Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 2
13. Я не могу завершить разговор о могилах героев в Троаде, не упомянув о подлинной могиле Гектора. Согласно «Илиаде», тело Гектора было вынесено из Трои и поставлено на костер, воздвигнутый перед городом[381]. Огонь поглотил тело, кости собрали, положили в золотую шкатулку и опустили в могилу, которую покрыли большими камнями; над ними был воздвигнут курган. Поэт оставляет нас в сомнении относительно того, из какого материала был сделан курган; но, поскольку он говорил, что курган был воздвигнут в спешке, мы должны предполагать, что он был сложен из земли. Вокруг него сидели стражники, которые следили, не нападут ли ахейцы до того, как курган будет построен. Когда работа была закончена, люди вернулись в город[382].
Из обоих этих пассажей очевидно, что автор XXIV песни «Илиады» имел в виду не кенотаф, но настоящую гробницу и что эта гробница была воздвигнута перед Илионом или рядом с ним. Но здесь я должен повторить, что XXIV песнь «Илиады», как и XXIV песнь «Одиссеи», в основном считается псевдогомеровской и позднейшим добавлением. Это немедленно объясняет, почему мы видим здесь настоящую гробницу вместо простого кенотафа, как тот, что был воздвигнут для Патрокла[383]; и далее, почему в XXIV песни «Илиады» мы видим курган Ила на правом берегу Скамандра[384], в то время как в других пассажах он был расположен на левом берегу этой реки[385]. Профессор Сэйс заметил мне, что «автор XXIV песни «Илиады», судя по всему, был уроженцем Смирны, хорошо знакомым с Лидией (см.: Il. XXIV. 544, 614–617); следовательно, он мог описывать практику лидийцев, чьи погребальные курганы в таком количестве встречаются в окрестностях Сард». Фактически представляется, что если не в ходе всей Античности, то по меньшей мере с македонского периода XXIV песнь «Илиады» считалась апокрифической, поскольку Ликофрон уже упоминает могилу Гектора в Офринии[386]; это подтверждает также и Страбон[387]. Но кажется, что и сами илионцы показывали в своем городе или вблизи него курган, который, как они говорили, был могилой Гектора, поскольку Дион Хризостом[388] рассказывает, что могила Гектора находится в высокой чести у илионцев. Лукиан[389] также упоминает жертвоприношения Гектору в Илионе. Далее, Филострат сообщает нам, что в Илионе существовала прославленная статуя Гектора, которая совершала множество чудес и была предметом всеобщего почитания; устраивались даже игры в честь ее[390]. Я также напоминаю читателю о письме императора Юлиана, приведенном на предшествующих страницах[391], в котором он утверждает, что в первую очередь его провели к героону Гектора, где в небольшом храме стояла бронзовая статуя; она была умащена маслом, и перед ней на алтаре все еще горел жертвенный огонь. Но уже, может быть, за 700 лет до эпохи Юлиана Фивы в Беотии спорили с Офринием и Илионом за честь обладать костями Гектора; поскольку, как рассказывает Павсаний[392], вследствие оракула кости Гектора были перенесены из Илиона в Фивы, и над ними была воздвигнута гробница у источника Эдипа, где они пользовались почитанием. Далее я могу упомянуть о том, что в «Пеплосе» Аристотеля есть эпиграмма[393]:
На погребение Гектора в Фивах
Гектору создали здесь великий мужи беотийцы
Холм на земле погребальный, знаменье потомкам.
Наконец, здесь на рис. 1518 я привожу гравюру терракотовой фигурки, возможно идола, которая была найдена мальчиком близ деревни Ени-Шехр и которая замечательна своим сходством с некоторыми из самых грубых микенских идолов[394].
Рис. 1518. Фигурка из терракоты с шапочкой на голове; найдена в Троаде близ поверхности. (Натуральная величина)
Заканчивая этот рассказ о результатах моих раскопок на месте священного Илиона и страны троянцев, я хочу выразить самую горячую надежду на то, что исторические изыскания с помощью мотыги и лопаты, которые в наше время привлекают внимание ученых и вызывают большее любопытство и больше противоречивых мнений, нежели какой-либо другой метод исследования, развивались все более и чтобы они в конце концов помогли пролить яркий свет на темные доисторические эпохи великой эллинской расы. Пусть эти исследования мотыгой и лопатой доказывают, что события, описанные в божественных гомеровских поэмах, – не мифические сказания, что они основаны на реальных фактах; и пусть возрастет всеобщая любовь к благородному изучению прекрасных античных авторов и в особенности Гомера, блистающего солнца мировой литературы!
Смиренно предлагая этот рассказ о моих бескорыстных трудах суду всего цивилизованного мира, я должен чувствовать глубочайшее удовлетворение и считать величайшей наградой, на которую я только мог надеяться, если всеми будет признано, что я сам способствовал достижению этой великой цели моей жизни.
Я не могу завершить эту книгу, не выразив глубочайшей благодарности моим досточтимым и ученым друзьям: профессору Рудольфу Вирхову из Берлина, профессору Максу Мюллеру и профессору Э.Г. Сэйсу из Оксфорда, профессору Д.П. Махаффи[395*] из Дублина, месье Эмилю Бюрнуфу из Парижа, профессору Г. Бругш-бею и профессору Паулю Ахерсону из Берлина, г-ну Фрэнку Калверту, консулу США в Дарданеллах, и г-ну Э.Д. Даффилду из Лондона, который оказал мне любезность, написав ученейшие и драгоценные дополнения или примечания к данной работе. Наконец, здесь я выражаю свою самую теплую благодарность ученому издателю данной работы, моему досточтимому другу г-ну Джону Мюррею, а также моему досточтимому и ученому другу г-ну Филипу Смиту за все те добрые услуги, что они оказали мне, и за всю ценную помощь, которую я от них получил в ходе написания этой книги.
Приложение I
Троя и Гиссарлык
Профессор Вирхов
В начале прошлого года доктор Шлиман попросил моей помощи в исследованиях Гиссарлыка и Троянской долины. Путешествие в Трою было делом немалым, однако после длительных раздумий я решил совершить его. Фактически я просто не мог отказаться.
Путешествие в Трою! Сколько голов закружилось бы при одной мысли о нем! Люди самых различных профессий предлагали мне свое общество, когда узнали, что я хочу посетить столь редкостное место. И тем не менее это была не экскурсия в Швейцарию, где главный интерес в том, чтобы посмотреть на виды, хотя при этом и можно заехать в Рютли и Кюсцнахт, Семпах и Лаупен, Муртен и Санкт-Якоб-ан-дер-Бирс. В Трою нас ведет «Илиада». Образы, вызванные к жизни поэтом, с самого начала переполняют фантазию путешественника. Он хочет видеть те самые места, где происходила долгая борьба за Елену, гробницы, где покоятся герои, отдавшие свою жизнь в этой борьбе. Ахилл и Гектор стоят на переднем плане этой живой картины, которая все еще выгравирована, как и тысячи лет назад, в уме каждого образованного мальчика, хотя эта картина и не может теперь волновать нас так, как это было в Античности. Даже Ксеркс, отправившись походом против греков во всем зените своей мощи, не мог противиться очарованию этих воспоминаний. Когда его армия шла от Адрамиттия к Абидосу, он искал руины Илиона и здесь заклал тысячу быков в жертву Афине. Затем Александр, когда его армия пересекла Геллеспонт в своем триумфальном походе против Азии, немедленно обратил свои стопы к погребальному кургану Ахилла, чтобы тот дал ему сил, надежду и уверенность в победе. С тех пор земля Трои не знала столь могущественных гостей, но любой, кто ступает на нее, чувствует то же самое, что чувствовали на этом месте Ксеркс и Александр. Атмосфера поэзии лежит на всей этой стране, и ничто не может лишить ее.
Однако не следует предполагать, что интерес путешественника вызван одной лишь поэтической атмосферой. Еще до того, как появилась «Илиада» со всей ее сокровищницей преданий, существовал целый ряд народных рассказов путешественников, в которых фигурировала Троя. Один из древнейших греческих мифов связан с именем Геллеспонта. Гелла и ее брат отправились из Беотии над морем на северо-восток; но, когда они прибыли к троянскому берегу, Гелла упала в море (Понт), и только ее брату Фриксу удалось добраться до отдаленной Колхиды, где он повесил золотое руно барана. Затем пришли аргонавты, чтобы увезти это руно, и великий Геракл, который в ходе своих подвигов на троянском побережье встретился с царственным родом Приама. На северном конце бухты Бесика лежит крутой и почти голый мыс ракушечной третичной скалы, где, как рассказывают путешественникам, царевна Гесиона была оставлена на съедение морскому чудищу, пока его не убил странствующий герой; и здесь все еще можно видеть (хотя он и наполовину заполнен) глубокий ров, идущий наискось через мыс Сигей, на южной стороне Агиос-Деметриос-Тепе: говорят, что его выкопал Геракл, дабы осушить Троянскую долину.
