Людмила Морозова - Великие и неизвестные женщины Древней Руси
Серебряные браслеты XII-XIII вв.
Следует отметить, что хотя вопрос об имени жены князя Игоря Святославича вызвал споры среди историков, самой ей посвящено совсем немного работ. К примеру, Б. А. Рыбаков, написавший о «Слове о полку Игореве» несколько фундаментальных работ, ограничился лишь таким замечанием: «С детских лет каждый из нас хранит в своей памяти прекрасный образ Ярославны. На крепостной стене, увенчивающей высокий берег Сейма, стоит русская женщина, перед ней расстилается необъятная степная равнина, на другом конце которой томятся в плену побежденные русские воины. Плач Ярославны в Путивле не просто обращение жены к далекому мужу, это олицетворенная Русь, призывающая к себе защитников».[665]
Поэтичности образа Ярославны посвятили ряд статей Д. С. Лихачев,[666] В. П. Адрианова-Перетц, О. А. Державина, Ф. Я. Прийма и другие авторы.[667] Личность же княгини привлекла внимание совсем немногих исследователей.[668] При этом никто из них не обратил внимания на тот факт, что в «Слове» жене князя Игоря уделено значительное место, и значит, для своего времени она была яркой и заметной личностью, достойной пера поэта. Поэтому попробуем по крупицам собрать из разных источников сведения о ней и составить исторический портрет.
Прежде всего, выясним, кем были родители Евфросинии. Ее отчество говорит, что отцом ее был князь Ярослав, но какой? Из текста Ипатьевской летописи выясняется, что братом княжны являлся сын Ярослава Владимировича Галицкого Владимир (под 1183 г. помечено, что Владимир приходился шурином князю Игорю Святославичу).[669] Таким образом выясняется, что отец княжны являлся одним из наиболее могущественных удельных князей, правителем обширного и богатого Галицкого княжества. За мудрость и осмотрительность современники прозвали его Осмомыслом. Свой род он вел от старшего сына Ярослава Мудрого Владимира Новгородского, умершего раньше отца и поэтому не оставившего потомкам родовых земельных владений. В течение долгого времени им пришлось добывать с оружием в руках в ходе междоусобных сражений собственное княжество.
Матерью Евфросинии являлась дочь Юрия Долгорукого Ольга. Она скорее всего была от второго брака князя с византийской принцессой Еленой, родственницей византийского императора, поэтому старшие сыновья Юрия Ростислав, Андрей, Иван, Глеб и Борис полностью родными для нее не были. Ее родней являлись Михаил и Всеволод Юрьевичи и оставшиеся в Византии братья.
Брак между родителями Евфросинии состоялся в 1150 г. и зафиксирован в Ипатьевской летописи.[670] В это время шла острая борьба за великое киевское княжение между Изяславом Мстиславичем и Юрием Долгоруким. Галицкий князь Владимир Володарьевич поддержал последнего. Возникшую дружбу скрепили свадьбой детей. Одновременно с Ольгой вышла замуж и ее сестра. Ее мужем стал сын черниговского князя Святослава Ольговича Олег. Он приходился Игорю братом, но был значительно его старше, видимо от другой матери. Правда, сестра Ольги оказалась недолговечной. По данным летописей, в 1165 г. второй женой Олега Святославича стала Агафья Ростиславна.[671] В итоге именно в 1150 г. будущие супруги Евфросиния и Игорь уже породнились, хотя первой еще не было на свете в это время, а второй только родился.
По мнению историков архитектуры, дружба галицкого князя Владимира Володарьевича с Юрием Долгоруким привела к тому, что галицкие зодчие были отправлены во Владимиро-Суздальскую Русь для возведения там каменных храмов. Именно они построили в Переславле-Залесском Спасо-Преображенский собор, схожий с аналогичными постройками в Галиче (одинаковые планы, состав раствора, городчатый пояс, используемый для украшения барабана и т. д.). При этом корни самой галицкой архитектуры этого периода они обнаружили в Малопольше.[672]
После отправки каменщиков во Владимиро-Суздальскую Русь новый галицкий князь Ярослав Осмомысл, сын Володаря, был вынужден пригласить зодчих из Венгрии. Они внесли в архитектуру Галича новые декоративные элементы – белокаменную резьбу. Поскольку с помощью жены Ярослав продолжал поддерживать дружеские отношения с владимиро-суздальскими князьями, то, как и отец, позволил своим строителям снова отправиться на северо-восток и выполнить заказ Андрея Боголюбского. Эта артель каменщиков также не вернулась в Галич. В итоге Ярославу пришлось нанимать в Европе иных мастеров. Они внесли в архитектуру Галича новые элементы – готические. На этот раз из-за ссоры с супругой галицкий князь не позволил мастерам ехать к владимиро-суздальским и каким-либо другим князьям. Поэтому башнеобразные, вытянутые постройки были возведены только в его городах – примером может служить церковь Пантелеймона.[673] Все это говорит о том, что родственные связи между князьями оказывали большое влияние на развитие всех сторон жизни на Руси, в том числе и на архитектуру. После смерти Владимира Володарьевича в 1153 г., как уже отмечалось, полновластным правителем почти всей Юго-Западной Руси стал Ярослав Осмомысл вместе с супругой Ольгой Юрьевной. Поначалу он продолжил политику отца, находящегося в состоянии войны с великим князем Киевским Изяславом Мстиславичем. Но после смерти последнего в 1154 г. наладил дружеские отношения с его сыном Мстиславом Изяславичем, княжившим во Владимире-Волынском.
Вскоре выяснилось, что волынский князь вместе с дядей Ростиславом Мстиславичем и черниговским князем Изяславом Давыдовичем решил начать войну с Юрием Долгоруким, чтобы свести его с великокняжеского престола. Ярослав Осмомысл также оказался на их стороне, поскольку был зол на тестя за то, что тот не выдал ему Ивана Берладника, двоюродного брата, претендовавшего на удел в Галицкой земле.[674] Естественно, что поведение мужа не могло понравиться Ольге Юрьевне. Именно в это время, т. е. 1157 г., между супругами и начались первые разлады и ссоры.
Точных данных о том, когда Евфросиния родилась, в источниках нет. Но, исходя из даты появления на свет ее первенца Владимира – 8 октября 1171 г. и даты свадьбы родителей, можно предположить, что она родилась приблизительно в 1154 г. Старшим ребенком в семье Ярослава и Ольги, видимо, был сын Владимир. Хотя точной даты его рождения в летописях нет, данное предположение напрашивается из сведений о его браке. В летописях указано, что в 1167 г. он женился на дочери черниговского князя Святослава Всеволодовича Болеславе.[675] Эта княжна приходилась будущему мужу Евфросинии князю Игорю двоюродной племянницей. На момент брака Владимиру могло быть 16 лет. Раньше его вряд ли бы стали женить, поскольку острой необходимости в этом не было. Тогда получается, что княжич родился в 1151 г., вскоре после свадьбы родителей.
Евфросиния была не единственной девочкой в семье. Н. М. Карамзин обнаружил сведения об одной из дочерей Ярослава Осмомысла, которая была выдана замуж за венгерского короля Стефана III, правившего в 1163-1172/73 гг., правда брак оказался краткосрочным из-за происков византийского императора Мануила, опасавшегося сближения галицкого князя с Венгрией.[676]
Можно предположить, что эта дочь Ярослава и Ольги была старше Евфросинии, поскольку ее брак был более выгодным. Таким же было замужество еще одной дочери галицкого князя, ставшей женой видного польского князя.[677] Из этих фактов напрашивается вывод, что в семье Евфросиния была младшей. Поэтому она была выдана замуж за Игоря Святославича из черниговских Рюриковичей, не имевшего на момент брака даже собственного удела. Но князь уже состоял в родстве с будущей супругой и через брата Олега, женатого первым браком на тетке Евфросинии, и через брата невесты, женатого на его двоюродной племяннице. Это, видимо, и стало главной причиной заключения брачного союза между Игорем и Евфросинией.
Хотя в летописях нет сведений о том, когда состоялась эта свадьба, из даты о появлении на свет их первенца Владимира (8 октября 1171 г.) можно предположить, что она состоялась в 1170 г. В это время невесте как раз должно было исполниться 16 лет.
Следует отметить, что на иерархической и имущественной лестнице Евфросиния стояла выше Игоря. Ее отец был одним из наиболее богатых и могущественных князей в то время. В «Слове о полку Игореве» ему дана исключительно восторженная характеристика:
«Галичкы Осмомысле Ярославе!
Высоко седиши на своем златокованном столе,
Подперев горы Угорские
Своими железными полки,
Заступив королеви путь,
Затворив Дунаю ворота,
Меча бремены чрез облака,
Суды рядя до Дуная.
Грозы твоя по землям текут;
Отворяеши Киеву врата,
Стрелявши с отня злата стола солтани за землями».[678]
По мнению Б. А. Рыбакова, в данном отрывке говорилось о том, что Ярослав Осмомысл контролировал торговлю по Дунаю, являвшемуся главной торговой артерией для многих европейских стран. Поэтому в этом отношении он превосходил Киев и даже мог в устье Дуная перекрыть путь для киевских купцов в Константинополь.[679]
