Клаус Рейнгардт - Поворот под Москвой
31 марта 1942 года ОКВ констатировало, что при наименьшей ежемесячной потребности в 1008 самолетах (490 бомбардировщиков и разведчиков, 400 истребителей и ночных истребителей, 75 пикирующих бомбардировщиков, 43 транспортных самолета) в среднем примерно производится 785 самолетов, но и эта цифра будет уменьшаться вследствие сокращающихся поставок сырья[326].
Потери, понесенные зимой 1941/42 года, привели к тому, что боевая мощь вооруженных сил ввиду невозможности пополнения их в должной мере личным составом и техникой в общем оценивалась весной 1942 года значительно ниже, чем весной 1941-го[327]. Верховное главнокомандование старалось приуменьшить значение этого факта, ссылаясь на потери противника, на лучшее, чем у противника, оперативное руководство войсками, а также на совершенство немецкого оружия и наличие боевого опыта. Однако при этом оно забывало о том, что советские войска тоже приобрели боевой опыт, что к тому же они в результате военных поставок по ленд-лизу могли восполнить часть своих потерь в технике.
В рамках первого протокола англосаксы поставили СССР до июня 1942 года 56 тыс. т химикалий, 168 тыс. т нефтепродуктов, 305 тыс. т продуктов питания, 425 тыс. т различного металла, 4650 танков, 3100 самолетов, 6823 джипа, 36 865 грузовых автомобилей, 1 681 515 пар обуви, 1 769 690 ярдов сукна, 56 тыс. полевых телефонных аппаратов[328]. Благодаря тому, что две трети сил немецкой армии на Восточном фронте не могли продолжать наступательные операции, советские войска сумели сосредоточить свои силы и направить их против группы армий «Юг».
18 мая 1942 года японский военный атташе в Москве докладывал, что русское руководство ожидает новое германское наступление с направлением главного удара на Кавказ. Василевский, в то время первый заместитель начальника Генерального штаба, утверждает, однако, что весной 1942 года Ставка ожидала возобновления наступления на Москву[329].
Новое наступление группы армий «Юг» было с самого начала решающим образом затруднено. Цель Гитлера окончательно разгромить русскую армию и его требование не только оккупировать земли, но и в первую очередь разбить и разоружить русские соединения были, по всей видимости, неосуществимы, если учесть, что немецкие вооруженные силы заметно ослабли в ходе зимних боев.
2. Выводы ГитлераДо конца января 1942 года Гитлер сам, казалось, не верил в то, что ему еще удастся спасти положение на Восточном фронте. И если его новогоднее обращение и его новогодний приказ носили несколько мрачный оттенок, сообщая о тех громадных трудностях, которые несет с собой 1942 год и которые немецкому народу предстоит выдержать с помощью Всевышнего, то все более обостряющийся кризис в середине января окончательно дал ему понять, что кульминационный пункт достигнут и что отныне завоевать победу больше невозможно. В своей новогодней речи Геббельс заявил:
«Никто не знает, как долго еще продлится война».
Министр иностранных дел фон Риббентроп, поздравляя Гитлера с Новым годом, говорил ему о заключении мира с СССР, но Гитлер счел это невозможным…
Ежедневные столкновения со своими ближайшими советниками, которым Гитлер больше не доверял, а также с командующими группами армий и армиями на Восточном фронте, казалось, сломили постепенно и его упорное сопротивление. Надежда, что ему еще удастся спасти Восточную армию, все более улетучивалась. 27 января он заявил:
«Я и тут остаюсь непреклонным. Если немецкий народ не готов к самопожертвованию, ладно, тогда он должен исчезнуть»[330].
Не переставая восхищаться своим полководческим талантом, вину за поражение на фронте он переложил на немецкое население, которое становилось все более недовольным и неспокойным.
«Если представить себе, что Фридриху Великому противостояли силы в двенадцать раз большие, то мы себя должны назвать не иначе как… дерьмо! Ведь на этот раз превосходство на нашей стороне… Разве это не позор?»
В действительности немецкому руководству на протяжении всего похода до весны 1942 года не удалось, несмотря на предпринимаемые усилия, сравняться в количественном отношении с соединениями русских… ОКХ до начала октября направило на Восточный фронт 24 резервные дивизии, но на этом иссякло пополнение в личном составе. Только весной 1942 года удалось направить на Восточный фронт новые, полностью укомплектованные дивизии. Вместе с тем Красной Армии, которая уже в начале кампании имела численное превосходство, к 31 декабря 1942 года удалось вновь сформировать 286 стрелковых дивизий и 159 стрелковых бригад, а также точно не установленное количество танковых бригад, артиллерийских полков, отдельных танковых батальонов и т. д.[331]. Германская разведка 1 мая 1942 года указывала, что, несмотря на понесенные потери, СССР имеет в качестве оперативного резерва более 60 дивизий и бригад[332].
30 января 1942 года в Берлинском дворце спорта Гитлер открыто вынужден был признать, что не знает, как будет вести войну в 1942 году и сумеет ли ее выиграть. Однако, ссылаясь на прусскую верность долгу, он надеялся снова пробудить к себе доверие немецкого народа. Но обычных, полных оптимизма и уверенности в победе призывов в речи не прозвучало. Гитлер закончил ее словами:
«Господь Бог, дай нам силы завоевать свободу нашему народу, нашим детям, детям наших детей, и не только нашему народу, но и другим народам Европы…»
Позднее, в одной беседе с Геббельсом, Гитлер признался, что в кризисные дни декабря и января ему самому порой казалось, что выстоять невозможно. Геббельс писал:
«То, что мы преодолели жестокое испытание, следует расценивать как чудо. Как фюрер страдал в это время, нельзя даже представить».
Непрерывное напряженное состояние и переутомление (он всю работу взвалил на себя), без конца поступающие тревожные вести — все это так подорвало нервную систему Гитлера, что он сам начал сомневаться в благоприятном исходе войны. Он считал эти недели наихудшим периодом в своей жизни и «самым тяжелым испытанием, которое Провидение ниспосылает только тем, кому начертано самое высокое предназначение».
Подавленное настроение Гитлера изменилось только тогда, когда в группе армий «Центр» была успешно завершена ликвидация прорывов фронта и удалось создать новый укрепленный рубеж. Во время визита главы румынского государства маршала Антонеску фюрер открыто заявил, что вооруженные силы находились почти на краю «наполеоновской катастрофы», но только благодаря его руководству «армия снова воспряла духом и вышла из психологического тупика, в котором оказалась… На сегодня трудности преодолены».
Он, Гитлер, естественно, лелеял единственную мечту — подготовить силы для нового наступления против России. Таким образом, в начале февраля снова наступили относительное спокойствие и равновесие как на фронте, так и в настроениях высшего немецкого командования, пришедшего к выводу, что русские наступательные действия не угрожают серьезной опасностью.
Раздел III
Перестройка германской военной промышленности весной 1942 года
До начала декабря Гитлер настаивал на том, чтобы путем высшей рационализации производства и снижения требований к техническому уровню вооружения сохранить используемую в рамках стратегии блицкрига систему «широкого вооружения», так как перестройка экономики на ведение длительной войны означала бы конец его далеко идущих планов. Неожиданные поражения и потери на Восточном фронте, так же как и вступление в войну США, вынуждали его в последующие недели снова обдумать создавшееся положение.
В декабре прежде всего вновь обострилась нехватка рабочей силы. Причиной этому было то, что вследствие больших потерь в личном составе на фронте нужно было призвать в вооруженные силы 282 тыс. человек, из которых две трети приходилось на рабочих военной промышленности. Замена этих рабочих русскими военнопленными вследствие эпидемии брюшного тифа была невозможна. Не удалась также усиленная вербовка французских рабочих, так как для этого отсутствовали предпосылки политического характера. Нехватка рабочей силы усложнялась еще и тем, что выполнение текущих программ вооружений было связано со значительным усилением вооружения сухопутных войск почти во всех областях и с началом нового производства боеприпасов различных типов. Только возврат к осуществлению приостановленных после начала русской кампании планов производства вооружения для сухопутных войск позволил бы восполнить потери, понесенные немцами на Востоке. Запасы боеприпасов, которые в начале ноября по некоторым видам еще покрывали текущую потребность, были почти на исходе. Уже в декабре ощущался острый недостаток в разрывных, осветительных и сигнальных боеприпасах. Узким местом было также производство боеприпасов для тяжелых минометов, легких и тяжелых пехотных орудий, противотанковых орудий, танковых пушек и мин всех видов. Производство боеприпасов было затруднено из-за нехватки рабочей силы и быстрого сокращения запасов пороха и взрывчатых веществ. Единственной возможностью снабдить фронт достаточным количеством боеприпасов было восстановление в большом объеме производства, хотя для этого расширения производства в военной промышленности не хватало рабочей силы. Гитлер принял решение отменить бронирование рабочих ввиду необходимости пополнения и усиления вермахта, чтобы удержать Восточный фронт. В памятной записке Гитлеру от 23 декабря 1941 года Томас указывал, что вследствие нехватки рабочей силы в количестве 800 тыс. человек до весны 1942 года необходимо посредством нового «прочесывания», то есть выявления излишков в управленческом аппарате вермахта, партии, в промышленности и коммунальных службах, высвободить силы для фронта и не призывать на военную службу рабочих военной промышленности. Предложения Томаса предусматривали немедленное увольнение из армии всех горняков, новое «прочесывание» в вермахте и в резервной армии, уменьшение численности зенитных подразделений, дислоцирующихся в Германии, упрощение управленческого аппарата в государстве, партии и хозяйственных организациях, замену солдат женским персоналом, а в ряде должностей хозяйственной деятельности использование членов семей чиновников службы безопасности в военной промышленности, прекращение всех работ, не связанных с обеспечением военных нужд. Но для этого нужны были новые программы на 1942 год. Томас требовал особого руководящего указания всем партийным, военным и экономическим органам в целях более активного, чем прежде, исполнения этого требования времени. Высшее руководство должно было недвусмысленно сказать, что обстановка сегодня вынуждает направить все усилия на достижение победы. Если это было бы сделано во всех инстанциях государства и партии, то можно было бы высвободить значительные людские и материальные ресурсы для вооруженных сил и военной экономики.
