Кейстут Закорецкий - День-М - 2 или Почему Сталин поделил Корею
Кроме того, сама "скрытая мобилизация" приводит к ухудшению благосостояния и к нарушениям прав человека: это и увеличение продолжительности рабочего времени, и всякие ограничения на существование невоенных структур (музыка, культура, высшее образование, высокое развитие медицинского обслуживания, особенно на селе) и т.д.
В этих условиях террор против своих становится одним из главных элементов "скрытой мобилизации". С его помощью решается сразу несколько задач. Он позволяет:
- принудить людей переносить любые страдания;
- принудить людей работать там, где укажут и делать то, что укажут;
- обеспечить согласие людей работать за низкую зарплату (на "воле") или вообще бесплатно (в лагерях);
- обеспечить рабочими руками важные военные стройки и производства (особенно, за счет бесплатных заключенных);
- добиться достаточного качества работ (по крайней мере, на военном производстве);
- обеспечить готовность людей погибать на "свободном" фронте, и что особенно важно - в случае НАСТУПАТЕЛЬНОЙ войны на ЧУЖОЙ территории! Свою землю нормальные люди обычно защищают без принуждения. Оно может потребоваться для боев ЗА ГРАНИЦЕЙ!
Соответственно, можно меньше уделять внимания благосостоянию людей (все равно многие из них погибнут из-за разных обстоятельств). И наоборот, можно полностью нацелить экономику на подготовку войны.
А теперь немного отвлечемся от послевоенного времени и вспомним, что писал Виктор Суворов в книге "ДЕНЬ-М" об обстановке в экономике СССР перед войной 1941 года (в главе "О завоеваниях Октября"):
В 1939 году в колхозах ввели обязательные нормы выработки: колхоз - дело добровольное, но норму не выполнишь - посадим. 27 мая 1940 года грянуло постановление СНК "О повышении роли мастера на заводах тяжелого машиностроения"... Мастер на заводе наделялся правами никак не меньше, чем ротный старшина... 26 июня 1940 года прогремел над страной новый указ "О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений"... В тот же день - еще одно постановление СНК "О повышении норм выработки и снижении расценок"... Указы идут чередой. 10 августа 1940 года: "Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве" - лагерные сроки за отвертку, за унесенную в кармане гайку... Каждый указ 1940 года щедро сыпал сроки, особенно доставалось прогульщикам... Я много раз слышал дискуссии коммунистических профессоров; а не был ли Сталин параноиком? Вот, мол, и доказательства его душевной болезни налицо: коммунистов в тюрьмы сажал... Нет, товарищи коммунисты, не был Сталин параноиком. Великие посадки нужны для того, чтобы вслед за ними ввести указы 1940 года, и чтоб никто не пикнул. Указы 1940 года - это окончательный перевод экономики страны на режим военного времени. Это мобилизация. Трудовое законодательство 1940 года было столь совершенным, что в ходе войны не пришлось его ни корректировать, ни дополнять...
Появление различных предвоенных указов подтверждают и свидетельские показания. Вот, например, воспоминание Л. М. Гурвича из книги "... ИМЕТЬ СИЛУ ПОМНИТЬ". В сентябре 1940 года он получил лагерный срок и был направлен в Севжелдорлаг. Месяц ему пришлось прожить в Котласском пересыльном лагере, в который почти ежедневно поступало пополнение эшелонами. "Один эшелон - больше тысячи человек - пришел с осужденными по новому указу (мы его не знали). За матерщину и другое мелкое хулиганство сажали на год. В основном это были рабочие и колхозники."
Таким образом, можно отметить, что механизм террора был детально отработан до 1941 года и уже не требовалось придумывать что-то новое. Уже и так любой гражданин "самой гуманной страны на планете" в любое время суток мог быть арестован по самому незначительному поводу, а то и без такового.
В частности, и после войны Сталин практиковал массовые расстрелы по спискам. Д. Волкогонов в своей книге "ТРИУМФ И ТРАГЕДИЯ" замечает, что в них могли быть тысячи имен. По послевоенному времени есть свидетельство знаменитого советского писателя Константина Симонова в статье "СПИСКИ НА РАССТРЕЛ" (журнал "НОВОЕ ВРЕМЯ", No 47, 1992). Он вспоминает, что в июле 1952 года его вызвал к себе Александр Фадеев и предложил подписаться под подобным списком с фамилиями писателей, арестованных в конце 40-х годов по еврейскому делу. Симонов объясняет, что списки на расстрел составлялись по профессиональной принадлежности несчастных и рассылались руководству ведомств ("по кругу") на подпись.
Конечно, расстреливать можно было бы и без какого-либо согласования с ведомствами. Но таким методом Сталин добивался еще большей преданности со стороны разных руководителей, которые вынуждены были бояться самим попасть в подобные списки. Но не все выдерживали. Например, Симонов замечает, что у Фадеева в последние годы жизни сложился четкий треугольник: кабинет - больница - санаторий. В том смысле, что он периодически спивался, попадал в больницу, затем в санаторий, откуда на некоторое время возвращался на работу до следующего запоя. И есть подозрение, что первый послевоенный военно-морской министр, адмирал Юмашев был заменен Н. Г. Кузнецовым из-за подобной причины.
Для справки: А. Фадеев - родился в 1901 г., в 1946-1954 был генеральным секретарем Союза писателей СССР, с 1950 - Вице-президент Всемирного Совета Мира, член ЦК ВКП(б) (1939 - 1956). Покончил жизнь самоубийством 13 мая 1956 (через три месяца после 20-ого съезда КПСС, на котором разоблачали культ личности Сталина).
Константин Симонов в 1946 - 1954 годах был заместителем Фадеева в СП СССР, а в 1950 - 1954 - еще и редактором "Литературной газеты".
Но в любом деле нет пределов для совершенства. В том числе и в механизм террора после 1941 года вносились изменения. Один из смыслов этого процесса отмечает В. Попов в уже цитированной выше статье: "Особенность карательной политики государства заключалась в создании специальных указов, которые не только дополняли перечень "преступных деяний", но и способствовали увеличению преступности в стране".
Во-первых, указом Президиума ВС СССР от 19.04.1943, который не публиковался, был введен особый вид наказания - каторжные работы на срок от 10 до 20 лет для фашистских убийц, изменников, пособников оккупантам. Его использовали военно-полевые суды. Но после войны их роль взяло на себя Особое совещание, решения которого никакому обжалованию не подлежали. Некоторые приговоры к каторжным работам после 1945 года утверждал лично Сталин. (Особое совещание ненадолго пережило его - было упразднено в сентябре 1953 года).
Во-вторых, увеличивалась роль принудительного труда в связи с сжатыми сроками и с огромными объемами работ по перестройке промышленности на создание и выпуск современной техники. Д. Волкогонов об этом пишет так:
- Наращиванию экономического и оборонного могущества была подчинена вся деятельность Сталина... Значительная часть ГУЛАГА была нацелена на оборонные работы. Часто правительственные задания многие министры начинали с "обычного" первого шага - обращались к Берии:
"Товарищу Берия Л.П.
Учитывая исключительную необходимость создания научно-исследовательской базы на востоке, прошу Вашего указания министру внутренних дел т. Круглову об открытии на площадке филиала ЦАГИ лагеря из числа заключенных сибирских лагерей в количестве 1000 человек. 23.07.1946 Н. Хруничев"
Или еще циничнее:
"Товарищу Берия Л.П.
Для расширения строительства прошу организовать еще лагерь на 5 000 человек, выделить 30 000 метров брезента для пошива палаток и 50 тонн колючей проволоки. 22.03.1947 А. Задемидко"
("ТРИУФМ И ТРАГЕДИЯ", т. 2, стр. 484 - 485)
С одним из двух авторов этих обращений - Задемидко - Волкогонов сумел встретиться, и пишет, что тот объяснял подобные действия просто: "время было такое". По поводу первого примера комментариев не приводится. Но нельзя точно сказать, случайно ли Волкогонов выбрал документ за подписью Хруничева или специально? Дело в том, что Хруничев в дальнейшем стал одним из видных деятелей советской ракетно-космической программы. Он не так оказался знаменит, как Королев или Глушко, но все же... В Москве даже был завод "имени Хруничева".
Возвращаясь к послевоенному времени, можно отметить, что увеличение потребности в заключенных после войны вело к необходимости вносить соответствующие изменения в законодательство. Т.е. карающие указы и постановления продолжали выходить и после войны.
Так, в январе 1948 года Сталин поручил министру внутренних дел СССР С. Круглову продумать "конкретные меры" по созданию новых, дополнительных лагерей и тюрем особого назначения. И потребовал проект решения уже в феврале, который и был разработан к середине февраля 1948 года. В нем говорилось, что "троцкисты, террористы, правые, меньшевики, эссеры, анархисты, националисты, белоэмигранты" должны направляться в десятки новых лагерей на Колыме, под Норильском, в Коми АССР, Елабуге, Караганде и других местах. При этом с осужденными приказывалось проводить "чекистскую работу по выявлению тех, кто остался на свободе".
