Александр Шубин - Уроки Великой депрессии
Сегодня борьба идет не между государствами, не между США и Евросоюзом, а внутри Америки, внутри Европы. В глобальном мире будет продолжаться ослабление национально-государственной субъектности даже в ведущих державах. В то же время может возрасти цивилизационно-культурная субъектность (в том числе — общности выходцев из СССР). Значительным фактором может стать захват руководства транснациональных корпораций топ-менеджерами, принадлежащими к одной цивилизационной или религиозной группе (например, китайцами, арабами, индусами) и изменение ее курса в соответствии с их мировоззренческими принципами.
В глобальном мире происходит снижение реальной роли публичных политиков в принятии решений, которые вырабатываются специализированными экспертными структурами и осуществляются под давлением глобальных факторов. Происходит виртуализация политики, при которой политический процесс воспринимается населением как телевизионная картинка (в реальности не имеющая никакого отношения к выработке решений). При этом деловые качества политика отходят на задний план в сравнении с имиджевыми чертами характера, вызывающими доверие. Символические функции политики расходятся с реальным процессом принятия решений.
Политическая борьба в начале XXI века носит глобальный характер и определяется двумя основными группировками мировой либеральной элиты — социал-либеральной и неоконсервативной. В странах Европы и Северной Америки (кроме Кубы) правящие группы принадлежат к одной из этих «глобальных партий». У них две разные стратегии, два ответа на проблему исчерпания ресурсов. Социал-либеральная стратегия предполагает стабилизацию роста, смягчение социальных конфликтов, снижение социального расслоения, что дает определенную экономию ресурсов.
Неоконсерваторы стремятся более жестко контролировать ситуацию, чтобы «заморозить» кризис, используя рычаги силового воздействия на ситуацию в мире.
Неоконсерваторы стремятся к усилению национально-государственной субъектности, социал-либералы при прочих равных условиях предпочитают «прозрачность» государственных границ и государственных структур для управления извне, из транснациональных центров.
Неоконсерваторы склонны разрушать низовые социальные нерыночные отношения и укреплять бюрократическую машину национального государства. Социал-либералы предпочитают укреплять глобальные вненациональные структуры управления, но и более терпимы к остаткам социального государства.
Если у власти в какой-либо стране находится группировка, входящая в социал-либеральную «глобальную партию» (при этом национальная партия, являющаяся ее филиалом, может называться как угодно, не обязательно иметь социал-демократическую самоидентификацию), то с ней борется филиал другой «глобальной партии». При этом для этой борьбы «все средства хороши» — от «бархатных революций» до террактов, осуществляемых в интересах той или иной глобальной фракции.
(…)
В случае крушения глобального рынка позиции глобальной либеральной элиты будут значительно ослаблены, и резко возрастет роль внутринациональных политических факторов и региональных вызовов. Несмотря на рост авторитарно-националистических тенденций в этих условиях, фактор «глобальных партий» сохранится, так как сохранятся глобальные коммуникации. Но количество влиятельных «глобальных партий» значительно возрастет. Выдвижение альтернативы господствующим идейно-политическим системам возможно и в существующих условиях.
(…)
«Третья волна» и пост-индустриальное общество
В истории человечества выделяются две фазы (условно говоря, «формации»), резко различающиеся по своим фундаментальным чертам — традиционное (аграрное) и индустриальное общества.
Происходящие в мире со второй половины XX века процессы показывают, что индустриальное общество не вечно и может смениться качественно отличным от него пост-индустриальным. Пока наше представление о будущем пост-индустриальном обществе очень приблизительно, в мире возникли только его элементы. Теоретики концепции пост-индустриального общества перечисляют такие черты следующей за индустриализмом «формации», как преимущественно креативный (творческий) характер производящей деятельности, демассивизация и деиерархизация цивилизации, деконцентрация производства и населения, резкий рост информационного обмена, диверсификация деятельности, сближение производства и потребления, полицентричные, самоуправленческие политические системы, экологическая реконструкция экономики и др. Такое общество можно условно называть «информационным» или «креативным».
В основе гипотетических признаков «новой формации» лежит тезис о качественном различии нового этапа развития человечества и предыдущих «формаций» — традиционного и индустриального обществ. Эти различия будут также велики, как между аграрным обществом средневековья и индустриальным обществом нового времени. Соответственно, и переход к новым общественным отношениям («третья волна») является не менее масштабным явлением, чем переход от традиционного общества к индустриальному, сопровождавшийся беспрецедентными социальными потрясениями.
При переходе к пост-индустриальному обществу будут преодолены важнейшие черты прежней «формации»: специализация и стандартизация будут вытесняться многофункциональностью и креативностью, вертикальные формальные отношения управления — горизонтальными корневыми (сетевыми) неформальными связями, прямое подавление и принуждение — манипуляцией с одной стороны и самоуправлением — с другой. Пока можно говорить лишь о вызревании, прорастании структур новых отношений в недрах существующей «формации» (подобно тому, как в свое время капиталистические и индустриальные отношения вызревали в рамках феодального традиционного общества).
Современная система глобализма представляет собой скорее финал индустриальной стадии развития человечества, «питомник» ее предпосылок, нежели начало следующей фазы. Тем не менее, бурное развитие качественно новых социальных и экономических структур делает переход к пост-индустриальному обществу актуальной задачей ближайших десятилетий. Вероятнее всего, в 2020 г. мы будем наблюдать события «третьей волны», которые скажутся и на России. Сроки начала этого этапа мировой истории зависят от устойчивости системы глобализма.
*Актуальна ли проблема пост-индустриального перехода для России? Безусловно, да, если речь идет о подготовке организационных и социальных предпосылок, о формировании пост-индустриального уклада в недрах существующего общества. Эксперты указывают на инвестиционный кризис как главное препятствие пост-индустриального перехода в России. Они совершают при этом ошибку, подобную той, которая привела к срыву Перестройки — проблема модернизации осознается как чисто технологическая и финансовая, а не организационная. Между тем пост-индустриальное общество — это прежде всего принципиально новая организация общества, которая уже в силу этого открывает благоприятные возможности для взрывного внедрения технологий.
Однако даже в условиях сохраняющихся старых общественных отношений и дефицита средств возможно приступить к очаговой модернизации на пост-индустриальной основе, если исходить из приоритета создания новой социальной структуры как основы пост-индустриального перехода. При этом сам характер перехода предполагает невозможность и ненужность тотальной мобилизации, которая была условием форсированной индустриальной модернизации. Пост-индустриальная модернизация будет носить очаговую и сетевую форму, охватывая лишь незначительную часть населения.
Сами средства, выделяемые на технологический прорыв, необходимо сконцентрировать для создания очагов этого прорыва. Для этого первоначально достаточно лишь части средств, выручаемых от экспорта энергоресурсов. Но контроль за ходом «прорыва» не должен осуществляться руководством сырьевых корпораций.
Формой модернизационного очага может стать «наукоград». Идея «наукоградов» в нашей стране уже успела получить распространение и быть скомпрометированной, так как в существующем виде она игнорирует проблему новой социальной организации. В результате средства в значительной части «уходят в песок». Реальный «наукоград» — это оазис будущего с принципиально новой инфраструктурой, людьми, ориентированными на научное творчество и его качественное обеспечение. Это — модель пост-индустриального уклада, креативное сообщество, где все «от детского сада до кафе» должно обеспечивать воспроизводство и дальнейшее развитие творческой культуры, из которой и вырастают высокие технологии. Для начала следует создать один «пилотный» наукоград, и лишь затем развивать наступление в двух направлениях: формирование устойчивых связей с предприятиями, готовыми перевооружать всю технологическую цепь; создание новых наукоградов в других регионах и их корневой сети — основы пост-индустриального социально-креативного уклада.
