Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
Извещения, как находящиеся в военкоматах, так и на руках у населения и в Пенсионном фонде РФ, являются тем самым девятым громадным источником дополнительных сведений о персональных потерях, что не учтён централизованно и не передан для оцифровки и включения в ОБД.
Извещение о гибели Тонкого Ивана Алексеевича
Приведённое фото извещения 2-го артдивизиона 33-й осбр 54-й армии Волховского фронта о смерти в марте-апреле 1942 г. Тонкого Ивана Алексеевича, 1906 г.р., уроженца Архангельской области, явным образом иллюстрирует сказанное выше. Воин не учтён в потерях в ЦАМО РФ, данных о нём нет и в ОБД «Мемориал» ни по одному из представленных к оцифровке источников сведений. А ведь после его смерти родственникам исправно выплачивалась пенсия, и о его гибели знали в семье, разве что не знали – где он похоронен, ибо об этом забыл упомянуть исполнитель извещения в штабе 2-го артдивизиона 33-й осбр. Восполняя пробел, можно довольно точно назвать место гибели – Тосненский район Ленинградской области и даже точнее – в треугольнике леса у дд. Смердыня, Малиновка, Зенино.
Авторами «Книги потерь» не оценено то возможное количество подлинников извещений, которые находятся вне военкоматов – в Пенсионном фонде и на руках у населения. Сколько их может быть? По нашим оценкам, базирующимся на анализе свыше 150 тысяч извещений в Архангельской области, около 25 % их прошло мимо военкоматов. Они представлены в подлинниках и заверенных копиях в пенсионных делах в качестве оснований для начисления пенсий, а также находятся на руках у граждан. В книгах учёта поступления извещений в военкоматах упоминания о них нет, соответственно, в численности 12 241 800 они не учтены.
Даже если мы вычтем из количества в 12 241 800 извещений те, что принадлежат категориям лиц, перечисленным на с. 55 «Книги потерь» (до 200 000 документов – из других ведомств, повторы извещений и оставшиеся в живых), мы получим 12 041 800 уникальных документов. И 25 % от этого числа составят дополнительно не менее 3 миллионов извещений. В сумме получим около 15 042 000 извещений, имеющихся в России.
Сколько извещений находится вне России? Вряд ли сейчас кто-то может назвать эти данные без опубликования их военными ведомствами бывших республик СССР. Можно предположить лишь то, что их количество пропорционально долям потерь воинов по национальностям. Отдавая отчёт в сугубой приблизительности этой оценки, тем не менее, на основании официальных данных о долях национальностей в общем объёме потерь военнослужащих (см. указ. соч., с. 52), мы можем предположить о том, что доля извещений по лицам, проживавшим в РСФСР, чьи извещения остались в России, может составить около 72 % – по величине доли русских в общем учёте потерь. Соответственно, вне России могло оказаться около 5 853 653 извещений (28 %). В сумме мы получаем общее возможное количество извещений около 20 905 903. С учётом извещений пограничных и внутренних войск НКВД (61 400 и 97 700 чел. соответственно) общее возможное количество имеющихся уникальных извещений в России, других странах СНГ и Балтии может составить не менее 20–21 млн документов.
Этот факт в дополнение к уже произведённым оценкам также означает, что численность безвозвратных людских потерь армии и флота не может быть в 8,67 миллиона человек. Она заведомо больше.
5. Иллюстрация недостоверности официальной точки зрения
Оценка возможных потерь Северо-Западного фронта летом 1941 г
Есть пятый способ показать ошибочность методики расчётов авторского коллектива «Книги потерь», и он, на наш взгляд, несмотря на логичность и прозрачность четырёх других способов, показанных выше, является самым главным.
Заключается он в безотрывном сопоставлении сведений БЧС войск, данных о пополнении, поступившем в войска, и соответствующих поимённых данных о людских потерях за определённый период. Первый компонент выборочно был использован авторами в расчётах «Книги потерь» при анализе операций, где наши войска понесли невосполнимые потери и не отчитались за них, ибо было некому. В качестве основания для расчёта потерь частично были приняты данные численного состава войск на момент начала операции. Но этот же способ не был использован в глобальном смысле для анализа всех операций и войны в целом, скорее всего, ввиду трудоёмкости. И совершенно был выпущен из поля зрения другой важнейший компонент – сведения о поступившем на фронт пополнении. За основу официальных расчётов потерь были приняты только цифровые рапорты войск о потерях по всей вертикали за периоды боёв без их сопоставления с численным составом войск на начало и конец периодов и пополнением в них за то же время, без сопоставления с именными данными по списочному составу о всех погибших и пропавших в каждом временном интервале.
Проиллюстрируем. По крайнему сохранившемуся донесению от соединения можно оценить его численность перед боями, в которых оно погибло. То же и по армии, и по фронту, просто чуть больше времени нужно потратить. Численность бойцов и командиров жёстко коррелировалась с количеством вооружения, боеприпасов, продовольствия, амуниции и снаряжения. Поэтому данные о численности бойцов на конкретную дату являются приоритетными в любых расчётах, в т. ч. в подсчёте потерь. Приход и распределение пополнения также фиксировались отделами укомплектования штабов армий. Сопоставление списочной численности соединения после окончания боёв, если оно сохранилось и представило донесение о БЧС, с такими же сведениями, поданными до начала боёв, с учётом пополнения (если оно было) даёт достоверную картину движения личного состава (убавилось, или осталось прежним, или прибавилось). Что же тут сложного? Её можно спустя время уточнить, если позволят обстоятельства, но при всяком раскладе – это элементарный метод для любого штабиста. А вот отошлёт ли он по инстанции донесение, если такой способ подсчёта не был узаконен действовавшими Наставлениями и инструкциями?
Понятно, что всех числившихся в войсковой части бойцов после поражения будет справедливо учесть потерянными, по крайней мере – пропавшими без вести в цифровом донесении о потерях. Подкрепить их именными списками при из рук вон плохом учёте личного состава в первый период войны или гибели учётных данных было весьма сложно. Позаботиться о них было уже некому. Но достоверные цифровые данные о потерях в войну можно же было оформить и представить на основе анализа сведений БЧС за период боёв! Первая мысль о причине отказа от этого – хромала сама система цифрового учёта потерь, основанная на поданных донесениях подчинённых частей. Формально по срокам она была увязана с представлением данных о БЧС, но не предусматривала одновременного заполнения сличительной ведомости за отчётный период:
– было на начальную дату отчётного периода;
– прибыло пополнения за период;
– осталось на конечную отчётную дату;
– убыло личного состава за период.
Второе предположение – исполнители лукавили на свой страх и риск. А если первое ещё и усугублялось вторым? Чего тут больше?
Начальник отдела укомплектования штаба Северо-Западного фронта (далее СЗФ) полковник В. Каширский в августе 1941 г. представил первое донесение фронта за войну о количестве потерь личного состава подчинённых войск сразу за июнь-июль 1941 г. (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 71, лл. 121–123). Всего на 57 207 человек всех категорий – и безвозвратных, и санитарных, и других потерь в боевых и остальных частях фронта, причём в фонде документов СЗФ других цифровых донесений, учитывающих потери всех имевшихся к началу войны соединений и частей фронта, за это время попросту нет. Не сохранились, даже если были. За 40 суток (22 июня – 31 июля) с фронтом чего только не произошло: он 2 раза был фактически разгромлен, и людей потеряно в несколько раз больше, чем учтено в донесении В. Каширского. А оно «тянет» на потерю лишь 4 сд полного штата военного времени 04/100 (14 583 чел.).
Ниже перечислены 25 сд по 12–15,5 тысяч человек начальной численности, имевшихся во фронте до начала войны, а также 8 танковых и 4 моторизованные дивизии (далее тд и мд), каждая в численности от 8 до 11 тысяч человек. Все соединения потеряли не менее 90 % своего первоначального состава, а некоторые по 1,5 состава к 01.08.41. Дополнительно в шести почти полностью разбежавшихся кто куда после начала боёв, прибалтийских дивизиях (179–184 сд) насчитывалось поначалу ещё 30 000 человек. К 21 августа 1941 г. в 181 сд осталось 40, а в 183 сд – 60 латышей (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1364, д. 7, л. 239). Эти дивизии к середине июля восстановили за счёт пополнения русскими солдатами из Московского военного округа (далее ВО), которые также понесли многочисленные потери к моменту составления донесения СЗФ от 1 августа. Кого-то из националов сумели учесть как сдавшегося немцам или дезертира, а большинство просто забыли, утратив учётные документы. Очень многие из них потом воевали с нашими дедами в составе национальных соединений СС.
