Юрий Галенович - Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века
* * *
Читатели в КНР с энтузиазмом встретили книгу Хэ Цинлянь. Когда в январе 1998 г. появилось ее первое издание тиражом в 100 тыс. экземпляров, оно было раскуплено менее чем за две недели. После этого появились пять различных пиратских изданий, и таким образом в обращение попали еще 330 тыс. экземпляров книги. Такое чрезвычайное внимание к ней едва ли можно отнести к качеству изложения, перегруженного статистическими данными и специальными терминами. Скорее это является откликом на то, что автор без устали демонстрирует правду, которая подавляется в КНР и состоит в том, что стратегия в годы правления Дэн Сяопина - быстрые экономические изменения и отказ от каких бы то ни было политических перемен - была громадной ошибкой. Простейшие признаки этой ошибки проявляются в области экономики; корни же ее носят политический характер.
* * *
Почти четвертая часть книги Хэ Цинлянь посвящена тому воздействию, которое оказывает безудержная погоня за деньгами на общественную мораль. Хэ Цинлянь прежде всего обнаруживает "невероятное возмущение в обществе социальной несправедливостью"; об этом свидетельствуют широко распространенные и весьма популярные в КНР меткие выражения, крылатые слова и т.п. Например, людям приходится по душе мнение старого рабочего государственного предприятия:
Вот я вкалывал всю мою жизнь на эту Партию.
А теперь, когда я на пенсии, у меня нет ничего.
Они же говорят мне: пусть тебя кормят твои дети.
А детей моих, одного за другим, выбрасывают с работы.
Хэ Цинлянь утверждает, что, согласно ее наблюдениям, "люди по большей части жалуются не на социальное неравенство само по себе, но осуждают подлые методы, которыми достигается богатство". Когда рядовой гражданин КНР слышит истории о грязи наверху, в высшем руководстве, у него возникает такое чувство, что нет никакого смысла, что просто глупо придерживаться в своем поведении каких-либо моральных принципов. С точки зрения Хэ Цинлянь, если что-либо и "просачивается" сверху, оттуда, где делаются деньги и приобретается богатство, вниз, к рядовым людям, то только цинизм и стремление не брать на себя ответственность, ни за что не отвечать. Многое из того хлама, который человеку предлагают в магазинах как товары широкого потребления, произведено на государственных предприятиях. И если правительство способно обманывать крестьян, предлагая им покупать недоброкачественные семена или такие же удобрения, то у кого поднимется рука, чтобы сделать осуждающий жест в адрес обычных людей, когда они впрыскивают красную краску в арбузы или утяжеляют мясной фарш с помощью воды? Вот еще одна широко распространенная песенка, лукаво озаглавленная: "Краткая история товарищеских чувств":
В 50-х мы народу помогали,
В 60-х мы его критиковали,
В 70-х мы его обманывали,
В 80-х мы друг на друге катались,
В 90-х мы "убиваем" любого встречного и поперечного.
В данном случае слово "убивать" имеет смысл "сдирать шкуру" и в прямом и в переносном смысле. В КНР это слово сейчас весьма распространено. Немногие за рубежами КНР способны ощутить, насколько обычным в КНР стало отношение к другому человеку по принципу "драть шкуру" и сама практика такого поведения. Вполне вероятно, что ни в одном другом обществе (и государстве) сегодня честность и добросовестность в экономической области, в деловых отношениях не скомпрометированы до такой степени, как это произошло в КНР.
Договоры и контракты не выполняются, долги игнорируются. Это имеет место и в отношениях между людьми, и в отношениях между предприятиями; отдельные личности и целые семьи - да что там, иной раз целые города сколачивают состояния на пирамидах, на финансовых схемах, предполагающих обман.
Хэ Цинлянь рассматривает ситуацию в целом как беспрецедентную, не имеющую аналогов в прошлом. Она пишет: "Борьба за деньги, как за высшую ценность, никогда еще не достигала такой степени и силы, чтобы в ходе этой конкуренции откладывались в сторону все правила морали, все нравственные принципы". Хэ Цинлянь делает вывод о том, что крушение этики, морали, а не экономический рост представляет собой самое драматическое изменение в Китае в эпоху Дэн Сяопина. Вызов, перед которым оказался сегодня Китай, это не просто "выживание" (а именно это нынешнее правительство КНР выдвигает в качестве самого основного из прав человека), а поиски ответа на вопрос: "Как избежать жизни в условиях, при которых нет никаких моральных ценностей".
Хэ Цинлянь не питает особых надежд на решение этой проблемы.
В ее книге много говорится о теневой экономике в КНР, включая такие темы, как переброска наркотиков, контрабанда, торговля людьми, действия фальшивомонетчиков, проституция и порнография; при этом показаны пути слияния всего этого с легальной экономикой. В некоторых сельских районах КНР главари теневого мира либо берут в свои руки политическую власть, либо вступают в сговор, в преступный союз с чиновниками коммунистического режима, чтобы "создавать власть, которая обращается с крестьянами как с рабами". При этом Хэ Цинлянь приходит к выводу, что движения в направлении гражданского общества, где царствует закон, больше нет. Скорее китайцы стоят перед перспективой сползания к "мафиозной модели".
* * *
Хэ Цинлянь не оставляет никаких сомнений в том, что для очень многих представителей коммунистической элиты цель и "вся соль" экономических реформ имеет очень мало общего с идеальными представлениями о гражданском обществе. Напротив, всё крутится вокруг мыслей о личном обогащении и "плавном перетекании" из привилегированного положения в одной экономической системе в такое же положение - уже в другой. Коммунистическая партия Китая на протяжении семидесяти семи лет своего существования претерпела громадные перемены: из партизан в горах провинции Шэньси члены КПК превращались в бюрократов-управленцев; от лозунга "оказания сопротивления Японии" они переходили к лозунгу "сопротивления Америке" и "противостояния с Советами"; от лозунга "борьбы против эгоизма" (в конце 1960-х гг.) к лозунгу "обогащение ? дело славы и доблести" (в начале 1980-х гг.). И при всем этом верхушка партии, по сути дела одна и та же несменяемая партийная элита, оставалась у власти, доминировала в обществе.
Эта замечательная команда при любом повороте событий оставалась на самом верху.
2
Хэ Цинлянь родилась в 1956 г. в провинции Хунань. Она принадлежит к тому поколению молодежи Китая, которое было сформировано "культурной революцией" Мао Цзэдуна. В 1966 г. школа, в которой училась Хэ Цинлянь, была закрыта, как и все остальные школы, чтобы учащиеся могли принять участие в "революции". В возрасте двенадцати лет Хэ Цинлянь была потрясена, увидев трупы людей, которые плыли по реке в ее родных местах. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она пошла работать на строительство железной дороги в захолустной западной части провинции Хунань. Там она обрела друзей, идеализм которых в социальных вопросах становился тем сильнее, чем больше они разочаровывались в Мао Цзэдуне. Подавляющая часть книг была запрещена во время "культурной революции"; в то же время немало литературных произведений циркулировали тайком, передаваясь из рук в руки. Хэ Цинлянь и ее друзья стали последователями русского литературного критика и социального мыслителя Виссариона Григорьевича Белинского (1811?1848), который, в частности, полагал, что России следует прильнуть к источнику интеллекта в Европе. В послесловии к своей книге Хэ Цинлянь пишет, что она обязана друзьям тех лет "своим главным взглядом на жизнь, а в равной степени и чувством моральной ответственности, которое я сохранила на всю жизнь".
Вэй Цзиншэн, Сюй Вэньли, Чжэн И (известные китайские инакомыслящие. Ю.Г.) и многие другие, принадлежащие к тому же поколению, также могут рассматриваться в качестве примеров, иллюстрирующих тот парадокс, что именно дезориентирующий в моральном отношении поход, объявленный и осуществленный Мао Цзэдуном, его "культурная революция" имели такие благотворные последствия для Китая, которые Мао Цзэдун никак не мог себе и представить [22].
* * *
Когда после смерти Мао Цзэдуна начались изменения, Хэ Цинлянь стала изучать историю в Хунаньском университете в городе Чанша с 1978 г., а в 1985 г. она начала писать работу по экономике - готовить диплом в Фуданьском университете. В 1988 г. она отправилась в город Шэньчжэнь, центр экономического бума того времени, расположенный севернее Сянгана, где Хэ Цинлянь работала репортером в газете.
Ее раздражали такие объявления в газете, как: "Наша компания срочно нуждается в высококвалифицированных сотрудниках... Мы предпочитаем людей с хорошими связями в правительственных учреждениях..." И вскоре Хэ Цинлянь начала собирать материал для своей книги.
* * *
Попутно Хэ Цинлянь комментирует в своей книге вопрос о том, что собой представляют экономисты из экономических учреждений в нынешнем Китае. Она находит, что в этой области преобладают либо те, кто занимается "подхалимажем", то есть снабжает, так сказать, научным фундаментом, обосновывает любимые идеи политиков, либо те, кто совершенствуется в "искусстве убивать драконов"; так в Китае называют людей, которые проявляют большое профессиональное мастерство - при том что их "продукция" приносит мало пользы. Она обращается также к "чистой" экономике; имея в виду, что в Китае заимствуют идеи и опыт Запада, но при этом предпочитают не замечать, обходить все то, что затрагивает проблему столкновения политики и морали с вопросами экономики.
