Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА
Черноозерской впадиной и ложбиной Поганых озер, а также оврагами город был расчленен на несколько отдельных частей, имевших вид холмов или бугров — 1) Кремлевский бугор между Булаком, Казанкой, ложбиной Поганых озер и Тезицким оврагом; этот бугор представлял собою крайнюю оконечность возвышенности, на которой расположена Казань, между Казанкой и волжской долиной, 2) Воскресенский бугор между Булаком, Тезицким оврагом Черноозерскою впадиною и Рыбнорядским оврагом; на этом бугре в настоящее время расположена Воскресенская улица; 3) бугор Старого городища между р. Казанкой, оврагом Кошачьего переулка и ложбиной Поганых озер; на этом бугре стоит Казанский женский монастырь; 4) Театральный бугор между Рыбнорядским оврагом, Черноозерскою впадиною, оврагом Кошачьего переулка и р. Казанкой. Восточной частью Театральный бугор сливался с возвышенностями, расположенными за пределами города. Местность, непосредственно примыкавшая к городу со стороны этой возвышенности, имела название "Арское поле", В старину оно начиналось от Пушкииской улицы, и вся современная Грузинская улица входила в состав Арского поля, впоследствии же, с расширением города, под этим названием была известна площадь дальше к востоку, ныне застроенная зданиями Художественной школы, Политехникума, Родионовского института, Высших женских курсов, Военного госпиталя и т. д.
В настоящее время обрывистые склоны возвышенности и оврагов в значительной степени спланированы. Лучше всего сохранились естественные склоны на северном и восточной стороне Кремлевского бугра. Крутой, утесистый склон к р. Казанке в районе Нагорной, Засыпкикой и Нижке-Федоровской улиц застроен домами и сохранился лишь дальше к востоку, на Федоровском бугре. Обрывистые склоны оврага Кошачьего переулка застроены также домами. Края Черноозерской впадины спланированы, и лишь на Николаевской площади сохранились естественные склоны Воскресенского бугра (в садах Крупенниковых и Ушковых), имеющие внушительный вид. В Державинском саду и во дворе 2-го дома Советов — остатки склонов к[256] Черноозерской впадине. Рыбнорядский овраг, несмотря на то, что он сплошь застроен домами, сохранил гористый характер со стороны Воскресенской улицы (дома Орлова, Магницкого, Немировича-Данченко). В сторону Булака и Волги возвышенность, занятая городом, имела более отлогий склон, чем к Казанке. Следы обрывов здесь сохранились в университетском саду и вдоль Мало-Проломной улицы (д. Эккерман), но местность в значительной степени спланирована. Тезицкий овраг совершенно засыпан, и лишь на Ивановском спуске сохранились признаки впадины, отделявшей Кремлевский бугор от Воскресенского.
Крепостная стена. В эпоху Казанского ханства город был окружен деревянной стеной с башнями и воротами. До нас дошло 10 названий ворот, приведенных в русской передаче при описании осады 1552 года в "Царственной Книге", Названия эти следующие: Арские (стр. 270, 287, 291, 294, 295), Аталыковы (стр.270, 284, 293, 294, 296, 299), Елбугины (стр.286, 299), Збойливые (стр.280, 299), Кабацкие (стр. 280, 299), Крымские (стр. 277, 280), Муралеевы (стр. 284, 299, 311), Ногайские (стр. 296), Тюменские (стр. 284, 294, 299) и Царевы (стр. 270, 290, 291, 294, 296; на стр. 298 эти ворота названы «Царские», они упоминаются также на стр. 200 при описании событий 9 марта 1552 года). В "Казанском Летописце" упоминаются 9 названий ворот — Арские (стр. 117, 426, 433, 457, 469), Елбугины (стр. 118), Збойливые (стр. 435, 461), Кебековы (стр. 118), Муралеевы (стр. 155), двое Ногайские (стр. 118, 433), Царевы и Водяные (стр. 118). Различные названия ворот по обоим источникам возможно отождествить: Кебековы ворота совпадают с Кабацкими. Приведенные названия, данные воротам татарского города иностранцами, не могут дать точного представления о татарских названиях этих ворот. Названия «Збойловые» и «Водяные» являются словами русского происхождения и в лучшем случае могут быть переводом соответствующих татарских названий. «Збойливый» или правильнее — «Сбойливый» обозначает "то, что легко сбить, что легко сбивается";[439] это название было дано воротам, наиболее слабым по своему местоположению — в овраге между холмами. Название «Водяные» обозначает ворота, выходившие к воде (к р. Казанке), и являются обычным для русской военной терминологии данного времени. Все названия Казанских ворот, известные из русских источников, можно разделить на 3 группы — 1) названия, получившие начало от лич[257]ных имен (Аталыковы, Елбугины, Кебековы, Муралеевы, Царевы), 2) название, полученное от союзных народоЕ (Крымские, Ногайские и Тюменские), 3) название, определяющееся местоположением (Арские, Сбойливые, Кабацкие, Водяные). Трудно сказать, какие из этих названий являются более достоверными, а также трудно гадать о причинах того или иного наименования. Можно лишь предполагать, что Муралеевы ворота получили название от того, что близ них был расположен дворец князя Нур-Али Ширин; Царевы (Ханские) ворота названы в честь ханов, как главные ворота столицы: через эти ворота должен был совершиться парадный въезд русского наместника в город, назначенный на 9 марта 1552 года; Арские ворота получили название, по всей вероятности от того, что были расположены на Арской дороге, ведшей на Арское поле и к городу Арску; можно также догадываться, что от Ногайских ворот начиналась Ногайская дорога — путь в Сарайчик, имевший важное промышленное значение.
Через 14 лет после взятия города русская Писцовая книга говорит, что "ставлен острог по крепостям, по горам и по заразам (оврагам), а где острог без крепостей и по ровному месту, в тех местах по-за острогу рвы невеликие копаны подле острогу".[440] Это сообщение свидетельствует о том, что при сооружении крепостных стек придерживались естественных рубежей, укрепленных самой природой, — ставили стены по «крепостям», по горам и оврагам. Русские исследователи неоднократно пытались восстановить линию стен татарской Казани. В 1770-х гс дах директор Казанской гимназии Юлий Каниц составил план стен татарской Казани, включивши в нее пространство, ограниченное устьем Булака, р. Казанкой (до Федоровского бугра), Рыбнорядским оврагом и Московской улицей. Таким образом, по предположению Каница в татарскую крепость входила не только верхняя часть города, но также нижняя часть — Проломная улица и часть Забулачья. Основанием для этого Каницу послужил маршрут ежегодных крестных ходов, совершаемых в Казани 2 и 20 июля вокруг древних стен города: 2 июля процессия начинается от кремля, идет за Булак по последнему мосту, направляется по Московской ул. до церкви 4-х Евангелистов, следует по первому мосту через Булак на Рыбную площадь и возвращается в кремль по Проломной улице; 20 июля процессия идет по Проломной до Рыбной площади, поднимается вверх по Рыбнорядской, следует по[258] Пушкинской улице до Федоровского монастыря и возвращается в кремль по Нижне-Федоровской и Засыпкиной улицам. Каниц очертил линию стен татарской Казани по сумме обоих маршрутов. Ошибочность такого предположения была доказана П. Заринским, который заметил, что маршрут крестных ходов, установленных в 1654 году, не может служить основанием при определении стен татарской Казани и дает указание лишь на стены русской Казани в XVII веке. Заринский приводит ряд мест из русских источников, доказывающих, что стены крепости в эпоху Казанского ханства не простирались на Забулачье. и на плане татарской Казани, приложенной к книге Заринского, стены охватывают Кремлевский бугор с северной стороны от Консисторских ворот до Преображенских, у Преображенских ворот спускаются в нижнюю часть города и идут к Гостинодворскому мосту на Булаке, здесь поворачивают на юго-восток, пересекают Проломную у дома Шамиль, поднимаются на Воскресенский бугор на территорию университета, спускаются в районе клинической горы на Николаевскую площадь, пересекают Покровскую улицу близ почтамта, отсюда направляются к Губернской тюрьме и затем по прямой линии к Консисторским воротам кремля. Таким образом, линия татарских стен Казани, начертанная П. Заринским не опирается на естественные рубежи и преграды: с запада стена идет по нижней части города ломаной линией, на юге — не достигает Рыбнорядского оврага, на востоке совершенно произвольная ломаная линия оставляет далеко в стороне все естественные рубежи, в том числе и склон в долину Казанки.
Мы полагаем, что такое представление о расположении крепостных стен татарской Казани не соответствует действительности, и думаем, что стены придерживались естественных рубежей — шли "по крепостям, по горам и по заразам", где только было возможно. Естественными рубежами являлись склоны возвышенности к Казанке и к Волге, а также Рыбнорядский овраг. Мы думаем, что стены татарской Казани не спускались в нижнюю часть города и оставляли вне крепости не только Забулачье, но и Проломную улицу. Таким образом, по нашему предположению, стены охватывали Кремлевский бугор с северной и западной стороны от Консисторских ворот до угловой башни близ Преображенских ворот; здесь стена пересекала Тезицкий овраг и шла вдоль Воскресенского бугра над линией современной Малой Проломной улицы до встречи с Рыбнорядским оврагом; далее стена шла над Рыбноряд[259]ским оврагом к Николаевской площади. От Консисторских ворот, где стена пересекала ложбину Поганых озер, она поднималась ча Старое Городище у Пятницкой церкви и шла по краю возвышенности, которая круто обрывается к р. Казанке, вдоль Нагорной улицы, над Засыпкиной к Нижне-Федоровской, пересекая овраг Кошачьего переулка. Наиболее неопределенным является местоположение стены между р. Казанкой и Рыбнорядским оврагом, так как на этом пространстве не имеется ясно выраженных естественных рубежей. Это был самый слабый участок крепостной обороны. Каниц включает в пределы татарской Казани Федоровский бугор, ведя линию стены по Пушкинской улице, Заринский оставляет вне стен не только улицу Пушкина и Федоровский бугор, но даже Касаткину улицу, Попову гору и Кошачий переулок. За отсутствием определенных указаний в источниках мы не можем: высказать определенного мнения, ко самым естественным было бы предполагать, что стена шла от устья оврага Кошачьего переулка к Арскому полю по прямой линии, оставляя вне крепости Поганое озеро, расположенное в районе Театрального сада. При таком направлении стена проходила бы между линиями современных улиц Касаткиной и Поповой горы, составляющей как раз продолжение Нагорной улицы, по которой проходила стена. Намеченная нами линия стен татарской Казани неожиданно находит себе подтверждение в том старом мотиве, который был принят еще Каницем за основу его предположений и впоследствии отвергнут был Заринским. Мы говорим о маршруте крестного хода вокруг стен Казани, установленного в 1654 году. Каниц в своих предположениях соединил в одно целое маршрут обоих процессий — 2 и 20 июля и получил результаты, не выдержавшие критики со стороны П. Заринского. Поэтому и самый маршрут, как источник пригодный для определения стен татарской Казани, был опорочен. Но нельзя не обратить внимания на то, что если мы рассмотрим маршрут лишь одного крестного хода, совершаемого 20 июля, то получим полное совпадение с очерченной нами линией стен татарской Казани: маршрут проходит по улицам как раз таким образом, что вся линия стен остается внутри, будучи включена в тот магический круг, который должен был спасти город от морового поветрия, согласно с народными верованиями данной эпохи. Мы не берем маршрута крестного хода за основание своих соображений и отмечаем лишь совпадение, вытекающее из сравнения маршрута процессии с предполагаемой линией древних стен города; может[260] быть, маршрут имеет значение большее, чем то, какое ему приписывал П. Заринский.
