сразиться с ним, Геракл поднял его в воздух и, сжав в объятиях, убил, сломав ему хребет. Трудность заключалась в том, что Антей, касаясь земли, каждый раз становился сильнее, поэтому некоторые и говорили, что Антей был сыном Геи.
После Ливии Геракл отправился странствовать по Египту. В этой стране царствовал Бусирис, сын Посейдона и Лисианассы, дочери Эпафа. Бусирис всех чужестранцев закалывал на алтаре Зевса в соответствии с полученным им оракулом. Египет в течение девяти лет страдал от неурожая, и Фрасий, учёный-прорицатель, пришедший с Кипра, сказал, что неурожай прекратится, если египтяне каждый год будут закалывать чужестранца на алтаре Зевса. Тогда Бусирис, заколов первым Фрасия, стал убивать прибывающих в страну чужестранцев. Геракла тоже схватили и уже несли к алтарям, но он разорвал путы и убил Бусириса и сына его Амфидаманта.
Странствуя по Азии, Геракл прибыл в Термидры, гавань линдийцев. У какого-то погонщика он выпряг одного из двух быков, которыми была запряжена его повозка, принес его в жертву богам и пиршествовал. Погонщик же, не имея сил защищаться, став где-то на горе, произносил проклятия. По этой причине и теперь, когда приносят жертву Гераклу, делают это с проклятиями.
Переходя через Аравию, Геракл убил Эматиона, сына Тифона. После того как он пересёк Ливию, он прибыл к внешнему морю, где взял у Гелиоса его кубок. Переправившись на противоположный материк, он на Кавказе застрелил из лука орла, клевавшего печень у Прометея: этот орёл был порождением Ехидны и Тифона. Геракл освободил Прометея, возложил на себя вместо снятых оков венок из оливы и предоставил Зевсу Хирона, который согласился стать смертным вместо Прометея.
