Петр Балаев - АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука
Об истинной причине сорвавшегося вступления в столицу войск, подчиненных Крымову, история сведения имеет, конечно, только г-н Стариков об этом умалчивает. Просто дивизии отказались идти на подавление революции. Большевистские агитаторы им на станциях разъяснили, что к чему. Поэтому, как я считаю, Крымов и помчался к военному министру на переговоры шкуру свою спасать. Оставаться в войсках ему было нельзя, солдаты вполне могли шлепнуть. Бежать назад к Корнилову тоже резона не было, этот масон прочухал, что и «герой Карпат» попал жестоко. Оставался один выход — оправдаться перед Керенским. Некоторые «историки» утверждают, что в кабинете министра этот кавалерийский генерал даже орал и шпорами звякал, только верится в это с трудом…
А г-н Стариков дальше свидетельствует о несчастном Александре Федоровиче:
«Генерал Корнилов был арестован по приказу Керенского у себя в Ставке. Аресту подверглись еще ряд высокопоставленных военных. Представьте себе эффект от подобной меры: во время войны главный военный руководитель назван изменником».
Да-да, конечно, называть «главного военного руководителя» изменником во время войны некрасиво, это только аглицкий шпион, собака, сделать мог. Проблема в том, что вообще-то главным военным руководителем, военным министром, был сам Керенский, а Корнилов его подчиненным. Да и после заявления Корнилова, которое приводит сам Николай Викторович:
«Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час ее кончины. Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большинства советов действует в полном согласии с планами германского генерального штаба…»
— уже окончательно ничего со шпионажем не понятно. Получается, что не только военный министр, но и сам Корнилов был завербован англичанами, поэтому во время войны назвал все правительство страны германскими шпионами. Николай Викторович, а эффект от заявления «героя Карпат» какой был? Я, думаю, заметный эффект был. Тогда почему у вас Керенский — предатель, а Корнилов — герой? Ведь они же оба делали одно и то же: компрометировали во время войны руководство.
И то, что эти «герои» — два сапога пара, Н. Стариков должен прекрасно знать, потому что подробно историю подоплеки корниловщины описал человек, которого Николай Викторович всегда называл своим авторитетом. Человек этот — Иосиф Виссарионович Сталин.
Дело в том, что после провала корниловского выступления и ареста заговорщиков известный в то время журналист Бурцев опубликовал ряд статей с протоколами секретной следственной комиссии, чтобы доказать, что «сын простого казака» действовал с согласия министра-председателя. Сталин немедленно, как член ЦК РСДРП(б), откликнулся на эти публикации, так как цитировать Иосифа Виссарионовича также нелегко, как и его учителя, то предлагаю насладиться полным содержанием статьи. Это того стоит.
«ЗАГОВОР ПРОТИВ РЕВОЛЮЦИИБурцев писал недавно в газете “Общее Дело”, что “никакого корниловского заговора не было”, — “был только договор” между Корниловым и правительством Керенского об искоренении большевиков и Советов в целях установления военной диктатуры. В подтверждение своего взгляда Бурцев печатает в № 6 “Общего Дела” “объяснительную записку” Корнилова, состоящую из ряда документов, рисующих историю заговора. Ближайшая цель всего этого бурцевского предприятия — создать атмосферу, благоприятную для Корнилова, и сделать невозможным суд над ним.
Мы далеки от того, чтобы признать материалы Корнилова исчерпывающими. Корнилов, кроме того, что выгораживает себя от обвинений в измене, не упоминает, например, о некоторых лицах и организациях, замешанных в заговоре, и, прежде всего, о некоторых представителях посольств в Ставке, игравших, по показаниям свидетелей, далеко не второстепенную роль. Следует также заметить, что “объяснительная записка” Корнилова прошла под шпиковскую редакцию Бурцева, выкинувшего из “записки” некоторые, быть может, очень важные места. Тем не менее, “записка” всё же представляет большую ценность как документ. И пока этому документу не противопоставлены равновесные свидетельские показания, мы будем считаться с ним как с документом.
Мы считаем поэтому необходимым поговорить с читателем об этом документе.
Кто они?
Кто они, советчики и вдохновители Корнилова, кому он, прежде всего, доверял свои заговорщицкие думы?
“К участию в обсуждении вопроса, — говорит Корнилов, — о состоянии страны и мерах, необходимых для спасения от окончательного развала её и армии, я хотел привлечь М. Родзянко, князя Г. Львова и П. Милюкова, которым были посланы телеграммы с просьбой прибыть не позже 29 августа в Ставку”.
Таковы главные советчики по признанию самого же Корнилова.
Но это не всё. Кроме советчиков и вдохновителей были ещё главные сотрудники, на которых надеялся Корнилов, на которых он рассчитывал и вместе с которыми собирался он осуществить свой заговор.
Слушайте:
“Был набросан проект “совета народной обороны” с участием Верховного главнокомандующего, в качестве председателя, Керенского — министра-заместителя, Савинкова, генерала Алексеева, адмирала Колчака и Филоненко. Этот совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным. На посты других министров намечались гг. Тахтамышев, Третьяков, Покровский, Игнатьев, Аладьин, Плеханов, Львов и Завойко”.
Такова тёплая компания достопочтенных заговорщиков, вдохновлявшая Корнилова и вдохновлявшаяся им, секретничавшая с Корниловым за спиной народа и аплодировавшая ему на Московском совещании. Милюков, как глава партии народной свободы; Родзянко, как глава совета общественных деятелей; Третьяков, как глава промышленников; Керенский, как глава оборонцев из эсеров; Плеханов, как учитель оборонцев из меньшевиков; Аладьин, как агент неизвестной фирмы в Лондоне, — вот они, надежда и упование корниловщины, душа и нервы контрреволюции.
Будем надеяться, что история их не забудет, а современники воздадут им должное.
Их цели
Их цели “просты и ясны”: “поднятие боеспособности армии” и “оздоровление тыла” для “спасения России”.
Для поднятия боеспособности армии “я указал”, — говорит Корнилов, — “на необходимость немедленного восстановления закона о смертной казни на театре военных действий”.
Для оздоровления же тыла “я указал”, — продолжает Корнилов, — “на необходимость распространения закона о смертной казни и военно-революционных судах на внутренние округа, исходя из мысли, что никакие меры по восстановлению боеспособности армии не дадут желаемого результата, пока армия будет получать из тыла укомплектования в виде банды распущенных, необученных, распропагандированных солдат”.
Но это не всё. По мнению Корнилова, “для достижения целей войны”… необходимо иметь три армии: “в окопах, в тылу — рабочую и железнодорожную”. Иначе говоря: “необходимо” распространить военную “дисциплину” со всеми её последствиями на заводы, работающие на оборону, и на железные дороги, т. е.“необходимо” их милитаризовать.
Итак, смертная казнь на фронте, смертная казнь в тылу, милитаризация заводов и железных дорог, превращение страны в “военный” лагерь и, как венец всего, военная диктатура под председательством Корнилова, — вот, оказывается, какие цели преследовала компания заговорщиков.
Цели эти изложены были в особом “докладе”, создавшем себе славу ещё до Московского совещания. Они встречаются в телеграммах и “записке” Корнилова как “требования Корнилова”.
Были ли известны эти “требования” правительству Керенского?
— Несомненно, да.
Согласно ли было правительство Керенского с Корниловым?
— Очевидно, да.
“Подписав общий доклад о мерах по оздоровлению армии и тыла, уже подписанный гг. Савинковым и Филоненко, — говорит Корнилов, — доложил его частному совещанию Временного правительства в составе гг. Керенского, Некрасова и Терещенко. По рассмотрении доклада мне было заявлено, что правительство соглашается на все предложенные мной меры, вопрос же об их осуществлении является вопросом темпа правительственных мероприятий”.
То же самое говорит Савинков, заявляя 24 августа Корнилову, что “ваши требования будут удовлетворены Временным правительством в ближайшие дни”.
Были ли известны цели Корнилова партии народной свободы?
Несомненно, да.
Согласна ли была она с Корниловым?
— Очевидно, да. Ибо центральный орган партии народной свободы, газета “Речь”, открыто заявил, что он “вполне разделяет идеалы генерала Корнилова”.
Наша партия была права, утверждая, что партия народной свободы есть партия буржуазной диктатуры.
