Alexandrov_G - Дверь в стене
Все оказались при деле.
67
Поскольку все уже от Вьетнама наверняка устали, давайте устроим себе перерыв. Развлечёмся, повеселимся, подурачимся. Развеемся. Найдём себе какую-нибудь другую тему для разговора. Ну, например, такую - в комментариях к предыдущим постам меня донимают вопросами насчёт Китая и сводятся эти вопросы к "а почему бы Сталину было не разбить Китай на пятнадцать республик и почему мы ушли из Порт-Артура?"
Задавая мне эти риторические вопросы, вопрошающие тут же на них сами себе и отвечают, и отвечают с достойной зависти краткостью: "Потому что Сталин был дурак!"
А и в самом деле, почему СССР "ушёл" после войны из Китая? Давайте посмотрим, чем там руководствовался СССР, покопаемся в причинах и следствиях и покопаемся без дураков.
Послевоенные границы начерно были проведены в Ялте, в феврале 1945 года. Это означает, что США и СССР как реальные победители во Второй Мировой уже к началу ялтинской конференции имели на руках некий план по переустройству мира и в Ялте они лишь согласовывали детали этого плана. Другими словами, решения в Ялте были не спонтанными, а над ними предварительно тщательно подумали.
В том числе, естественно, подумали и над "китайским вопросом".
С точки зрения СССР возможных сценариев было три:
1. Тот, что воплотился в жизнь, став частью нашей с вами реальности.
2. Создание марионеточного буферного государства между СССР и Китаем там, где находилась и находится Маньчжурия.
3. Включение Маньчжурии в состав СССР на правах союзной республики.
В воплотившемся в жизнь сценарии Сталин получил Туву в состав СССР и независимую и международно признанную Монголию, оказавшуюся в советской сфере влияния, причём американцы согласились с правом СССР на военное присутствие в Монголии. И это был максимум того, что можно было в той ситуации получить. Китайцы считали (и продолжают считать) и Туву, и Монголию незаконно отторгнутыми от Китая территориями. На протяжении всего сорок пятого года они аппелировали к США с просьбой надавить на СССР с тем, чтобы хотя бы изменить некоторые формулировки в межгосударственных документах образом, дающим им пусть слабую, но надежду на возвращение в Туву и Монголию в некоем неопределённом будущем. Американцы, которые уже ударили со Сталиным по рукам и у которых рот был полон хлопотами куда более важными, чем Тувинская Народная Республика, в конце концов отмахнулись от Чан Кай-ши и прямым текстом сообщили ему, что если у него есть такое желание, то пусть он свои дела со Сталиным сам как хочет, так и улаживает.
Таким образом в дополнение к Туркестану СССР получил Туву и "незаграницу Монголию" как продолжение своеобразного аналога "великой китайской стены", отгораживающей его от всяких напастей с юга и юго-востока. (Во время переговоров с китайцами Сталин в вопросе Монголии был непреклонен, заявив, что независимость Монголии является условием советской помощи Китаю и что только независимая Монголия может гарантировать безопасность СССР в случае атаки с юга. "Жизнь показала, что на соглашения и договора о дружбе и сотрудничестве полагаться нельзя, - сказал Сталин, - а вы сегодня слабые, а завтра будете сильными.")
Но довести "стену" до Тихого Океана не удалось. И не из-за китайцев и уж подавно не по причине чьей бы то ни было глупости.
Самым выгодным представлялся сценарий под номером два. И СССР, который в Ялте гарантировал своё вступление в войну на Тихом Океане, а несколькими месяцами позже в неё вступил, особых усилий по созданию "независимой Маньчжурии" предпринимать даже не потребовалось бы. На месте Маньчжурии уже имелось независимое от Китая марионеточное государство Маньчжоу-го, и, начиная военные действия против Японии, именно на его территорию СССР по согласованию с союзниками войска и вводил.
Маньчжоу-го как отдельное, созданное японцами государство существовало к тому моменту уже тринадцать лет. Между прочим, очень любопытен список государств, признавших "независимое и суверенное Маньчжоу-го", при взгляде не него сразу становится ясно, кому было выгодно его существование, а входили в этот список помимо Японии, ещё и Германия с примкнувшими Италией и Испанией, а также СССР. И государство Ватикан.
В Маньчжоу-го уже имелись необходимые государственные структуры и даже своя валюта, всё, что СССР нужно было сделать, так это переименовать Маньчжоу-го и сменить "головку администрации". И всё. И буфер готов. "Делов-то!"
Но категорически против были американцы.
Всего лишь двадцатью пятью годами раньше США не позволили Японии создать буферное государство на месте нынешнего Дальнего Востока и этому совпадению интересов можно только радоваться, но в 1945 году ровно из тех же соображений США не позволяли сделать то же самое уже СССР. И с этим приходилось считаться.
Предположим, что в Ялте, где и решался вопрос, СССР предпочёл бы "упереться" в вопросе с Маньчжурией. В таком случае его просто не подпустили бы к войне на Тихом Океане и ему не удалось бы вернуть Курилы и Южный Сахалин. США также не признали бы "права" СССР на Туву и Монголию и поддержали бы в этом вопросе китайцев, а тем самым значительно снизили бы уровень советского "влияния" уже в самом Китае.
А так произошёл "натуральный обмен". "Ты мне, я тебе." Поскольку американцы не знали, сколько ещё продлится война и насколько упорным окажется сопротивление японцев, то участие СССР казалось им оправданным, но за это требовалось "заплатить". И американские дипломаты спросили: "How much?" А советские выставили счёт. После этого стороны поторговались и сошлись на том, что СССР через три месяца после капитуляции Германии примет участие в войне против Японии, а потом вернёт Маньчжурию китайцам. "В целости и сохранности." А за это он получит Туву-Монголию и Курилы-Сахалин. И как приятный довесок - возможность игры в послевоенном Китае.
- Deal?
- Deal.
В Ялте Рузвельт и Сталин обговаривали только детали этого плана.
Теперь предположим (это тоже наверняка обдумывалось и обдумывалось с обеих сторон), что СССР, уже разгромив Квантунскую Армию и оккупировав Маньчжурию, "положил" бы на достигнутые договорённости и принялся бы Маньчжурию "советизировать". В таком случае американцы принялись бы с СССР воевать и воевать, даже не объявляя ему войны, воевать Китаем. Сделать бы это им было нетрудно, так как у них с 1943 года имелся союзнический договор с китайцами, предусматривавший даже размещение американских войск на территории Китая.
В некотором смысле такое "неожиданное" развитие событий было бы даже на руку американцам, так как позволило бы им консолидировать раздираемый борьбой между националистами и коммунистами Китай. И мало того, СССР, оказывая поддержку китайским коммунистам, делал бы это к американской выгоде.
Дело в том, что влияние Москвы на Мао преувеличивалось не только из идеологических соображений, но ещё и потому, что позволяло Сталину блефовать в игре с Чан Кай-ши и тот "ловился" по той причине, что у страха глаза велики. На деле же Сталин контролировал Мао в очень малой степени, но главное не в этом.
Главное в том, что общественное мнение, ослеплённое и оглушённое пропагандой, не понимает, что США было всё равно кто, националисты Чана или коммунисты Мао, в Китае выиграют. Доходило до того, что американцы даже как-то пригрозили Чану подвергнуть бомбардировкам прибрежные города Китая, если он не пойдёт на уступки коммунистам. Главным для США было остановить гражданскую войну в Китае, а кто в этой войне победит, было для них вопросом второстепенным. Попытка же оторвать от Китая Маньчжурию позволила бы китайцам если и не забыть о "межпартийных разногласиях", то отложить их на потом перед лицом "советской агрессии".
Для того, чтобы сводить и мирить китайских "националистов" с китайскими же "коммунистами" следовало сводничать и примирять. Занимался этим человек по имени Патрик Харли, о котором я когда-то в своих записках уже упоминал. Вот здесь он как раз этим и занимается, посредничая между Чаном и Мао:
Человеком Харли был в высшей степени способным, и это было одной из причин, по которым его в конце войны назначили послом в Китай, несмотря на то, что ему очень не нравилось сковывать себя "официозом", и в политике рамкам протокола он предпочитал действия "свободного художника". Однако Харли был одним из немногих людей, которым Рузвельт доверял и доверял не так даже в смысле лояльности, как в смысле "глаза", доверял их "видению" той или иной политической ситуации. И потому, когда "Пат" Харли заартачился, никто иной как сам ФДР этак веско ему сказал: "Надо, Федя… Надо!" И Харли натянул фрак, повязал бабочку и отправился послом в Китай.
Отправился он туда потому, что в 1944 году американцы начали контактировать с китайскими "коммунистами" и то, что они увидели, чрезвычайно их впечатлило. Дело было в том, что война шла к концу, уже с середины 1943-го года США знали в какую примерно конфигурацию сложится послевоенный мир и Китаю в этом мире они отводили вполне определённое место. Китай должен был быть единым и сильным с тем, чтобы гирей висеть на соседях, а каким при этом будет правящий там "режим" американцев заботило гораздо меньше. Пока шла горячая война, США поддерживали в Китае то правительство, которое было не только легитимным, но ещё и противостояло Японии. Таким международно признанным правительством был Гоминьдан. Воевал он не сказать, чтобы хорошо, скорее наоборот, но при этом Гоминьдан хотя бы не шёл "под японца", худо-бедно сохранял государственные институты и охотно "сотрудничал" с Америкой. "Чего же боле!"
