Светлана Абрамова - Африка: четыре столетия работорговли
Палата лордов, в свою очередь, также назначила специальный комитет, который заслушал показания тех же свидетелей, которые выступали и перед палатой общин. Английские аристократы твердо верили в то, что британская империя должна быть самой большой в мире, что лучший язык в мире — это язык пушек. Они не собирались отказываться от настоящих и будущих колоний и были уверены в победоносной силе британского оружия. Они высказались против отхода патрульной эскадры от берегов Африки, за ее укрепление и укомплектование новыми быстроходными судами. Последовало увеличение эскадры. Ее предстояло теперь использовать не только для борьбы с работорговлей, но и как одно из средств при захвате земель для создания колоний.
Пока в Англии спорили, какими мерами в дальнейшем бороться с работорговлей и бороться ли с ней вообще, работорговцы вернулись в Африку, восстановили свои фактории, возобновили связи с местными торговцами и с успехом снова начали продажу невольников.
К 1847–1848 гг. снова было произведено повсеместное разрушение факторий — в Галлинасе, Шербро, Сесто и других местах [27, т. 34, с. 483, 484]. Новые протесты купцов не помогли. Борьба с работорговлей перерастала в захват земель западноафриканского побережья.
На восточном побережье в 1850 г. были разрушены помещения для рабов около Келимане, затем последовало сожжение бараков около Масани и Кидига во владениях занзибарского султана. В этих бараках размещали до 5 тыс. рабов. Моряки британской патрульной эскадры разрушили не только помещения для невольников, но и все склады, где хранились товары для обмена и содержания рабов. Там же были захвачены баньяны — индийские купцы, продававшие товары работорговцам. Трое из баньянов — британские подданные из Бомбея — были переданы английскому консулу на Занзибаре. Разоренное имущество баньянов оценивалось в 150 тыс. долл. Протесты индийцев успеха не имели, связи баньянов с работорговцами были широко известны. Английские власти поддержали действия моряков патрульных кораблей [27, т. 41, с. 203].
Итак, сначала на западном, а потом и на восточном побережье началось разрушение невольничьих факторий. Фактории, разрушенные в эти годы, как правило, больше не восстанавливались. Непосредственно за этим, буквально по горячим следам — при догорающих досках стен фактории и не развеевшемся еще дыме пожаров, — вожди под угрозой пушек патрульных судов подписывали соглашения о запрещении работорговли и развитии «законной» торговли. Так было в Галлинасе, Шербро, Сесто, Старом Калабаре и других местах на западе Африки. Тексты договоров были составлены таким образом, что африканские правители оказывались фактически в полной зависимости от англичан. Работорговцы или перебирались в районы Анголы, где работорговля пока продолжала процветать, или, ликвидировав все свои дела, уезжали в Европу или в Америку.
А вот несколько типичных примеров — отрывки из договоров, заключенных командирами патрульных судов с вождями различных областей западного побережья [27, т. 35, с. 317–318].
Договор с вождем Фанаторо и вождями земель мыса Маунт,
мыс Маунт, 2 января 1846 г.
«Ст. 1. Остается в силе договор, заключенный 21 февраля 1841 г. между вождем Фанаторо, вождем Греем и старейшинами земель мыса Маунт с одной стороны и лейтенантом британского флота Сингрэмом с другой.
Все условия этого договора относительно запрещения иностранной работорговли подтверждаются и остаются в силе. Вывоз рабов с территории вождей мыса Маунт в чужие страны навсегда запрещается. Вожди мыса Маунт обязаны создать и провозгласить закон, по которому будет запрещено кому-либо из подданных вождя в пределах его юрисдикции продавать или участвовать в продаже рабов для вывоза в чужие страны. И вожди земель мыса Маунт обещают жестоко наказывать любого, кто нарушит этот закон.
Ст. 2. Ни европейцам и никому другому не будет разрешено селиться на территории, принадлежащей вождям области мыса Маунт с целью занятия каким-либо способом торговлей рабами: не будет также разрешено строить на территории, принадлежащей вождям области мыса Маунт, ни домов, ни складов, ни каких-либо других строений, которые могли бы быть использованы для целей работорговли.
Ст. 3. Если когда-либо окажется, что работорговля существует во владениях вождей мыса Маунт или что рабы провозятся через их земли, работорговля будет подавлена англичанами силой и британские офицеры имеют право захватывать лодки или корабли, принадлежащие жителям мыса Маунт, которые могут быть использованы при работорговле. В этом случае вожди земель мыса Маунт будут сурово наказаны английской королевой.
Ст. 4. Подданные Ее Величества королевы Великобритании могут торговать свободно с народом земель мыса Маунт любыми товарами, какие они только захотят купить или продать. Им разрешается производить торговлю везде — в любом прибрежном селении около океана и вверх по течению рек — на всей территории, на которую распространяется власть вождей мыса Маунт. И все вожди обязываются не давать ни одной другой нации никаких привилегий, кроме тех, которые они дают настоящим договором Англии».
Подобными договорами англичане начали «привязывать» вождей к местным колониальным британским властям. Так, в течение почти всего XIX века шло постепенное собирание земель, включаемых затем в состав Сьерра-Леоне. В договоры о запрещении работорговли с вождями области Форекария и побережья реки Малый Скарсис (1851), расположенных рядом с границами тогдашней Сьерра-Леоне, были включены следующие статьи:
«Ст. VI. Подданным королевы Англии на землях вышеуказанного вождя гарантируется право свободной и неограниченной законной торговли; а также признаются и подтверждаются все права и. привилегии, которыми они владели ранее. Они имеют право также строить или арендовать землю и дома, которые могут быть переданы другим только по их доброй воле и согласию.
Ст. VII. Все привилегии, которые были даны подданным какой-либо иностранной державы, должны быть в равной степени гарантированы британским подданным. Никаких привилегий и прав не должно предоставляться подданным иностранных держав без того, чтобы не известить об этом губернатора Сьерра-Леоне, для того чтобы эти привилегии или права были распространены и на подданных Ее Величества».
По некоторым договорам, как это делалось и в других странах, английское правительство обязывалось платить вождям небольшой пенсион как премию за согласие подписать соглашение с британскими властями.
Обычно существовало несколько вариантов текста договоров, заключаемых с правителями западноафриканского побережья. Капитан каждого из кораблей эскадры получал пачку отпечатанных бланков текста договоров. Ему оставалось только вписать на оставленное пустое место имя вождя, название местности и сумму, на которую данному вождю присылались подарки. Так же поступали не только при заключении договоров о торговле, но и при передаче земель под верховную власть англичан.
Точно так же действовали и французские колонизаторы, тоже выступавшие в роли борцов против работорговли. Французские патрульные и военные корабли, плававшие около берегов Западной Африки, заключали, где только им это удавалось, — особенно около Сенегала и на побережье будущего Габона, — договоры с вождями о запрещении работорговли и развитии законной торговли с Францией. Тексты этих договоров также были идентичны.
В 1842 г. Англия добилась от Португалии подписания договора о полном запрещении работорговли в областях как севернее, так и южнее экватора [27, т. 30, с. 527]. Одновременно Португалия, как и другие страны, приравняла работорговлю к пиратству. В антиневольничьей блокаде африканского побережья около португальских колоний стали принимать — не очень активное — участие португальские военные суда.
Следом за этим Англия вынудила Португалию подписать соглашение, согласно которому британские патрульные корабли получали разрешение в целях более эффективной борьбы с работорговлей самым тщательным образом обследовать все побережье португальских колоний. Но разрушать, сжигать невольничьи фактории и помещения для рабов британские моряки права не имели. Строения факторий, невольничьи бараки считались собственностью отдельных португальцев.
В это время вывоз невольников из португальских колоний был еще очень велик. Рэншо считает, что за первую половину XIX в. из Конго и Анголы было вывезено 150 тыс. человек. Основная масса невольников из этих районов, как и раньше, отправлялась в Бразилию. Там. несмотря на принятие грозных законов о работорговле, она по-прежнему процветала.
В Бразилии работорговцы совершенно спокойно высаживали рабов на берег, без труда избегая столкновений с полицией и правительственными служащими. Среди рабовладельцев в Бразилии были люди, занимавшие самые высокие государственные должности, награжденные по службе орденами Бразилии и Португалии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что правительство негласно поддерживало работорговцев.
